Игра

Она посмотрела на него с беспокойством, потому что он вдруг задрожал. Ещё секунда, и он уже растворился в воздухе. У неё перехватило дыхание и она села на кровать.

Глава 28

Лукас открыл глаза и понял, что переходное состояние закончилось. Он снова стал целым телом, полным плоти и крови, без способностей проходить сквозь стены или управлять временем и пространством. Однако, оставалось неизвестным, кто он такой.

Комната была неузнаваемой. На секунду у него промелькнула мысль убить себя, чтобы снова оказаться в переходном состоянии, но внутренне он понимал, что это не сработает. Самоубийство — грех, а если его состояние было причиной божественного вмешательства, то он попал бы прямиком в ад. Он не был достаточно смел или безрассуден, чтобы так рисковать.

Осмотр небольшого светло-зеленого помещения не помог просветлению. На одной из стен висел постер из фильма Гамбл Уокер. На противоположной стене было зеркало и заключенный в раму игровой свитер «Нью-Йорк Янкиз» с абсолютно не идентифицируемым автографом, небрежно написанным через всю грудь.

Жирный черный паук полз по потолку вдоль декоративного плинтуса. Он оглянулся на кровать, в которой только что проснулся, и увидел пистолет. Было жутко, но не шокирующе. Он, вероятно, имел отношение к обратной кончине того, кем он был. Быстро схватил его и сунул в карман своих джинсов.

Отражение в зеркале на противоположной стороне комнаты не обмануло его ожиданий. Он выглядел таким, каким привык видеть себя. Те же темно-голубые глаза, те же выступающие скулы, те же черные растрепанные волосы, требующие стрижки, то же мускулистое телосложение.

Иногда ему хотелось, выглядеть по-другому. Иногда хотелось, чтобы люди перестали узнавать в нем человека, коим он только что стал. Может отчасти трудности с присваиванием себе новых личностей или вживанием в чью-нибудь жизнь объясняются тем, что он всегда выглядел самим собой.

Он пошарил в карманах в поисках идентичности и нашел бумажник. Открыл его. С водительского удостоверения штата Нью-Йорка на него уставился Крейг Истон, ну конечно же, под ламинированной обложкой было его лицо. — Я — Крейг Истон. Я — Крейг Истон. Я — Крейг Истон.

Он всегда как можно быстрее овладевал новой личностью. По его мнению, Винс был мертв, а он и был. Его настоящее имя, Лукас, не существует, кроме как в его мозгу. Он и сам еще не был уверен в том, что оно реально, пока не назвал его Кэндис.

Тело Винса будет, несомненно, обнаружено где-нибудь рядом с настоящим местом его смерти, в реке Гудзон. Время будет переведено вперед, но ход истории не изменится.

Жизнь Винса Марко была продлена лишь на короткое время. Некогда великого Нью-Йоркского полицейского похоронят с почестями по законам Божьим. Его грехопадение было слоганом в истории его жизни.

Он не понимал причины, по которой Вселенная дарует ему свою реальность. Не знал, как распоряжаться всеми этими жизнями и нужно ли ему вообще что-то делать. Он был всего лишь беспомощным пассажиром неведомой силы, что заставляла его преследовать одного и того же демона вновь и вновь.

В доме стоял знакомый запах, но он не мог определить его место. Это был запах мускуса и влажности. Запах стал очевидным с появлением овчарки, вышедшей из-за угла и уставившейся на него. От любопытства собака водила головой из стороны в сторону.

— Хорошая собачка. — Новый Крейг сделал шаг назад. Собака придвинулась. Худшее в присвоении чьей-либо личности то, что в памяти нет никакой информации, относящейся к тому человеку.

Он был лишь телом. Ему ничего не оставалось, как учиться всему на ходу. Он научился невероятно быстро размышлять. Быстрая адаптация, в силу обстоятельств, стала его руководством к действию.

Набрал в грудь воздуха и придал себе уверенности. Собака должна доверять ему.

— Эй, песик! — Он сделал шаг навстречу собаке. — Ты же узнаешь меня, правда? — Он протянул руку и уверенно погладил собаку. Собака ответила ему тем же, уткнувшись мордой в руку.

Лукас- по совместительству- Крейг отвернулся и начал осматривать комнату. Затем обнаружил на полу записку. Это была предсмертная записка. Он заподозрил, что стал преемником жертвы суицида. Уже не в первый раз.

В записке опять упоминалась Кейси. Судя по всему, старина Крейг Истон не мог жить без нее. Он также просил, чтобы кто-нибудь позаботился о его собаке, Орионе.

Телефон в кармане затренькал незнакомую песню. Он посмотрел на дисплей. Звонила мать. Сначала он не хотел отвечать на звонок, но передумал.

— Алло?

— Крейг?

— Ммм…да?

— А мы так беспокоились. Никто не получал от тебя весточки со вчерашнего дня. Кейси была очень взволнована и звонила тебе.

— Я в порядке.

— Ты уверен? Дорогой, ты ведь не был в порядке. Я знаю, что это больно. Знаю, что ты любишь её, но это не конец света. Я достаточно пожила и уверена, что это пройдет, ты справишься. Не буду оригинальной, но все-таки скажу, что свято место пусто не бывает.

— Мам, я знаю. Я правда в порядке. Мне просто нужно несколько дней…поверь, я справлюсь.

На другом конце провода повисла тишина. Хотелось нарушить её, но он не стал этого делать. Уже знал, что лучше говорить поменьше и слушать побольше. Наконец, женщина заговорила.

— Ладно, если ты так говоришь. Но не удивляйся, если через минуту Кейси появится у тебя на пороге. Она уже выезжала, когда я говорила с ней последний раз.

— Все в порядке. Я справлюсь.

— Ну тогда пока, мне нужно отвезти твоего отца в дилерское агентство. Грузовик пришлось отозвать из-за неполадки температурного датчика или чего-то в этом роде. Я с тобой позже поговорю. Звони, если что.

— Ладно

— Люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Он научился отстраняться, произнося “Я люблю тебя”. Эти слова почти ничего не значили для него с тех пор, как стали фальшивкой. Он не помнил, чтобы когда-нибудь произносил их, действительно вкладывая в них смысл. Может быть только в той, самой настоящей жизни.

— Что ж, Орион, похоже здесь только ты и я, — и тут раздался стук в дверь.

Он проделал путь из спальни вниз, в прихожую скромного ранчо. Сквозь стеклянную дверь увидел привлекательную женщину с длинными каштановыми волосами и большими выразительными карими глазами, смотрящую на него, изображая улыбку. Он открыл дверь.

Она смотрела на него в нерешительности.

— Крейг, как ты… — Я имею в виду, ты в порядке?

— Все о’кей. — Он предположил, что перед ним Кейси.

— Твоя мама сказала, что я заеду? — уточнила она.

— Она упомянула это.

— Можно мне войти, мы можем поговорить?

— Конечно, — он пропустил её в дом.

Она повернулась к нему лицом, заправив прядь волос за ухо.

— Крейг, мне так жаль. Я не знаю, что ещё сказать.

Он пожал плечами.

— Я просто…. — Она начала всхлипывать, прижав кулак ко рту.