Игра законом

«…Стоп, – собравшись, прямо в ухо сыну участкового выпалил Великий Энергетик. И ещё подумал: «Из меня воин нынче никудышный?! А не хватит ли на сегодня?! Я ж под собой ног не чую, мне б отлежаться, да вытянуться… В город, к вокзалу нельзя. Как бы нам машину до Москвы придумать?» – просительным тоном вслух сказал он, когда стих мотор мотоцикла. Ответа не было, зато из-за поворота показался примыкающий к заправке и мотелю пост ДПС. Двухколесный конь тихо подъехал к насторожившемуся инспектору.

– Ты что, заблудился, Вовчик? – весело поприветствовал его сотрудник ГАИ.

– Колян, мне человека надо срочно в Москву доставить, – чётко следуя своей цели, начал бугай, – у него документов нет и денег. Отец просил устроить всё, – уже соврал Володя, – только сейчас, не утром.

– Нет проблем, братан, – оживился весельчак, – вон идите туда, к фурам. Я сейчас.

Вдоль дороги, у постов ДПС, ближе к ночи всегда собиралось несколько машин, за отдельную плату желающих провести ночь под самой надёжной охраной на дороге.

– Приезжай, Глеб, – жалобно вылетели слова с губ большого человека с лицом подростка. – А то как-то в этот раз не по-людски, на бегу, да впопыхах. Ты решай свои дела и приезжай…

Тут Жигу едва ли не впервые посетила крамольная мысль – а может, стоило все-таки остаться у лопыря?.. Поподробнее у него всё расспросить? «Ну уж нет, – оборвал он себя самого. – Это ум опять начинает свои бестолковые шараханья. Нутро почти успокоилось». Энергетик поразмыслил еще немного и даже пожалел, что так и не удосужился поговорить обо всём с бугаём Володей.

– Может быть, и приеду, – запрыгивая в кабину Рено Магнум, обернулся Жига.

К его огромной радости дальнобойщики спать не собирались и любезно предоставили шикарное спальное место.

Оказавшись в тесном, закрытом пространстве, Энергетик думал о том, как его тело по-разному реагировало на всевозможные ситуации, в которых он непрерывно пребывал. Любые события и переживания отзывались эхом в различных областях организма. В нижней или верхней частях живота, в половых органах, в груди или в сердце, в горле, в различных частях головы и т. д. Силовые центры в этих местах поглощали космическую эфирную энергию. Благодаря активизировавшимся чакрам Глеб мог при помощи тела не только извлекать специфическую информацию об общающихся с ним людях, о ситуациях, создающихся вокруг него, но и даже определенным образом сам воздействовать на все это.

Люди взаимодействуют друг с другом не посредством речи, которая является лишь одной из множества форм активности горловой чакры, а именно целостно, всеми своими центрами, – подумал Жига, откуда-то зная, что у одного из дальнобойщиков вчера был день рождения, а у второго десяток дней назад умерла родная сестра.

Глеб задал свой вопрос, отправив его в никуда. Пустота ответила очень просто, в форме визуального проявления. В какой-то момент Жига осознал, что уже знает ответ на вопрос. Этот миг показался ему невероятно прекрасным, – только что не было ничего, пустота, и вдруг в пустоте материализовался ответ. В процессе этой интересной игры он выяснил для себя, что первым делом поедет навещать старых знакомых – мастера Таро, Игоря Весёлко и бывшего лучшего друга, Аркадия Вольнова, который каким-то образом должен был объяснить, для чего он попросил тогда пятьсот рублей. Ну и, конечно, Жига вернёт себе должок, как советовал Стоян.

При этом воспоминании Корчагина скрутила мерзкая дурнота, и он перевернулся на другой бок, пряча лицо под одеяло. Так бывает, когда отравишься. Но он сегодня толком ничего не съел. Сделалось невозможным думать ни о чем, и Глеб тревожно уснул.

Во сне ему привиделись дети. Не обычные, радостные и живые, а ужасные младенцы, несущие в мир всё зло. Они были ненасытны в еде, готовые спать сутками, а в перерывах между этими сладкими занятиями, хотящие поиметь женщину, и побольше поиметь. Младенцы развязывали войны и формировали общество всей планеты. Интересно то, что человек-младенец не мог понять, что он младенец. Идеи со стороны на этот счет они не воспринимали, а потому всё, что расходилось с их точкой зрения, для них было просто «неверно». Один из них младенец-президент, достал чёрный чемодан и нажал огромную красную кнопку… Глеб подпрыгнул, макушкой попробовав на прочность потолок французского тягача.

* * *

«Я хочу построить себе трон

На огромной холодной горе,

Окруженной человеческим страхом,

где царит мрачная боль».

К. Маркс

– Мужики, мы где? – поинтересовался Корчагин у водителей.

– Будить тебя хотели. Через пару километров МКАД. Тебе куда в Москве надобно? Мы по МКАДУ до Алтуфьевского шоссе пойдём.

– Я там у Алтушки и выпрыгну, – быстро сориентировался бывший детектив, живо представив, что от МКАДА до метро в этом месте пять минут пешком.

Вереница машин, просевших под дачными баулами, тянулась по всему МКАДУ. Сначала в два ряда, затем вся трасса превращалась в хаотичное скопище железных повозок. В самом начале очереди никто не выходил, а вот чем дальше – тем больше народу, отсидев пятую точку, выходило и сланялось между рядами. Многим приперли двери соседние машины, и люди начинали ссориться. Глебу не понравилось, как ругаются, – в некоторых интонациях отчетливо слышалась угрозы и уверенная нахрапистость. Ещё полицаев тут не хватало. Хотя тут в Москве они совсем не пугали. Всё успокоилось.

Жига шёл к метро, накинув капюшон китайского пуховика. Выгодней всего было безмолвно скользить в толпе, вытолкнув из головы мысли и превратившись в каплю в огромном океане. Такой каплей он, сильно рискуя, перепрыгнул турникеты, успешно добрался до метро Китай-город, где бурлило настоящее море с островами магазинов и ресторанов. Над толкучкой парило видимое облако нетерпения, страсти, шума сотен голосов. Порой улавливался запах алкогольного и сигаретного смрада. Ах, как давно он не был на Красной площади. Его туда никогда не тянуло. Да и вообще, он сейчас не мог вспомнить, был ли он там хоть раз или всё это видел на картинках и по телевизору.

Через десять минут справа осталась Государственная Дума, и открылся вид манежной площади. Стало отчего-то сдавливать грудину, и появилась сильная резь в глазах. До входа на брусчатку главной площади страны оставались считанные шаги.

– Ты думаешь – самый умный? Растёшь в тепличных условиях и ещё приказы мои обсуждать с кем-то вздумал? – донеслось совсем рядом.

Двое мужчин громко спорили, целиком погрузившись в свой, только им принадлежащий мир.

– Виноват, товарищ генерал.

– Виноватых к стенке раньше ставили! – мужик сердито потер крупные ладони, будто замерз. – Уволю к чертовой матери, без выходного пособия. Вот только закончится все…

– Что закончится?

– Не твоего ума дело!

– Нет, моего. Солдат должен осознавать свои маневры, – упорствовал молодой мужчина. – Да не выпучивайте так глаза, выпадут. Что вы мне сейчас сделаете? Да ничего. Я хочу знать: что с теми двумя, пропавшими в Сергиевом Посаде?