Игра в поддавки

Одного взгляда на него мне было достаточно, чтобы больше не цепляться к Ивану и Ильзе со своим фирменным скепсисом.

Похоже, ребята не врали. А если и врали, то в малозначительных мелочах.

— Послушайте! — вдруг осенило меня. — А что, если мы сейчас вернемся в ту лабораторию, из которой вы вылетели несколько дней назад? Пойдем к этому доктору Севарену. Попросим его связаться с отцом Ильзы, с этим… Бертраном Адамом Третьим. Пусть бы выслал за доченькой какой-ника-кой вертолет. Ведь это гораздо проще, чем тащиться до самого Периметра, через поля аномалий, между делом воюя со снорками, кровососами и псевдогигантами! Как вам моя идея?

— Это… не есть идея. Это есть… фантастика, — угрюмо произнесла Ильза.

— Почему?

— Нам никогда не найти ту подземную лабораторию. И Севарена не найти, — пояснил Иван.

— Постойте, но вы же один раз их уже нашли!

— С нами был один человек. Его фамилия Вуч-Бордзян-ковский. Он, кажется, поляк. А может, и немец. Хрен разберешь, на обоих языках он говорил очень бегло. Когда мы прилетели, он велел пилоту посадить вертолет на замаскированную площадку. Я бы никак не отличил ее от обычной поляны! Мы сели. Затем люди доктора Севарена приехали за нами на бронетранспортере. Вуч-Бордзянковский представил нас. Мы влезли в салон, и нас куда-то повезли. Ехали мы довольно долго, вероятно, лаборатория располагалась вдалеке от вертолетной площадки. Впрочем, непонятно, каково на самом деле это расстояние. Возможно, мы ехали с очень невысокой скоростью. Да к тому же два раза имели место… боестолкновения. — Иван примолк, как бы припоминая подробности. Я знал это состояние — когда воспоминания словно гипнотизируют тебя.

— Что еще за боестолкновения? Ты сам-то в бою участвовал?

— Нет. Мне же нельзя было. Я должен был охранять Ильзу.

— А люди Севарена? Много их погибло?

— Не знаю. Может, один человек. Может, десять. Они же на броне ехали. А мы внутри…

— Ну а где находится лаборатория, ты хоть рассмотрел? — Меня сжирало любопытство. Мне нравилось думать о себе как о человеке, который знает о Зоне все.

— Нам завязали глаза. И мне, и Ильзе.

— Серьезные ребята. — Я покачал головой. — Ну а где теперь ваш проводник? Этот… Вуч? Поляк?

— Да где-где… Где и все. Погиб, когда вертолет упал. Выжили только мы двое. И то чудом.

«Ясно, что ничего не ясно».

Тополь, сидящий рядом со мной, меланхолически насвистывал.

Ильза и Иван сидели напротив — мы дали им по кружке с гороховым супом (каждый второй остряк в баре «Лейка» называет этот суп «музыкальным») и по пирожку с капустой. Все это они с большим аппетитом схарчили — видно было, что в предыдущие дни судьба их дармовым супчиком не баловала.

Я раздумывал, чем бы таким подсластить жизнь бедняжке Ильзе, которая была вынуждена сушить мокрую одежду прямо на себе (небось не тому учили ее мамки и няньки княжеского дома Лихтенштейнского!), когда Иван решительно встал со своего бревна и, волнительно глядя на меня из-под насупленных бровей соломенного цвета, заявил:

— Константин… Комбат… Вы должны нас спасти!

Мы с Тополем переглянулись. Чего-то такого и следовало, конечно, ожидать.

— Ну, во-первых, ничего мы никому не должны… — спокойно начал я.

— Конечно, нет! «Должны» я сказал по привычке. Эта привычка очень легко приобретается, когда говоришь от имени принцессы… В общем, мы с Ильзой… просим вас нас спасти!

— Но мы вас уже спасли от псевдогиганта, — сказал я тоном наивной студентки-первокурсницы. — Разве нет?

— Я имел в виду, что вы должны… то есть, извините, что мы просим вас вывести нас отсюда! — В голосе Ивана слышалась мольба.

— За пределы Зоны? — уточнил я.

— Именно!

— И куда же вас вывести?

— В любой ближайший аэропорт… В Киев… Можно в какой-нибудь райцентр… Да куда угодно, где нет этих… аномалий и не слоняются мутанты! — Голос мужественного Ивана дрожал очень немужественно.

— Мой отец Бертран… иметь большие деньги… Он будет заплатить… Много заплатить! Сколько вы скажете! — встряла Ильза. Говоря так, она неотрывно смотрела на меня, будто решения принимал я единолично.

— А если мы скажем «миллион»? — ехидно поинтересовался Тополь.

— Нет, миллион он не будет заплатить, — серьезно сказала Ильза. — Когда-то давно плохие люди меня украдать… из школа… Просили миллион… Отец не давать… Плохие люди меня бросать в гараже… Веревки везде… В руках, в ногах… Рот закрытый с тряпками… Но мне повезло! Потому что они… могли убивать меня! Но полиция нашла. Через два дня.

«Да… Пришлось девчонке в жизни натерпеться. То киднепперы, то сексуальный маньяк со своими письмами… Если, конечно, верить легенде появления Вани в ее жизни… А какие основания не верить? Потом еще эта болезнь неизлечимая. А теперь Зона… Книгу можно писать: „Фройляйн Ильза — принцесса трагической судьбы“… Будет пользоваться спросом. Или по крайней мере гарантирует посмертную народную любовь».

— А сколько, по-твоему, твой фатер заплатит?

— Сто тысяч. Это заплатит.

Мысленно я сказал «ого», но виду не подал. В принципе неплохие деньги. За них можно чуток и поработать. Особенно если…

— Сто тысяч — неплохо. Но я бы хотел чуть-чуть подстраховаться.

— Что это… значит… «подстраховаться»? — встревоженно спросила Ильза.

— А вдруг мы выведем вас за Периметр, пойдем вместе в ближайшее кафе пить чай… И пока будем ждать официантку, вы с Иваном отпроситесь как бы в туалет, а сами сядете в такси — и поминай как звали! Ни денег, ни принцессы с ее русским телохранителем Иваном. И буду я потом полжизни интервью для желтой прессы давать на тему «Как я вывел из Зоны принцессу Лихтенштейнскую и получил за это мужской половой член».

Тополь одобрительно хмыкнул. Иван тоже улыбнулся вполрта.

Одна Ильза, похоже, не разобрала, в чем соль этой грубой шутки. А может, как это у них, у аристократов, водится, сделала вид, что не разобрала, дабы не уронить свое высочайшее достоинство.

— И как ты собираешься подстраховаться? — спросил Иван.

— А ты пообещай мне во-он тот контейнер, который в череде лежит. — Я указал пальцем в сторону аквамаринового чемоданчика.

— Контейнер? Зачем он вам? — спросил Иван испуганно. Он явно был в непонятках.

— Про этот контейнер мне говорил один постоянный клиент, его зовут Хуарес, — темпераментно врал я. — Он говорил, если я, случайно прогуливаясь по Зоне, увижу такой контейнер и принесу этот контейнер ему, то его благодарность будет настолько велика, что он подарит мне свой старенький «Харлей-Дэвидсон», на котором я смогу ездить в ближайший поселок Хорошево, чтобы навещать любимую бабушку… Так ты не против?

Иван ответил с запозданием, словно бы решая сложную моральную дилемму.