Игра

Тери встретила нас в холле гостиницы, и, поздоровавшись с Арнавом, забрала его прямо оттуда в свой офис для обсуждения контракта. Только знаками показала, что позвонит мне.

Арнав… Я почти не видела мужа всё это время. Он пропадал целыми днями в офисе Тери и приходил в номер очень поздно. Я же, в свою очередь, сосредоточенно занималась привычным делом. Тери решила включить еще пять нарядов в свою коллекцию, и мне пришлось в срочном порядке оформлять не виденные ранее изделия. Она переключила представителя издательства, которое занималось выпуском каталога на меня, и я уже вздрагивала от телефонных звонков крайне вежливого, но настойчивого мистера Дорина, который третировал меня на предмет наиболее подходящего шрифта, размера, даже оттенка бумаги каталога. Похоже, он неправильно понял Тери, решив, что я занимаюсь и техническими вопросами оформления издания.

Арнав так и не узнал, чем я занимаюсь, потому что в краткие моменты, когда мы всё-таки были вместе, говорить о работе не было сил, настолько нас изматывали насыщенные дни. Пару раз я порывалась рассказать ему о своей работе, понимая, что неправильно скрывать от него то, чем я занималась и продолжаю заниматься, но каждый раз что-то мешало – то важный телефонный звонок, то посыльный, доставивший очередные документы. Поэтому все вечера мы проводили одинаково. Просто сидели, обнявшись, перед тихо вещавшим что-то на итальянском языке телевизором, расслабляясь присутствием друг друга, отдыхая душой от насыщенных дней. Арнав тоже работал на пределе – под глазами залегли тени, вечная складка между бровей – казалось, он и рядом со мной продолжал обдумывать рабочие вопросы. Я обычно засыпала прямо там, в гостиной, и Арнав относил меня в спальню. Я сквозь сон чувствовала, как его руки бережно освобождали меня от одежды, натягивали сорочку. И только тогда проваливалась в сон полностью, когда он ложился рядом, подтягивая меня в свои объятия. Необходимость в его близости, всего лишь его присутствия, тепла, дыхания была насыщенной, острой. Разум периодически вяло пытался пробиться на поверхность, но измучившееся без любимого сердце с лёгкостью доминировало, отдавая меня во власть чувств.

И даже сегодня мы пришли на показ не вместе. Он с утра уехал в офис, пообещав прислать машину за мной ближе к обеду – показ начинался в два часа. Мы договорились встретиться уже на самом показе – места для нас были зарезервированы.

Арнав уже был в зале, я выглядывала из-за кулис и видела его, а также пустующее рядом с ним кресло. Он звонил мне несколько раз, но я скинула ему сообщение, что пока занята и скоро буду.

Чувствую, будет буря…

– Так, вперёд! – скомандовали чуть ли не хором Тери и Дрэго, ориентируясь по каким-то неведомым мне признакам о готовности к выходу. Команда Тери слажено тронулась из комнаты к ведущему в зал показа коридору. Тери придержала меня за руку, когда я на ватных ногах пошла к выходу.

– Кхуши, ты выходишь, когда в зале вспыхнут экраны. Перед этим мы притушим свет, и ты сможешь встать в начало подиума. Запомни – вспыхивают экраны с изображением каталога, и ты начинаешь движение. Проходишь полукольцо, встаешь в правый ряд. Поняла? – она дождалась моего кивка и продолжила сама себе, – ну а замыкающей выйду я. Ну что, пойдём? – Тери цепко взяла меня за руку, справедливо переживая за самый слабый элемент в команде, и потащила меня через извилистые коридоры к завершающему этапу этой безумной гонки.

Софиты ярко вспыхивали, высвечивая очередного выходящего к публике члена команды Тери. По мере его или её продвижения к центру обращенного к публике полукольца подиума свет переливался оттенками сиренево-голубого, пока не отпускал человека из своей орбиты, притушаясь, и снова ярко вспыхивая на очередном вступившем на подиум. Я завороженно наблюдала за переливами света, медленно расслабляя напряжённые мышцы. Страх отступал, обдавая напоследок слабыми спазмами пустой желудок. С подиума не было видно зрителей, весь свет был направлен на скульптурную группу по центру зала, вокруг которой и располагался подиум. Создавалось впечатление одиночества идущего. Если бы не объявление комментирующего шоу имён и пары фраз о вкладе каждого проходящего подиум сотрудника. Если бы не зал, взрывающийся аплодисментами, когда, совершая пируэт – женщины, или коротко кланяясь – мужчины, разбивались на две шеренги, оставляя центральное пространство пустым для главного героя сегодняшнего дня.

… Дрэго подтолкнул меня в спину как раз тогда, когда я сделала первый шаг из темноты, мгновенно охваченная мерцающим светом, вступая на дорогу в том числе и своего триумфа. Тело неожиданно для меня налилось уверенностью, и я, раздвинув губы в улыбке, неспешно, следуя ритму музыки, двинулась к малознакомым мне людям. Возникло ощущение, что я иду целую вечность. Приятный мужской голос, назвав моё имя, рассказывал об оформлении мной каталога. Вспыхнувшие огромные экраны – несколько, я не считала – показывали мою работу, то приближая, то отдаляя текст и фото. Улыбка постепенно превращалась в искреннюю. Взвившиеся громким эхом благодаря хорошей акустике аплодисменты дарили приятное чувство общего признания. Не мне, нет. Но и мой крохотный вклад в триумфальный выход «Цветов души моей» в свет присутствовал. Уже подходя к отведённому мне месту в правой шеренге безликих в моих глазах от волнения людей, я почувствовала обжигающий взгляд, обволакивающий меня восхищением и теплом.

– Арнав? – мои губы шепнули его имя. Нет, я знала, что он сидит в зале, осознавала, что он видит меня, но я не ожидала хлынувшего от него потока таких эмоций…

Дойдя наконец-то на снова ставших ватными ногах до своего места, я выполнила ряд несложных пируэтов, демонстрируя представляемый наряд. Невидимый голос с восхищением вещал о достоинствах наряда, а затем озвучил моё описание «Танцующего с ветром». И всё это время я чувствовала на себе взгляд мужа, который, я уже это видела – сидел ровно напротив того места, где я в это время позировала щёлкающим фотоаппаратами журналистам.

Набравшись решимости, я чуть повернула голову, встречаясь с ним взглядом. Арнав аплодировал и… улыбался? Зазнайка улыбался?! Сердце изумлённо замерло, а потом, словно одумавшись, заколотилось с удвоенной силой, выплёскивая облегчение и радость. Пока я приходила в себя от испытанного шока, голос ведущего взвился, зазвучал торжественно, приветствуя Тери Свон. Я автоматически присоединилась к грянувшим аплодисментам, но всё моё внимание было приковано к элегантном мужчине, который встал с места чуть раньше, чем объявили о выходе дизайнера, и, не отводя от меня глаз, громко и размерено аплодировал – мне, открыто и тепло улыбаясь – мне, признавая достойной – меня... Достойной, а может быть, равной?

Я улыбнулась еще шире, отражая в улыбке грозившее расплескаться слезами трепетное и бесконечное счастье.

Как в тумане, повернулась, действуя согласно сценарию, к Тери, разрывая единение взглядов, но продолжая чувствовать восхищение своего мужчины каждой клеточкой певшего от радости тела, взлетевшей ввысь души.

Три дня до показа.

Арнав.

– Что за?! – я перевёл взгляд на Тери, которая, дав мне каталог, откинулась на спинку дивана, покусывая ту самую ручку из набора «Four seasons», – он на хинди?

– О! Простите, мистер Райзада.

Я поморщился, перебивая ее:

– Арнав, – она периодически скрыто насмешничала, называя меня мистером, хотя мы довольно быстро перешли на имена, умудрившись не столько подружиться – это было невозможно для меня по определению, но найти общий язык, будучи влюблёнными в своё дело. Хотя для нее перекос всё же был с бизнеса на дизайн. Я бы на месте её мужа нашёл ей толкового менеджера и разгрузил жену, сняв с неё управленческие функции. Виделось, что по натуре она творческий человек и на её личность негативно влияет то, что она разрывается между творчеством и бизнесом. Ну да, её дело.

Я еще раз пролистал каталог, удивляясь таланту оформителя. Прочитал выборочно несколько описаний нарядов. Просто потрясающе. Создаётся полное впечатление, что их составлял человек, не понаслышке знакомый с культурой моей страны. Слова были чёткими, красивыми, звучными, и при этом наполненными нужным смыслом. Ни прибавить, ни убавить. Я отложил каталог и взглянул на Тери, загадочно посматривающую на меня.

– Что? Вам явно повезло с оформителем. Боишься, что перекуплю у тебя талант? – я усмехнулся, откидываясь, как и она, на спинку кресла.