Игра вслепую
Шрифт:
– Все равно не вижу смысла.
– Сейчас поймешь. Как большинство завязавших алкоголиков, он может не пить месяцами, но в экстремальных ситуациях срывается. А таких ситуаций при нашей с ним профессии... Но есть один нюанс: он никогда не пьет на людях, только тайком. Однажды в Швеции, когда мы были с ним достаточно близки, я пришел к нему без предупреждения и застал его пьяным. Он здорово накачался кальвадосом, а больше он ничего и не пьет. В тот раз он изрядно наклюкался и сам сообщил мне все эти пикантные подробности. Я уложил его в кровать, ушел и никогда не упоминал об этом случае.
Понимаешь, когда агент, выполнив задание, возвращается
– Все равно я пока ничего не понимаю, - пожаловалась Элин.
– Сейчас, сейчас, - успокоил я её.
– Когда Слейд приехал ко мне в Шотландию, он рассказал мне, как я ранил Кенникена, и при этом обмолвился, что Кенникен скорее зарежет меня, чем предложит распить с ним бутылку кальвадоса. Откуда, черт побери, Слейд знает про кальвадос? Он никогда не приближался к Кенникену вообще, а факт пристрастия к яблочной водке нигде не значится. Меня долго мучила эта деталь, но сегодня я наконец все вспомнил!
– Очень незначительная деталь, - вздохнула Элин.
– Безусловно. Но она дополняет и скрепляет многие другие детали. Русские забрали посылку и обнаружили, что она липовая. Следовательно, им нужно заполучить настоящую, так? Но кто приходит за настоящей посылкой, пылая праведным гневом? Старый, добрый Слейд.
– То есть ты хочешь сделать вывод, что Слейд - русский агент? уточнила Элин.
– Не получается. Ты же сам говорил, что развалил по его приказу сеть КГБ в Скандинавии.
– Слейд все это специально подстроил, - заявил я.
– То есть указал нужное направление и нажал на курок.
– И что?
– пожала плечами Элин.
– Разве русский агент стал бы так действовать против своих же?
– Слейд теперь большая шишка, - заметил я.
– Пост рядом с Таггертом чрезвычайно важен. Он сам мне говорил, что теперь общается даже с премьер-министром. Разве для русских не важно, чтобы их человек занял такое положение?
Элин посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Но я не унимался:
– У того, кто придумал эту комбинацию, гениальные мозги. Слейд попадает в центр, точнее, на вершину английских спецслужб, развалив агентурную сеть КГБ в Скандинавии. Что важнее для русских? Между прочим, агентурную сеть довольно легко создать заново, особенно в тихой, нейтральной Швеции... И ведь этот прием применяется неоднократно, вот что интересно! Слейд подсунул меня Кенникену, пожертвовав Беркби, русские подсунули Слейда Отделу, пожертвовав Кенникеном и его людьми.
– Но это же глупо!
– взорвалась Элин.
– Зачем Слейду все эти заморочки с тобой и Беркби, если он все равно сотрудничает с русскими?
– Затем, что все должно выглядеть безукоризненно! За операцией наблюдают люди с очень острым зрением, нужна настоящая кровь, а не томатный сок. Никакие подделки тут не проходят. Пролилась кровь несчастного Беркби, свою лепту внес, точнее, влил Кенникен. Интересно, а он-то догадывается о том, что происходит? Могу поклясться, что нет! Его организация развалилась, а он даже не представлял себе, что все это делается с целью протолкнуть Слейда в наши спецслужбы.
– Ну, это все теории, - заметила Элин.
– На самом деле так не бывает.
– Не бывает? О господи, почитай отчеты в прессе о судебных процессах над шпионами, тогда поймешь,
что случаются самые невероятные и странные вещи. Знаешь, почему Роджеру Блейку дали сорок два года тюремного заключения? Потому что он провалил столько наших агентов. Представляешь, что может натворить Слейд на своем посту? Даже подумать страшно.– Поэтому ты вообще никому не доверяешь, - со вздохом заключила Элин.
– Ну и жизнь!
– Ну, все не так безнадежно. До определенной степени я верю - пока! самому Таггерта. Я почти доверяю Джеку Кейсу, тому человеку, с которым должен встретиться у Гейзера. Но Слейд - это совершенно другое дело. К тому же он допустил целых две ошибки: упомянул про кальвадос и сам приехал за посылкой к Подкове.
– То есть ты доверяешь Таггерту и Кейсу только потому, что они пока ещё не ошибались?
– фыркнула Элин.
– Видишь ли, я убил Грэхема, нашего агента, и у меня огромные неприятности. Единственный для меня выход из ситуации - это доказать, что Слейд русский агент. Очень кстати, потому что я не перевариваю Слейда.
– А если ты ошибся?
– Я не ошибся, - заявил я с уверенностью, которой на самом деле не испытывал.
– У нас был тяжелый день, Элин, но завтра мы отдохнем. А теперь нужно сменить тебе повязку.
Когда я заново перебинтовал Элин плечо, она спросила:
– Ты понял, что хотел сказать Таггерт перед тем, как связь оборвалась?
Мне не хотелось даже думать об этом.
– Полагаю, - осторожно заметил я, - он хотел сообщить мне, что Кенникен в Исландии...
2
Я плохо спал, несмотря на огромную усталость. Меня мучили дурные сны, а я суеверен, как и все шотландцы. Но утром взошло солнце и все изменилось к лучшему, в том числе, и мое настроение. Я сварил кофе для нас с Элин, побрился и решил, что было бы неплохо ещё раз поговорить с Таггертом. А до этого - искупаться.
– Поплаваем?
– предложил я Элин, указывая на озеро в кратере вулкана.
Она сделала гримаску и двинула плечом:
– Вряд ли у меня это получится. Хотя можно попробовать грести одной рукой. День просто чудесный, Алан, и...
Она внезапно осеклась и уставилась на джип за моей спиной.
– В чем дело?
– тихо спросил я.
– Антенна. Ее нет на капоте.
Час от часу не легче! Антенна могла оторваться где угодно: по дороге сюда в грозу, когда мы мчались по ухабам и даже здесь: ночью был довольно сильный ветер, а мне сквозь сон чудился звон металла.
– Давай посмотрим вокруг, - предложил я.
Но мы не успели. Я услышал знакомый звук, звук маленького самолета.
– Ложись!
– приказал я Элин.
– Лежи тихо и не смотри наверх.
Ничто так не бросается в глаза с воздуха, как белое пятно лица. Мы едва успели броситься ничком на землю рядом с машиной, как над нами пронесся легкий самолет. Мне показалось, что это была четырехмоторная "Сессна". Наш джип стоял в окружении скал и я надеялся, что его вполне могли не заметить. Элин тихо спросила:
– Это нас ищут?
– Очень возможно. Но возможно, просто туристы осматривают окрестности, хотя для них рановато. Они обычно к девяти утра только просыпаются.
Честно говоря, такого поворота событий я не предвидел. Черт побери, След был прав: я действительно утратил былую форму. Следов в этой части вулкана было мало, их вполне можно обнаружить с воздуха и дать по радио нужные указания преследователям на земле. Такой огромный джип, как у меня, не слишком часто встречается в Исландии.