Игра зеркальных отражений

– За что пьём?!
– спросила я, принимая протянутый мне сосуд с игристым напитком.

– Я бы хотел выпить за умных девушек, которые, к моему глубочайшему сожалению, встречаются крайне редко, - выговорил Егор, внимательно вглядываясь в мои глаза.

– В таком случае, Егор Тристанович, мне бы хотелось выпить, за достойных противников, которые попадаются в нашей жизни, едва ли не реже, тех, за кого хотите выпить вы.

Он улыбнулся, раздался тонкий звон хрусталя, которому вторили прибрежные волны. Вернув длинную юбку платья на её прежнее место, я присела на песок рядом с парнем, желая снова вернуться в его тёплые объятия.

– Спасибо за тепло, - проговорила, когда его рука снова легла мне на плечи, а тело начало согреваться.
– Знаешь Егор, даже, несмотря на всю наигранность сегодняшнего вечера, мне было с тобой очень интересно. И... справедливо предлагаю, закончить этот раунд ничьей. Думаю, это было бы справедливо.

– Уже наигралась?!
– усмехнулся он.
– Или сомневаешься, что в нужный момент сможешь устоять?

– Поверь, дружок, в себе я ни капли не сомневаюсь, да только именно эту игру мне бы не хотелось доигрывать... не должно в ней быть победителей, ведь нам с тобой ещё вместе работать. Да, к тому же, ледяную корку твоего сердца не так-то просто растопить. Не знаю, откуда она там, но... не мне возвращать его к жизни.

– А вдруг оно давно ждёт именно тебя?
– равнодушным тоном спросил Егор, что никак не вязалось с сутью его вопроса.

– Нет, - отозвалась я, кладя ладонь на его грудь, как раз туда, где очень чётко ощущались удары сердца.
– Ему нужна любовь... чистая и искренняя, а я на такое, к сожалению, не способна.

– Интересно, почему ты так считаешь?
– вопрос парня прозвучал куда эмоциональнее, чем его предыдущая фраза.

– Да есть на то причины и, как ты понимаешь, говорить о них у меня нет никакого желания.

– Судя по всему, твоё сердце кто-то уже разбил, - предположил Егор.

– О да... вдребезги и на мелкие кусочки, - рассмеялась я.
– Хотя, если честно, наверно его просто никогда там не было... имею в виду, сердца. Возможно, дело в том, что мои родители друг друга откровенно ненавидели... или в том, что я слишком рано погналась за тем, что другие громко называли любовью, а поймала лишь её тень. Здесь много вариантов, и гадать о причинах нет никакого смысла. Ведь по факту, я всего лишь холодная расчётливая сволочь, которой почти всегда плевать на всех, кроме самой себя.

Егор молчал, сосредоточенно вглядываясь в очертания звёзд на тёмном небе, а я медленно попивала шампанское.

– Я тебе не верю, - неожиданно сказал он, не поворачиваясь.
– Можешь строить из себя кого угодно, изображать стерву и эгоистку, но та, кто видит красоту закатов... и не просто видит, а ощущает её сердцем, не может утверждать, что его у неё нет. Ты просто трусиха, Рина. И если, как ты утверждаешь, моё сердце сковано льдом, то твоё покрыто настоящим титановым панцирем. Но даже такую защиту возможно уничтожить, если, конечно, его хозяйка когда-нибудь решиться на то, чтобы открыть к нему доступ.

Благо в этот самый момент, нас осветили фары подъехавшего такси, и мне не пришлось ничего отвечать на эту, окровенено провокационную фразу. Да и сам Егор вряд ли бы желал выслушивать мои оправдания и отмазки, ведь, по сути... он оказался прав. Попав своей фразой в самую точку... в яблочко. Ведь я трусиха. Да, да... Ещё какая! Которая однажды ощутив боль, больше не решилась подпускать к своей раненой душе никого из тех, кто мог снова заставить её страдать.

Иногда я сравнивала её со своей огромной квартирой, в которую точно так же были вхожи только избранные. А что уж стоит говорить о моей постели?!

Это может показаться странным, но со всеми моими многочисленными играми, ни одна из них до горизонтальных отношений не дошла. Наверно, всё дело в том, что мне было совершенно не интересно заниматься сексом с тем, кто не жил в моём сердце, а может, дело в том, что после того, как так называемая "жертва" была поймана в сети, я теряла к ней всякий интерес? Честно говоря, ввиду собственного эгоизма, никогда раньше не задумывалась о природе своих поступков, а вот сейчас, после слов Егора, вдруг как будто посмотрела на всё это со стороны.

Парни... жертвы моих игр... Они были разными. И умными, и глупыми, и яркими романтиками, и грубыми негодяями. Холодными, как блуждающие айсберги, или, наоборот, обжигающими, подобно огню. Но объединяло их только одно - все они были для меня "не теми".

Кем была для них я?! Тоже вопрос интересный. Ведь по всем общепринятым правилам, в подобные игры должны были играть они. А нам, девушкам, всегда отводилась роль покорных жертв... или трофеев. Наверно именно поэтому, большинство из тех, с кем мне приходилось сталкиваться, даже не подозревали, что роли поменялись. И их - благородных самцов - так ловко обводят вокруг пальца.

Ради чего всё это было? Во-первых, любому человеку нравиться видеть в глазах лиц противоположного пола искренний интерес и симпатию. А вызвать их не так уж и просто. Привлечь, заинтересовать и раскрыть. Отчего-то помимо разнообразия в проведении времени, мне ещё и всегда хотелось заглянуть под маски. Увидеть в людях то, что они так тщательно и скрупулезно скрывают от всех. Увидеть их душу.

Иногда мне это удавалось, иногда нет. Бывало и такое, что во мне видели всего лишь потенциальное средство удовлетворения своих потребностей в физической любви, но подобный расклад меня совершенно не устраивал.

В общем, и я, и мои любимые подруги довольно быстро пристрастились к этой захватывающей игре с человеческими чувствами. И у неё было всего несколько очень важных правил: не врать потенциальным жертвам и никогда ничего не обещать. Всё.

Возможно, у некоторых после встречи со мной и оставались в душе какие-то раны, но... мне было на это плевать. Ведь, по сути, я всегда была честна с ними, а то, что в их мыслях довольно быстро строились планы на мой счёт, было только их личными проблемами.

И, естественно, самым опасным во всём этом было нарваться на любовь.

Вот уж действительно - страшная вещь. Почему-то лично мне она всегда напоминала злобный вирус, поражающий одновременно и тело и душу. Она сковывала, переворачивала внутренний мир, рушила всю старую жизнь и наскоро выстраивала новую на её ещё не остывших руинах. Раны от этой напасти никогда до конца не затягивались... и всегда ныли, подобно старым боевым шрамам. Честно говоря, сама я влюбиться не особо боялась, потому что давно уже запретила себе даже думать о чём-то подобном. И для удовлетворения собственных эмоциональных потребностей мне вполне хватало игр. Да и это было куда интереснее любых отношений. Почему?! Да всё просто.