Игра за линией поля

Университетские новости не такие уж и сложные в чтении. Не были вручены слова, о существовании которых раньше не имела понятия, поэтому память начинает работать режиме нон-стоп. В конце концов, к поставленному времени готова попросить сигаретку и закурить. Накатывает волнение, орошает тем самым адреналином, по которому скучаю. Я буквально чувствую, как кровь носится по венам, предвкушение чего-то неизведанного, сладостью крутится на кончике языка. Я далеко не консервативный человек, мне всегда требуется что-то новое. Папа гордится подобной чертой моего характера. Он говорил, что не нужно перенимать выражение «не умеешь – не берись». Наоборот, не умеешь – берись и изучай.

Он чертовски прав. Я умру со скуки из-за стабильности. Мне нужно балансировать на грани провала и успеха, в этом заключается жизнь: взлёты и падения. Американские горки. Качели. Неизвестность. Тернистость.

Уже знакомое лицо появляется в поле зрения, приглашая внутрь.

Я чувствую себя готовой свернуть горы и попросить ещё одну сигаретку после этого.

В просторной студии нахожу ещё четверых таких же парней и все они не отличаются ничем от первого, разве только оттенками рубашек.

Чёртово везение!

Это будет легко, если случайно не наступлю на их тонкое мужское эго.

Обнажаю одну из припасённых вежливых и в то же время очаровательных улыбок, на которые только способна. Улыбайся, – как говорил папа, – это введёт противника в заблуждение. Мой отец, может быть, человек мира, гармонии и всего того, что таится в радужном мире хиппи, но я всё равно склонна доверять его подсказкам и наставлениям. Они всегда работают.

Моя улыбка становится настоящей, когда вспоминаю кулон с символом пацифик, который подарила ему ради забавы и который он хранит по сей день. Папа способен заменить на посту Иисуса, чтобы тот взял отпуск и ни о чём не беспокоился. Удивительно, что у него родилась я, возможно, это заслуга мамы, которая более строга к моим выходкам. От неё никогда не получаю снисхождение.

Занимаю кресло за столом в виде полумесяца и спокойно реагирую на яркий свет и камеру. Пару месяцев назад я выходила на сцену с кучей зрителей в зале, способны ли меня напугать четыре человека с членом между ног? Вряд ли. Я была в короткой юбке чирлидерши в кругу напичканных тестостероном парней и выжила. Я прошла огонь, воду, медные трубы и ежедневные шутки с сексуальным подтекстом. Некоторые даже понравились, поэтому поднимаю табличку с оценкой десять из десяти.

Без запинки и волнения произношу всё то, что было на листочке и с лёгкостью пёрышка завершаю «эфир».

Хочется расплакаться от гордости за саму себя. Меня распирает на части и к собственному удивлению, не задумываюсь о том, прошла ли пробы. В эту секунду важно лишь то, что справилась и справлюсь ещё тысячу раз. И, конечно, каждого награждают крылатой фразой «мы примем решение» или «мы вам перезвоним». Я не исключение. И мне плевать.

Я покидаю стены студии и уже на выходе врезаюсь в мужскую грудь, витая в облаках. Отшатываюсь назад и окрылённость как рукой снимает.

Его глаза насыщены чистотой светло-серого, а это означает нейтральность. То же самое, что сравнить с голубым небом без единого облачка. Белая футболка в некоторых местах грязная и практически вся влажная. Глупее и не придумать, ведь он был на тренировке. Разве были сомнения, что Трэвис не вернётся в прежнюю футбольную гавань? Нет. Он там как рыба в воде.

Я возвращаю взгляд от его груди к лицу.

По-хорошему стоило бы делать ноги, но я не всегда слушаю голос разума, поэтому выпаливаю:

– Уже успел сломать чьи-то кости или сегодня это не в твоих планах?

Усмешка украшает его губы, в глазах сияет озорной блеск, а не серебристые клинки. От него веет потом и парфюмом, и я почему-то нахожу в этом аромате что-то притягательное, знакомое. Ладонь чешется запустить пальцы во влажные и растрёпанные волосы. Совсем из ума выжила, если ощущаю всё это к Трэвису. Не позволяю себе углубляться и не дожидаюсь ответ, тут же выдаю следующее:

– Ух ты, да ты в хорошем настроении. Полагаю, потому что всё-таки отнял чью-то кость и теперь можешь возродить тёмного Лорда. Пришлёшь приглашение на кладбище?

– С чего ты взяла, что я в хорошем настроении? – растягивает Трэвис, смотря на меня без обычной снисходительности.

– По глазам вижу.

Я обхожу его массивную фигуру и направляюсь к выходу из здания, а лучше бы бежала и торопилась на встречу с Митчем. Дополнительно корю себя за то, что ляпнула про глаза. Не о тех глазах, волосах и тем более аромате должна думать. Но ничего не могу поделать, всё работает на уровне подсознания. Я не в силах дать логическое объяснение за притяжение к нему, оно нежеланно и с ним можно бороться.

– Думаешь, что знаешь меня? – бросает вдогонку Трэвис.

– Нет и не хочу, – не оборачиваясь, отвечаю я.

– Ох, ну, да-да.

Я уже на верном пути свернуть за угол, как слышу:

– Твои глаза тоже о многом говорят. Ты читаешься как открытая книга, Одри. В тебе нет загадки.

– Купи сборник головоломок и отведи душу. А лучше найди загадку.

– Слова истиной истерички, – смеётся он.

Показываю средний палец и скрываюсь за углом, но всё равно слышу его громкий голос.

– Оставь при себе. Понадобится сегодня вечером, когда очередной раз будешь думать обо мне.

– Мудак, – проговариваю себе под нос.

Сквозняк отвешивает пощёчину, когда резко открываю дверь и выхожу на улицу. Хочется, чтобы холодный ветер остудил пылкий нрав и адреналин, который вновь ощутила благодаря перепалке с Трэвисом, но знаю, что это всего лишь надежды. На фоне испытываемого ругаю себя за то, что не вышла из студии несколькими минутами позже, в таком случае столкновение с Трэвом можно было избежать. Мне не нравится тот слабый трепет, который чувствуется после или рядом с ним.

Не нравится быть причиной крушения поезда? – на зло вспоминает разум.

Я хмурюсь и прибавляю шагу, но убежать от мыслей никогда не получалось. Они догоняют и продолжают насмехаться голосом Трэвиса. Вечер пойдёт насмарку, если продолжу в том же духе.

Глава 13. Одри

Echos – Saints

– Выглядишь потрясающе.

Я ровняюсь с Митчем, который тут же открывает дверь машины передо мной, предварительно чмокнув в щёку. Этот милый жест и комплимент заставляют покрыться румянцем все участки тела. Довольно удивительно, если учитывать тот факт, что я не из робкого десятка и уж тем более не падаю в обморок при упоминании слова «киска».

Я улыбаюсь.

– Спасибо, потому что всё это… – обвожу указательным пальцем чёрное платье-футляр, открывающее руки и длиной а-ля девочка-целомудрие до колен, имеющее фигурное декольте и навеивающее ощущение, словно вошла в роль жены премьер-министра, немного не в моём стиле. Завершаю предложение чистейшей правдой: – Было создано за полчаса.

– Полчаса? – брови Митча подпрыгивают, а следом он шутливо бьёт себя кулаком по груди. – Ай да я. Какое счастье, что тогда мы ввалились в тот бар. Изначальный маршрут был другим.