Игра

Арнав.

Пусть идет куда хочет! – остановил я свой порыв догнать разозлившуюся Кхуши. Отвернулся от нее, не желая видеть ее уходящей, и, подхватив коробки с ужином, отнес их на кухню. Есть расхотелось. Хотелось пойти, найти, обнять, не отпускать. Ни к кому, никогда, ни за что. Подавляя свою слабость, я вышел на улицу, и, не удержавшись, с силой хлопнул дверью. Прислонился к ней спиной, вглядываясь в сизый мрак, разбавленный хлопьями распластавшегося тумана, пронизываемого все тем же мелким дождем. Сыро и зябко, передернул я плечами, смахивая оседающую на лице водяную пыль. Я выскочил из дома, не надев пиджак, поэтому рубашка довольно быстро начала пропитываться долетавшими до меня каплями дождя, и неприятно прилипать к телу. Не хочу анализировать, не хочу думать.

«Все было так хорошо» – тут же я нарушил свое решение не думать. Зачем она об этом спросила? Планирует свое будущее? Я едко ухмыльнулся, вспомнив о контракте. Я решаю твое будущее, Кхуши Кумари Гупта. Я – твое будущее, как бы ни хотела ты другого. Вот только хочешь ли ты другого? Как понять, как поверить… Меня начало знобить. Жар испытанного наслаждения покидал меня, забирая по кусочку тепла из каждой клеточки моего тела, отдавая его сырому туману, исподволь подкрадывающегося к нашему дому. Я вернулся в дом и, ожидаемо не увидев внизу Кхуши, поднялся в комнату, которая оказалась также пустой. Из ванной доносился шум воды, и мне не пришлось гадать о местонахождении своей жены. «Как она торопится смыть с себя следы моих прикосновений…» – мелькнула горькая мысль. Не давая себе времени на такие раздумия, я быстро скинул мокрую одежду и натянул теплый домашний костюм. Сев в кресло, открыл ноутбук, создавая видимость работы, и, стиснув зубы, стал ждать свою жену.

Кхуши.

Я сидела на мягком резиновом коврике под горячими струями тропического душа, обняв себя за колени и положив на сомкнутые руки голову, позволяя воде уносить отголоски внезапно вспыхнувшей и также внезапно растаявшей ярости, охватившей меня там, внизу, после несправедливых слов Арнава. Что за человек? Как можно в таком невинном вопросе углядеть что-то неприятное, разрушить магию момента, и обрушить на меня свое недовольство своим же решением? Хватит! Не хочу об этом думать. Ярость прошла, но обида на то, что он разрушил своим поступком очарование, радость встречи и вечера остались. Я не хотела думать, что частично сама виновата, спровоцировав его реакцию на свой вопрос. Но откуда мне знать, что в следующий раз вызовет его гнев, злость, ярость? Я не хочу жить на пороховой бочке, не зная, в какой момент будет зажжен фитиль и начнет бежать неудержимое пламя, торопясь поглотить приготовленную для него жертву. Я откинула голову назад, ловя лицом капли воды и решила ничего не делать в данной ситуации. Не пытаться помириться с Арнавом, но и не отталкивать его, если он первый пойдет на примирение. В конце концов, я всегда считала, что отношения – это обоюдная уступчивость, и не собиралась исполнять для мужа роль громоотвода. Если мир между нами нужен только мне, то он мне не нужен. Хоть и говорят, что худой мир лучше доброй вражды, но… для меня было важно понять, насколько дорожит Арнав мной и нашими новыми отношениями. Да и дорожит ли. Все так хрупко и ненадежно…

Я решительно встала, выключила воду и немного просушила полотенцем волосы. Встав перед зеркалом, зачерпнула из баночки крем-суфле для тела с неуловимым теплым ирисочным ароматом, втирая в кожу мгновенно таявшую, невесомо покалывающую тело лопающимися пузырьками, насыщенную воздухом массу. После нашей свадьбы я чувствовала, что взрослею резко, рывками, чаще через боль, просыпаясь наутро после той или иной ситуации все той же Кхуши, но с новой гранью. Иногда теряя по крупице что-то от себя прежней, но чаще – приобретая. Видимо, Богиня все-таки любит меня, спасая от уныния и упадничества, давая заряд сил и энергии принимать все новые и новые испытания невыносимой любовью.

Я вышла из ванной комнаты, завернувшись в полотенце, почувствовав присутствие Арнава еще там, за дверью. Он сидел в кресле и работал, не подняв на меня взгляд, но ощутимо напрягшись при моем появлении. «Пусть так» – максимально равнодушно, тщательно культивируя это чувство, подумала я, и, взаимно игнорируя мужа, прошла в гардеробную за забытой сорочкой. Скинула полотенце и выбрала успевшую полюбиться рубашку глубокого синего цвета. Расправляя на себе кружева безумно изящной и дорогой вещи, я почувствовала тяжелый взгляд Арнава. Я могла поклясться, что он стоит сейчас сзади, на расстоянии не более шага от меня. Прикрыла глаза, ожидая его действий.

– Ну же, Арнав! Не всегда нужно говорить, чтобы развеять непонимание и напряженность. Просто обними меня, – мысленно просила я его. Секунды бежали, но ничего не происходило. Пустота, ощущение потери кольнуло меня, и я поняла, что он ушел. Ничего не сделав, ничего не сказав. Просто ушел. Слезы обиды, несмотря на весь мой внутренний настрой, обожгли глаза. Но я не позволила себе, как раньше, упиваться ими. Небрежно смахнув их, я вошла в комнату и взяла книгу, забираясь с ногами в кровать и глядя на сиротливо стоявшее пустое кресло. Я была права, он был рядом… но ушел. В комнате его не было, не было и в ванной. Раскрыв книгу, я попыталась вчитаться в зовущие в другую историю и жизнь строчки, но буквы расплывались перед глазами, все-таки насыщенными слезами, и я просто закрыла глаза, забираясь под одеяло. Рассматривая бегающие под зажмуренными веками разноцветные искорки, я уснула.

Арнав.

Как все сложно. Я смотрел на чернеющий монитор ноутбука, бездумно рассматривая значки рабочего стола. Я чувствовал себя стоящим посреди пустыни, окруженным зыбучими песками почти полностью, не в силах сделать шаг, боясь быть поглощенным равнодушной массой. Где-то есть тропка, есть. Но где? И как ее найти?

– Я ни черта не понимаю в любви! – со злостью хлопнул крышкой ноутбука и встал, чтобы разжечь камин. Несколькими минутами ранее я просто сбежал. Сбежал от искушения обнять и любить жену, от искушения поддаться слабости и признать что угодно, прося прощения, лишь бы видеть снова улыбку и радость в ее глазах, предназначавшиеся мне, только мне. Радость от моего присутствия рядом.

– Все хуже и хуже… – пробормотал я. Она становится нужна мне рядом, радостная, улыбающаяся, счастливая. На что я готов пойти ради этого? Меня пугает ответ, пугает неизвестно откуда появившаяся такая открытая беззащитность перед ее грустью, болью, слезами. Когда она, не глядя на меня, прошла в гардеробную, ноги сами понесли вслед за ней. И, стоя рядом, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, так хотелось просто обнять ее, вернуть обратно наше тепло, то целое, чем становились мы, наслаждаясь любовью. Неужели все дело только в этом? В физическом удовлетворении? В качестве и силе оргазма, накрывавшего нас все сильнее с каждым разом. Может быть, это и есть притяжение, а все остальное – блеф? Игра?

Я долго сидел перед разожженным камином, наблюдая за пляской огня, пытаясь поймать неуловимое и понять неопределенное. Наконец, решив, что к утру все пройдет само собой, я вернулся в комнату, разделся и лег в кровать. Посмотрев на ютящуюся на самом краешке кровати Кхуши, я решительно подтащил ее ближе к себе, крепко обнял, зарываясь лицом в чуть влажные волосы и еще долго лежал без сна, наслаждаясь близостью и теплом любимой женщины в своих руках.

….

– Кхуши…Кхуши… – потеребил я сильнее жену, сидя одетым на кровати около нее. Она только недовольно зарывалась глубже в одеяла, успев накрыться еще и моим за то время, что я принимал душ, и отказывалась просыпаться.

– Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада! – отчеканил я уже более громким голосом, отчаявшись вытащить ее из кокона, в который она забралась, свив его из двух одеял и подушек. – Немедленно просыпайся!

Ну, наконец-то… из свертка не пойми чего показалась недовольная мордашка с копной растрепанных волос.

– А? – наконец-то открыла она глазки, сонно глядя сквозь меня.

– Кхуши, я приеду через четыре часа, мы с тобой приглашены на годовщину свадьбы Вишала и Кейт, сегодня. Одежду и тебе и себе я уже заказал, через пару часов ее привезут. Прическу сделаешь сама или дать тебе водителя, чтобы свозил в салон? – я не удержался и, улыбаясь, дотронулся до ее волос, отводя спутанные пряди с ее лица. Действительно, новый солнечный день, начатый мною с пробежки, оттеснил не самые радостные воспоминания о вчерашнем вечере на задворки памяти, и я искренне и с интересом наблюдал за попытками Кхуши одновременно проснуться, потереть глаза, вникнуть в смысл моих фраз и оттолкнуть мою руку, которая уже спустилась с волос, скользя легкими движениями по шее и ниже…

– Чертово белье! – я с трудом протолкнул воздух в легкие, делая вдох, завороженно глядя, как под тонким синим кружевом, не скрывавшем выпуклости сосков, вздымается ее грудь.

– Мистер Райзада! – щелкнула она пальцами перед моим носом, ехидно улыбнувшись. Уже проснувшаяся, она, похоже, несколько раз обратилась ко мне. Черт. Я резко притянул ее голову за затылок к себе, одаривая ее губы поцелуем, радуясь ее податливости и отклику, углубляя его, с трудом сдерживая себя в рамках только поцелуя… Черт. Когда я оторвался от ее губ, мы оба учащенно дышали. Я смотрел на нее, а она старательно отводила взгляд, теребя дрожащими пальчиками край одеяла. Взяв себя в руки, с трудом, но взяв, я повторил ей свое сообщение, и, дождавшись глухого ответа – «Я сама, не надо» – быстро вышел из спальни, прихватив ноутбук и телефон. Я катастрофически опаздывал, и на любовные игры времени, к сожалению, не было.