Игра. Первый от человечества

На меня опять смотрит дуло пистолета. Он в руках парня. У девушки видимо нашлась еда - сейчас он выглядит бодрее. Все отверстия на его теле затянулись.

Он перестаёт в меня целится. Переводит пистолет на ближайший труп с целой головой. Выстрел. Парень чистит путь, от подранков. С целями не заморачивается - стреляет во всех, у кого нет лишних дыр в голове.

– «Что ж... цинично, но логично».

– Бери девушку, и идите в мансарду. Там наши. Трое. Перед лестницей покричите, чтоб вас не пристрелили. Путь чист. Я в подвал.

Он лишь кивает в ответ.

По дороге в подвал я заскакиваю в место, откуда раньше слышались выстрелы. Мне нужно узнать - почему их сейчас не слышно? Вдруг от туда придут чистильщики? Пусть уж лучше они в меня стреляют, чем в молодёжь.

Выстрелы утихли в химической лаборатории. Я выхожу в коридор, вижу одного шевелящегося чистильщика. Он с сумасшествием в глазах обыскивает труп своего коллеги. Видимо патроны ищет.

Чистильщик мужчина в годах. Короткий черный волос. Метис - в его лице просматриваются азиатские черты. Небольшой животик. Из правой ноги торчит берцовая кость. Левой он тоже старается не двигать.

– А что ты там делаешь?
– слышится голос из лаборатории.

Из дверного проёма выходит Иван Андреевич - глава наших химиков. Видит, что чистильщик ищет патроны. Делает два быстрых шага и со всей силы бьёт ногой по руке. Я слышу хруст.

– Переломанных ног тебе мало что ли?!

Глаза чистильщика похожи на два блюдца. Может это от боли в руке и переломанных ногах, а может он увидел, что химик держит в руке.

– Смотри, что у меня для тебя есть!
– С таким выражением голоса только презентации устраивать.

Химик подносит бутыль с коричневой жидкостью к лицу чистильщика.

– Это кислота! Извини, чистить её, не было времени. Открой ротик.

Чистильщик покрепче сжимает зубы. Иван Андреевич наносит удар в солнечное сплетение. Попал. Чистильщик делает резкий выдох и открывает рот. Химик резко приседает и вставляет бутыль.

Ёмкость начинает булькать - кислота полилась в чистильщика. В целой руке у него зажат пистолет. Он начинает наносить удары рукояткой, целится в голову химика. Все они попадают точно в висок. Химика это мало волнует - он даже не шатается. Иван Андреевич сосредоточен на удержании ёмкости с кислотой.

Чистильщик понимает, что все его удары бесполезны. Роняет пистолет. Затем он вдавливает большой палец правой, целой руки в глаз химику.

– Ах, ты ж тварь!
– химик отскакивает, спотыкается о чей-то труп и падает.

Иван Андреевич быстро поднимается, подскакивает к чистильщику. Тот уже почти выплюнул пустой бутыль. Резко приседает, хватает уже пустой бутыль, заталкивает обратно в глотку чистильщика. Затем он бьёт по ёмкости ладошкой. Потом еще раз, и еще. На пятый удар бутыль лопается.

Осколки стекла падают на лицо чистильщика. Химик продолжает наносить удары раскрытой ладонью, по лицу. Его не смущают впившиеся в ладонь стеклянные осколки. Чистильщик пытается отбиваться целой рукой. У него это плохо получается.

Иван Андреевич останавливается. Чистильщик еще жив - это удивительно. Все его лицо - один кусок кровавого мяса. Глаз нет - стеклянные осколки емкости впивались в них сквозь веки. Он продолжает отмахиваться рукой, ожидая удара. Химик спокойно стоит над ним. Смотрит на окровавленную ладонь. Он достаёт из кармана пинцет и начинает выковыривать осколки стекла.

Извлеченные осколки он без всякой злобы кидает в сторону чистильщика - не особо заботясь о попадании.

– Кккхммм...

Иван Андреевич поворачивает голову в мою сторону. Машет мне окровавленной ладонью. Я машу ему в ответ рукой с зажатым пистолетом.

Признаться, его вид меня напугал. Сквозь целый халат проступают пятна крови - видимо он его поменял, когда ходил за кислотой. Кровавая дорожка, - она начинается от левого глаза. Точнее из места, где был глаз. А вот во втором глазе... столько меланхолии я еще ни разу не видел в одном глазу. Всю картину дополняет лёгкая грустная улыбка на лице.

– Может его добить, чтоб не мучился?
– Делаю предложение я.

– Нет. Пускай мучается. Этот у них главный. Сомневаюсь что самый главный.
– Иван Андреевич вытаскивает еще один осколок из руки и бросает в чистильщика.
– Он отдавал приказы, его слушались.

– Там в подвале еще стреляют. Я туда. Выжившие сейчас в мансарде.

– Я, пожалуй, с вами пойду. Не против?

– Конечно, мне помощь понадобится. Вооружитесь.

– Нет я уж как-нибудь ручками. Я крови не боюсь.

– Регенерация расходует ресурс организма. Вам нужно поесть.

Химик мне ничего не отвечает. Достаёт из кармана антрацитового цвета шарик, кладёт его в рот. Глотает.

– Я поел.

Я в свою очередь достаю скрюченный в небольшой клубок гвоздь. Повторяю все движения за химиком. Мы улыбнулись друг другу.

Если он захочет меня убить - у него это получится. Боюсь даже представить, как будет выглядеть моя смерть. Этого чистильщика он не жалел. Но несмотря не на что, я поворачиваюсь к нему спиной - беру курс на спуск в подвал. Химик следует за мной.

Хрипы чистильщика постепенно отдаляются. Он всё еще отмахивался от несуществующего врага.

Мы выходим в коридор. В нем находится дверь - за ней лестница, ведущая в подвал. Выстрелы все еще слышатся. Я замечаю, что они начинают приближаться.

Из проёма выскакивает чистильщик. Он изранен. Раны не от пуль - синяки, переломы, кровавые подтеки. За ним выскакивает второй. Затем третий. Всего их семеро.

Когда выбегает последний в проём летит шквал пуль. Четыре пистолета стреляют не останавливаясь. Они не обращают внимания на нас. Мы не даём о себе знать. Я наблюдаю. Мне интересно - химику тоже.

Они быстро перезаряжаются и опять начинают стрелять в проём. Затем опять перезаряжаются, но не стреляют. Держат проём под контролем. Я замечаю - на лицах у них ужас. Они видели что-то очень страшное - только это их сейчас заботит.

Самый старший из них - седовласый подтянутый старикан, с лицом как у скелета, которое отчасти закрывает аккуратная бородка - начинает отдавать приказы:

– Серёжа, Саша помогите Вове. Остальные прикрывайте отход. Идем к главному выхо...
– тут он поворачивает голову, замечает нас.