Игра во мнения

На серьезную проверку времени не осталось. Чеченцы поставили ему жесткое условие: до Нового года найти стрелка, выдать ему всю необходимую информацию и выплатить аванс.

Шпону было не по себе. Он не привык к такой спешке. Сделать заказ, передать фотографию и деньги для него, «диспетчера» – самый важный, самый рискованный момент. Впрочем, интуиция подсказывала ему, что перед ним профессионал-одиночка, которому можно верить.

Они поздоровались за руку, побрели по пустой аллее. Снег скрипел под ногами. Шпон задал несколько наводящих вопросов, прощупал, действительно ли парень разбирается в оружии. По лицу стрелка скользнула легкая усмешка. Он понял, что его экзаменуют, как школьника, но не обиделся. Шпон мысленно поставил ему за этот экзамен пять баллов.

Биографию стрелка-одиночки Шпон уже знал. Суворовское училище, Высшая школа КГБ, Афганистан, Таджикистан, Чечня. Сейчас в отставке, ищет работу в каком-нибудь охранном ведомстве. Предложений много, но пока никуда не устроился. Слишком высокие у него запросы. Так объяснил Митяй. Сам стрелок подтвердил это.

Если бы не спешка, Шпон, конечно, устроил бы стрелку проверку по полной программе. Приставил бы к нему наблюдателей, которые водили бы его, по крайней мере, месяц, выясняя связи, круг знакомых, образ жизни. Но не было у Шпона сейчас этого месяца. Чеченцы звонили, приходили в гости, торопили, и это нервировало Артура. А стрелок между тем внушал доверие. Рядом с ним Шпон чувствовал себя спокойно. И решил рискнуть.

Прямой разговор должен был состояться на пустыре, неподалеку от МКАД. Шпон пообещал, что деньги принесет сразу. Услышав сумму, стрелок стал торговаться. Это окончательно успокоило Артура. Он расслабился и тоже стал торговаться, информацию о клиенте выдавал по капле, как будто не хотел, чтобы стрелок сразу понял уровень заказа.

Торг был для Артура родной стихией. Он мог часами говорить о деньгах, перебирать суммы, чувствуя их округлость, добротность языком, как будто ел что-то вкусное и полезное.

В какой-то момент стрелок готов был уйти. Стал откровенно поглядывать на часы, вытащил из кармана ключи от машины и принялся нетерпеливо крутить их на пальце.

– Ладно, – сдался Шпон, – не волнуйся. Получишь все сполна, по самому высокому разряду, с учетом срочности. Клиент очень серьезный человек.

«Да уж, серьезней некуда », – думал Кирилл, выруливая на Ленинградское шоссе.

Решающая встреча со Шпоном должна была состояться завтра.

***

Михо надел под куртку бронежилет, и пока шел от дверей клиники до бронированного джипа с пуленепробиваемыми стеклами, думал о Ковале. Теперь он значительно лучше понимал своего покойного друга. На улице мела метель. Острые частые снежинки ударили в лицо, глаза опять заболели, словно и не было никакого лечения.

– Будешь так нервничать, придется все начинать сначала, – сказал профессор. – Постоянное напряжение, страх, стресс, ослабляют иммунитет, процесс заживления идет медленней.

Вика ждала его в машине. Она не собиралась лететь с ним, только провожала в аэропорт. Он сел с ней рядом, на заднее сиденье. Она промокнула ему лицо бумажным платком.

– У тебя есть еще час, чтобы подумать, – сказал он.

– О чем?

– Все о том же. Я хочу, чтобы ты полетела со мной. До сих пор мы ни разу не встречали Новый год врозь.

– Перестань, Михо, ты летишь всего на три дня. Ты знаешь, я плохо переношу самолет, а Грета, наверное, еще хуже. Собак нельзя брать в салон, их сажают в клетки и держат в багажном отделении. Представляешь, что с ней там будет? Полет долгий, она такая маленькая.

Ты можешь взять Грету в салон. Она будет спать у тебя на коленках и ничего не почувствует.

– Что?

– Твои билеты у меня в кармане.

– Подожди, а паспорт? – Вика открыла сумочку. – У меня нет паспорта.

– Правильно. Его у тебя нет. Он тоже у меня в кармане.

– Нет, Михо, так нельзя, я не готова, я не собралась, к тому же я обещала...

– Кому? – он протянул ей телефон. – Позвони и отмени.

Джип стоял в пробке. За окнами рябила сплошная метельная мгла. Звонить ей было некому. Обещала она самой себе неизвестно что. Новый год она хотела встречать одна, дома. Такого с ней еще никогда не бывало. Она загадала: если удастся встретить именно этот Новый год так, как ей хочется, то все изменится. Она, наконец, начнет потихоньку выкарабкиваться из вечной мерзлоты, в которую сама себя замуровала. Как именно это произойдет, она не знала, но чувствовала: что-то должно случиться. Нельзя жить с человеком, которого совсем не любишь. Нельзя столько лет врать себе и ему. Конечно, сейчас не лучший момент, чтобы расстаться. На Михо идет охота, к тому же у него болят глаза. Но подходящего момента все равно не будет никогда.

– Хочешь, мы не пойдем ни в какой клуб? – спросил он и прижался губами к ее уху. – Останемся дома и никого не пригласим в гости?

Она не успела ответить. Мобильный у него в кармане заиграл «Танец с саблями». Эта мелодия означала, что звонок экстренный, от начальника службы безопасности. Минуту Михо молча, хмуро слушал, потом произнес сквозь зубы:

– Ну, так разберись с ним, чтобы другим неповадно было.

«Опять кого-то убьют по его приказу», – подумала Вика.

– Я соскучился по тебе, – Михо провел пальцем по ее губам, – это хорошая идея – запереться дома, вдвоем.

«Эта самая кошмарная идея в мире! – закричала про себя Вика и съежилась от холода, который был не снаружи, не в теплом салоне джипа, а у нее внутри. – Я больше не могу притворяться. Сказать ему прямо сейчас? Попросить, чтобы остановили машину, и выйти? »

Пальцы Михо скользили по ее губам, по щекам, по шее. Они сидели между двумя охранниками. Амбалы отвернулись, смотрели в окна, на снег. Джип стоял. Вокруг приглушенно звучали нервные автомобильные гудки.

«Не могу, не могу больше», – повторяла про себя Вика.

– Я так соскучился, лапушка моя, красавица, никому не отдам, если когда-нибудь уйдешь от меня, убью, – шептал Михо.

«А ведь правда, убьет», – с тоской подумала Вика.

Как будто почуяв ее тоску и отчаяние, в сумке на коленях заворочалась и жалобно заскулила Грета.

«Если я улечу с ним, я не уйду никогда. Я проживу всю жизнь с чужим человеком. Что же останется? Ждать, когда убьют его? От этого можно сойти с ума. Я не хочу, чтобы его убили. Но я не могу больше с ним жить».

У охранника тихо заверещал мобильный.

– Да, понятно, – произнес он в трубку и решился повернуться к хозяину.

– Михо, звонили из Домодедова. Рейс задерживается до завтра. Что будем делать?

– Полетим другим рейсом, который не задерживается, – ответил Михо, и его пальцы скользнули под ворот Викиного свитера.

– Нет ни одного во Владик. Самолеты вообще, блин, не летают. Видишь, как метет. Обещают такую погоду до первого января.

***

Шпон осторожно ступал по толстому слою снега, под которым был лед. Он почти ничего не видел из-за метели и боялся поскользнуться. Дорогие замшевые ботинки промокли насквозь.