Игра

Слабость не производила хорошего впечатления на экране. Люди хотели видеть сильного героя. Лучший способ избавится от слабаков — провести масштабные игры разума. В этом случае, ему нужны были идеальные кандидаты, поскольку это должен был быть его величайший дебют в сети. Раньше он выходил в эфир только ради собственного удовлетворения и нескольких верных подписчиков в сети.

Последние игры собрали примерно двадцать просмотров. Тогда то, кого они выкрали или вовлекли в игру, не имело значения. Тогда игра не была рассчитана на возможных игроков. В этой серии игр зрители будут принимать непосредственное участие в игре.

Ему нужны были игроки, которые могли держаться до конца. Нужен был оставшийся в живых, которого будут обожать за то, что он стал единственным выжившим, не зависимо от того, понравится ли им сама игра. Он надеялся, что таким человеком станет Кэндис.

В ее способность возвысится над простыми смертными было вложено много времени, усилий и денег. Она была сильным героем, который ждал этой игры, имел правильное сочетание внутренней силы и сексуальной привлекательности, которая понравится зрителям.

Глава 21

После трех порций виски и двух пива, Кэндис почти отключилась. Обычно так много она не выпивала даже за целый месяц, не то, что за каких-то двадцать минут. Лишь на минуточку закрыла глаза.

И проснулась от запаха чего-то противного в захламленной компьютерным добром квартире Соула, разъедателя микрочипа. Приподнявшись с черного кожаного дивана, она повела носом. Ничего не различить, но вспышки пламени буравили ее мозг. Единственно ощутимый запах пота был, вероятно, ее собственным.

Противный привкус во рту был остатком того токсичного концентрата, что побывал в ее рту ранее вечером. Она надеялась, что чувствительность вкусовых рецепторов не пострадала.

Кэндис беспокоилась о Зи, которая стала неотъемлемой частью ее жизни за последние несколько лет. Мать Зи была бы всегда рядом с дочерью, но она жила далеко не на расстоянии вытянутой руки. Ее отец был поглощен новой жизнью и просто не имел времени. Да если бы и имел, Зи никогда бы не сблизилась с ним.

Зи стала ей сестрой в полном смысле слова. Должно же быть что-то, какой-то способ, чтобы она смогла вернуть ее.

— Ты в порядке? — Винс напугал ее. Она взглянула вниз и увидела его на полу там, где раньше был журнальный столик. Он спал на стопе одеял. Кэндис пожала плечами.

Он сел, зевнул и потянулся.

— Тебе удалось поспать?

Она кивнула в раздумье.

— Удалось. — Ответ почти обескуражил ее. Она чувствовала себя необыкновенно хорошо.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал Винс встав.

— Да?

— Ты беспокоишься о подруге.

— Это же очевидно. — Она уже сожалела о своем тоне. — Прости. Я не имела ничего такого… Я просто…

— Да не парься, я знаю. Я тоже чувствую ответственность за Алексис. Она — боевая и, конечно, сумеет позаботиться о себе. Но эти люди, — он поднял глаза к потолку. — Они же просто чокнутые.

— И что дальше? — спросила Кэндис, открыв бутылку воды на приставном столике и отхлебнув глоток.

— Мы запишемся на прием к стоматологу.

Она потрогала зуб и вынуждена была напомнить себе, что вместо того, чтобы поставить пломбу, тот козел вживил ей в рот устройство.

— Поверить не могу.

— Как бы ты об этом узнала? Никто ведь не ожидает, что его доктор или дантист сделает нечто подобное.

— Как они могли? Я просто хочу знать со сколькими людьми они поступили также, и почему он помогает этим подонкам.

— Возможно, он один из них.

— Может быть.

Она видела в Винсе что-то неподдающееся описанию. Воздух вокруг него казалось указывал на то, что он другой, неискренний. Кэндис знала, что это не совсем точное описание. Он не давал ей поводов не доверять ему.

Она не из тех, кто верит в ауру и тому подобные вещи. Тем не менее, у него было качество, которого она прежде не замечала. Он был красивым, но красота его не была ни слащавой, ни грубой.

Ей нравились его глаза не за их обычно темно-синий цвет, а за их пронзительную прямоту и миндалевидную форму. Он был слишком загадочным, чтобы нравиться ей, но так или иначе, было что-то, что тянуло ее к нему.

— Что-то не так? — спросил он. Она смотрела на него слишком долго.

Кэндис покачала головой и плюхнулась обратно на диван.

Хотя метель преимущественно утихла, покрыв Нью-Йорк семи дюймовым слоем осадков, повсюду все еще свистел ветер и лил дождь.

Кэндис выглянула из окна джипа, припаркованного на краю стоянки перед двухэтажным офисным зданием. Офис Джексона Дюрранта располагался на первом этаже. Они ожидали, что стоматолог появится из больших дымчатых вращающихся дверей.

Солнце уже село, но серое, покрытое штукатуркой здание и парковка были ярко освещены галогенными фонарями, расположенными по всему периметру стоянки.

Вокруг всего здания располагались клумбы, которые сейчас больше походили на причудливые тени под толстыми слоем снега. Только три машины осталось на просторной стоянке после рабочего времени. Большинство офисов закрываются в 5 часов.

Джексон появился из вращающихся дверей и направился в сторону серебристого Лексуса седан. Кэндис предполагала, что это его машина. Она выглядела более подходящей, нежели ярко-желтый Хаммер или небесно-голубой Порше, припаркованный рядом с ним.

— Это он, — сказала Кэндис.

Винс включил передачу, и Джип выехал с парковки вслед за Лексус на западную трассу 10, ведущую к Моррис Плэйнс. Дороги были лишь мокрыми, старый снег был убран, а новый еще не успел налипнуть.

Серебристый Лексус съехал с шоссе на извилистую дорогу с однорядным движением, обсаженную деревьями с обеих сторон. Они прошлись по плану несколько раз. Когда стоматолог остановился у почтового ящика, чтобы забрать почту, Винс поравнялся рядом с Лексус и выскочил из Джипа с пушкой наперевес.