Игра вслепую

2

Лаугарватен - это образовательный центр, куда съезжаются дети из довольно обширного сельского района Исландии. Причем система образования в этой стране устроена довольно своеобразно: поскольку плотность населения крайне мала, а расстояния между населенным пунктами все-таки большие, то дети обучаются в интернатах. Две недели в школе. Две недели дома, и так круглый год, за исключением лета, когда все эти интернаты превращаются в мотели для туристов.

В Лаугарватене к тому же начали разводить пони, и это привлекает туда множество туристов. Так что Гунар зимой работает учителем, а летом занимается исключительно пони. Очень удобно. Когда мы приехали, сам Гунар отсутствовал и нас приняла его жена Сигурлин, которая поразилась, увидев Элин с рукой на перевязи.

Возможно, Сигурлин слышала обо мне, но явно не все. Правда, она подозревала, что мы с Элин скоро поженимся, но это и мне уже приходило в голову. Скажу больше, если бы не Кенникен, мы бы отпраздновали свадьбу уже этим летом, но сейчас это было явно не ко времени.

Я поставил джип в пустой гараж Гунара и вздохнул с облегчением, а когда надежно спрятал свою маленькую коллекцию оружия, то вообще почувствовал себя превосходно. Но когда я вернулся в дом, Сигурлин тут же приступила ко мне с вопросами.

– Что у Элин с плечом?

– А разве она тебе не сказала?
– осторожно задал я встречный вопрос.

– Сказала. Что упала на острую скалу во время прогулки.

По виду Сигурлин было ясно, что подобный ответ её не удовлетворил. Действительно, огнестрельную рану трудно спутать с обычной травмой, даже если ты не специалист.

– Спасибо, что приютили нас, - торопливо увел я разговор от опасной темы.

– Не за что. Кофе хотите?

– С удовольствием. Кстати, вы давно знаете Элин?

– С детства. А вы?

– Три года.

– У Элин очень усталый вид, - заметила Сигурлин, проходя на кухню и включая кофеварку.

– Нам пришлось изрядно побегать, - уклончиво ответил я.

– Не хочу, чтобы с Элин что-нибудь случилось. Эта рана... Скала тут не при чем, верно?

– Верно. Не при чем.

– Я так и подумала. Видишь ли, до замужества я работала медсестрой в военном госпитале в Кефлавике. И туда однажды привезли американского моряка: он чистил ружье, а оно выстрелило. Чье ружье чистила Элин?

Я сел за кухонный стол. Разговор обещал быть нелегким.

– У меня неприятности. Но для твоего же блага тебе лучше о них не знать. Я хотел уберечь от этого и Элин, но ты же знаешь, какая она упрямая.

– У них в семье все такие, - кивнула Сигурлин.

– Завтра вечером я поеду к Гейзеру, но Элин должна остаться тут. Помоги мне удержать её.

– Мне не нравятся неприятности с оружием, - отозвалась Сигурлин.

– Я тоже не кричу от радости, но так уж случилось. И вообще ей лучше полежать.

– Об огнестрельной ране следует сообщить в полицию.

– Знаю, - устало ответил я.
– Но это дело вашей полиции не по зубам. Это политика международного уровня, все участники этой истории хорошо вооружены, так что могут пострадать совершенно невинные люди.

– Значит, политика? Не криминал?

– Смотря что понимать под этими терминами. Я бы просто назвал ситуацию экстремальной.

Сигурлин осуждающе покачала головой:

– Единственная приятная вещь. Которую я от тебя услышала, это то, что ты хочешь поберечь Элин. Скажи мне, Алан Стюарт, ты любишь ее?

– Да.

– Ты женишься на ней?

– Если после всего этого она захочет выйти за меня замуж.

– Захочет, - усмехнулась Сигурлин.
– Элин не из тех. Кто легко расстается с добычей.

– Не уверен. Возникли кое-какие обстоятельства...

– Оружие?
– быстро спросила Сигурлин.
– Не отвечай, не нужно, я не люблю лезть не в свое дело. Но Элин никогда не волновали мелочи. Хорошо. Я оставлю её здесь.

– Попробуй, - недоверчиво сказал я.
– Мне, например, никогда не удавалось заставить её что-нибудь сделать.

– А я спрашивать не буду просто уложу в постель. Предписание врача, вот и все. Но если ты не вернешься с Гейзера?

– Это возможно, - согласился я.
– Но тогда Элин нельзя будет возвращаться одной в Рейкьявик. Это опасно.

Сигурлин налила кофе мне и себе и уселась за стол напротив меня.

– Если бы я не видела, что ты действительно заботишься об Элин... Послушай, Алан, мне не нравится вся эта история. Нельзя её как-нибудь побыстрее закончить?

– Господи, - безнадежно вздохнул я, - если бы можно было вообще её не начинать!

3

Следующий день тянулся бесконечно долго. Сигурлин читала газету и вдруг сообщила:

– Ну и ну! Кто-то привязал платформу на пароме так, что группа туристов застряла на целый день. Кто бы это мог сделать?

– Мы переправлялись и все было в порядке, - быстро сказал я.
– А что с туристами? Кто-нибудь ранен?

– Почему кто-нибудь должен быть ранен?
– вскинула брови Сигурлин. Нет, об этом ничего не сказано.

– Странно, что Элин все ещё спит, - быстро переменил я тему.

– Ничего странного, - улыбнулась Сигурлин.
– Я вчера дала ей снотворного, правда, без её ведома. Она долго проспит.

Похоже, это единственный правильный способ поведения с Элин!

– Гараж пустой. Разве у вас нет машины?

– Есть, но Гунар держит её в конюшне.

– Когда он вернется?

– Дня через два, если у туристов ничего не случится.

– Мне бы не хотелось ехать к Гейзеру на джипе...

– Хочешь взять машину? Бери, но верни её в целости и сохранности.

Я пошел в конюшню, но по пути завернул в гараж и занялся своим арсеналом. Ружье было само совершенство, а патроны к нему - просто замечательные. Жаль, что я раньше не заметил, что в коробке было два вида патронов: с мягким концом и с твердым. Если бы я воспользовался вторыми, машина Кенникена вряд ли уехала бы с места событий своим ходом. Так что теперь я зарядил ружье обоими видами. Пистолет был менее эффектен, но на всякий случай я зарядил и его. А посылку оставил пока под сидением джипа: я не собирался брать её на первую встречу с Кейсом. Но ехал я на неё отнюдь не с пустыми руками.