Игра в отрезанный палец

— Я не могу вам сейчас выдать по нему деньги, — сказала она по-немецки.

— Почему? — удивился Ник.

Она приподнялась, опустила чек на стойку перед Ником и показала пальцем на проставленную рукой Погодинского дату в правом верхнем углу.

— 23 мая 1999 года, — прочитал Ник.

— А сейчас июнь 1997, — сказала она.

— Это ошибка, — заторможено произнес Ник, — Он ошибся…

— Может быть, — сказала блондинка. — Хотя так часто делают. Ну, не совсем так, а ставят следующий месяц…

— Зачем?

— Человек вроде бы оплачивает товар или услугу сейчас, дает вам чек. А деньги вы можете по нему получить только через месяц или два… — она снова улыбнулась. — Надо внимательнее быть!

— Но здесь же ошибка в два года!

— Пускай выпишет новый, — посоветовала служащая банка. — Вы же не хотите ждать до этой даты…

Во власти тихого раздражения Ник вышел на улицу. Солнце ударило его по глазам и он зажмурился — все-таки освещение внутри банка было куда гуманнее.

* * *

Постоял пару минут, размышляя. Зашел в кафе и остановился перед столиком, за которым сидел Сергей, сосредоточенно рассматривая на просвет пиво в высоком бокале.

Ник опустился на тяжелый табурет напротив.

— Двести марок одолжишь? — спросил Сергей, увидев перед собой напарника.

— Нет, — сухо ответил Ник.

— Почему?

— Потому что нет у нас марок.

— А девяносто тысяч?

Ник достал из кармана чек, показал Сергею дату на нем и пересказал то, что ему объяснила банковская блондинка.

— Подловатый старик, — протянул Сахно. — За такие штуки яйца отрывают…

Надо ехать обратно!

Ник кивнул. Он понимал, что ехать обратно надо, хотя уже почти четыре часа.

— Ты сколько пива выпил? — спросил он Сергея.

— Три бокала… Но два уже слил, так что все в порядке…

Они вернулись на стоянку.

Пока Сергей выезжал на дорогу, Ник изучал атлас. Судя по карте, дорога от Дюрена до Моншау была узкой и далеко не прямой. Скорее она напоминала какую-нибудь речушку.

— Может, лучше завтра с утра? — неуверенно проговорил Ник, глянув на напарника.

— Нет, надо его сегодня прижать… Он, может, и сбежал уже куда-нибудь…

Не думает же он, что мы не вернемся за объяснениями?

Ник понял, что Сергей вполне может оказаться прав. Теперь даже совет старика получать деньги в городке побольше стал совершенно понятен. Он просто хотел выиграть время. И теперь шансов застать его у себя в ресторане было маловато. Но надо было ехать. Надо было проверить все лично, если уж оставил он их в дураках.

Выехали на автодорогу. Мимо пролетел и остался позади указатель с названиями населенных пунктов, среди которых промелькнул и Моншау. Дорога бежала посреди леса. Опять сосны по обе стороны. И виляла она то вправо, то влево.

Ехали долго, часа два.

Наконец появился знакомый центр престарелого туризма. На набережную выехали с другого конца города. Да и оказались на другой набережной, так что пришлось вернуться и переехать по мосту речушку.

Как только остановились перед рестораном «Маша», у Ника совершенно испортилось настроение. Ресторан был закрыт.

Ник повернулся к Сергею. Посмотрел на него утомленно-вопросительным взглядом. Почему-то сейчас ему хотелось полагаться на инициативу Сахно. Что-то подсказывало Нику, что интуиция, ведомая злостью и желанием отомстить и наказать, более продуктивна.

Сахно молча вышел из машины. На Флюссштрассе было .безлюдно. Ни машин, ни прогуливающихся пенсионеров, которые, как показалось в прошлый раз, облюбовали городок и обсели его, как вороны.

Ник аккуратно прикрыл за собой дверцу лимузина. А Сергей уже заглядывал внутрь ресторана.

— Надо найти задний вход и вломиться туда, — сказал он, не оборачиваясь.

Сахно прошелся взглядом по фасадам пристроенных вплотную стенка к стенке домиков. Ясно было, что если и искать задний вход, то искать его надо позади этой череды домов.

Оставив машину перед входом в ресторан, они пошли по набережной. Метров через двести увидели узкий проход между двумя магазинчиками и нырнули в него.

Вышли на асфальтовую дорожку, вдоль которой стояли мусорные баки. Стояли как раз в местах выхода на эту дорожку асфальтовых тропинок, ведущих к задним дверям магазинов и кафе.

По дорожке двинулись назад.

Остановились возле мусорного пластмассового бака, на котором аккуратной рукой была выведена надпись «Masha».

— Наша Маша громко плачет, — проговорил Сахно и ухмыльнулся, упершись взглядом в заднюю дверь ресторана.

В благополучной стране — двери легкие и с окошком, чтобы пропускать дневной свет. Эта дверь не была исключением.

Сахно стукнул по ней кулаком и вся дверь затрещала.

— Вон кнопка звонка! — подсказал Ник.

— Если дома, то уже услышал.

Но в ресторане никого не было. На дверной грохот никто не среагировал.

Сергей осмотрел дверь, заглянул в замочную скважину.

Потом обернулся к Нику.

— Постой там у бака, пока я ее открою.

Ник отошел. Оглянулся и никого на дорожке, бежавшей позади домов, не увидел.

Когда возвратил взгляд на задний вход в ресторан, то увидел, что дверь уже открыта.

Поспешил туда.

— Захлопни за собой! — донесся голос Сахно. Ник прикрыл дверь, мельком заметив, что язычок слабенького замка был отогнут в сторону.

— Ты где? — крикнул он.

— Прямо по коридору и налево.

Пройдя прямо и налево Ник оказался перед входом на кухню ресторана, где перед открытым холодильником стоял Сергей и жевал кусок ветчины.

— Я что-то проголодался, — протянул он, оглядываясь на Ника. — Если он и удрал, то ненадолго. Кто ж такие запасы оставляет? Иди посмотри наверху, а я пока перекушу… Подогреть тебе чего-нибудь?

Ник кивнул, вернулся в коридор. За одной из дверей увидел лестницу наверх.

Поднялся. Здесь уже был не ресторан, а жилье. Три двери, под ногами коврик, на стенке акварель с видом собора Василия Блаженного.