Игра

Я глотнул кофе и открыл ежедневник, просматривая планы на завтра. Н-да… все-таки не умеет Вишал распределять объем работы – день получался загруженным под завязку. Переговоры, контракты, деловые предложения, рассмотрение заявок, встречи. С самого утра до позднего вечера. Я встал, потянувшись, и подошел к окну. Открывшаяся панорама успокаивала взгляд своей серо-черной безликостью, разбавленной тонувшими в тумане огнями вечернего города. Слабость все еще давала о себе знать, накатывая редкими волнами, усугубляя усталость от нервного напряжения последних часов. Честно говоря, больше всего хотелось приехать домой, поужинать, принять долгую ванну и завалиться с Кхуши в постель, включив какой-нибудь из старых английских фильмов. Я прикрыл глаза, поглощенный представшей моим глазам картиной уюта, позволяя себе окунуться в созданный воображением образ предстоявшего вечера. Нет, увы. Я обещал Кхуши сводить ее на колесо обозрения. Она и так целыми днями сидит дома, что с ее деятельной натурой просто противопоказано. Надо спросить ее еще раз насчет провожатого для экскурсий по Лондону. С той девушкой – как ее зовут – их отношения, похоже, разладились. А жаль. Я видел, как светились от радости ее глаза от предстоявшей встречи. Может быть, сделать заказ в экскурсионном бюро? Я знал, что предоставляли подобные vip-услуги, подбирая сопровождающего по заявке клиента.

Нажал на клавишу телефона, вызвал секретаря. – Эльза, принесите воды. И найдите мне координаты парочки лучших фирм, оказывающих услуги по организации экскурсий. – отдал приказ, когда девушка вошла. Кофе никак не мог опуститься в желудок, остывшей бурдой плескаясь где-то на уровне пищевода. Я скривился, явно чувствуя каменный ком пищи, отказывавшейся перевариваться. Желудок, привыкший к домашней пище, не желал переваривать доставляемую из ближайшего ресторана хоть и относительно качественную, но тяжелую и непривычную пищу. При этом непонятным образом он посылал голодные сигналы мозгу. Мои мечты об ужине раскрасились яркими картинками любимых и знакомых с детства кушаний.

– Хотя, Кхуши, наверное, сегодня не будет готовить. – остудил я разыгравшееся воображение. Я же пригласил ее в ресторан после посещения колеса обозрения. Досадно. Сегодня я явно был не в лучшей форме для прогулок с женой, но мне не хотелось ее расстраивать в очередной раз откладываемой прогулкой. Поэтому я, решительно покопавшись в аптечке, выбрал подходящее лекарство, и запил водой еще одну таблетку, искренне надеясь на растворение залегшего на дно желудка обеда.

Убрав документы, с которыми только что работал, в сейф, я вызвал шофера и отправился домой, несмотря ни на что, предвкушая очередной полный света вечер с любимой девушкой.

Кхуши.

Я в задумчивости вошла в дом и, не задерживаясь в каминной, прошла на кухню. Мне надо было подумать, а лучше всего выстраивать в какое-то подобие порядка мысли мне удавалось в процессе готовки. К тому же я собиралась наконец-то вернуться к обязанностям жены и приготовить Арнаву полноценный домашний ужин и обед на завтра. Распахнула дверь кладовой и вскинула брови, удивленно рассматривая ломившиеся от продуктов полки. Основная часть полок была забита консервными банками с самым различным содержимым. Из них мне понадобилось только пара банок с кокосовым молоком. Морковь, тыква, кабачок, помидоры, чеснок, лук, маш, чечевица, рис, мука, масло – руки автоматически набирали нужный набор продуктов, который я складывала в стоявшую у входа для этих целей корзину. Пристроив сверху большой пучок свежего кориандра, я с трудом подхватила тяжелую ношу, радуясь, что путь до кухни составлял всего несколько шагов.

Разгрузив корзину, я проверила наличие всех необходимых продуктов для задуманных мною дхала, кичари, тыквенного карри с кабачком и морковного пудинга. Тыквенный карри хорошо переживет ночь и замечательно подойдет для обеденного перекуса Арнава, ну а морковного пудинга, который хранится совершенно без проблем около недели, я планировала приготовить на два дня. Убедившись, что ничего не забыла, я, наконец, приступила к готовке, привычными движениями нарезая овощи для тушения, и сосредоточилась на предложении Тери. Оно отпечаталось в памяти дословно, и я прокручивала его снова и снова. «Счастье, я просмотрела, нет, внимательно изучила проделанную тобой работу. Я в восторге. И у меня к тебе деловое предложение. Официальное. Я предлагаю тебе работу, с заключением контракта. Ты оформляешь полностью каталог этой коллекции, и, если тебя заинтересует, я готова предложить тебе для оформления следующую коллекцию». А после этого она назвала сумму вознаграждения, услышав которую, я потеряла дар речи. Деньги были большими, для меня – просто огромными. Правда, была незначительная проблема с самим оформлением каталога. Описание, которое я составляла, было на хинди. Тери попросила сделать перевод на английский, правда, уточнив, что это не проблема, и если у меня не получится, с переводом справится нанятый специалист.

Но была и ложка дегтя в этой бочке меда. Я не могла рассказать Арнаву о контракте. Вернее, могла, но не называя ее имени. Как пояснила мне Тери, надежный деловой партнер, с которым она сотрудничала много лет, категорически отсоветовал ей заключать контракт с «АР-дизайн», посетовав на неблагонадежность ее владельца. На мои яростные заверения в абсолютной честности в делах Арнава Сингх Райзады, Тери ответила понимающей улыбкой, которая, правда, пропала, когда я на эмоциях рассказала ей, что работала у Арнава в корпорации. Конечно, я не затрагивала наши личные моменты и причины, по которым он меня нанял. Но я же не глухая и не слепая. Несмотря на жесткость в делах, все его партнеры отзывались о нем с пиететом, особый упор делая на его маниакальной честности и порядочности. Задумавшись, Тери пообещала проверить информацию об «АР-дизайн» по другим каналам.

Я радостно улыбнулась, вспомнив об этом. Возможно, Тери поменяет мнение и Арнав обрадуется, если ему удастся заключить контракт с тем самым дизайнером, с которым он хотел работать. Но тут же нахмурилась, вспомнив условие Тери – не рассказывать Арнаву о ее предложении мне. И, хоть она и убеждала меня в том, что моя работа никак не может навредить Арнаву, но я понимала, что это условие разбивало все мои надежды на эту работу.

Хотела ли я закончить каталог и продолжить работу в этой сфере? Вопрос даже не стоял. Я не просто хотела, я жаждала этого всем своим существом. В ней соединялось все, что я хотела от деятельности – полное погружение в мир фантазий – то, что в обычной жизни частенько вызывало непонимание и раздражение окружающих меня людей, то, за что меня называли Лунатичкой, сумасшедшей. Изысканность творений, которой наслаждался мой начинающий становление, почувствовавший тягу к настоящей красоте вкус. Работа мозга, вытаскивающего из глубин подсознания эпитеты, метафоры, аллегории и просто редко используемые мной в обычной жизни слова. Это сочетание просто завораживало меня. И если бы я занялась этой работой всерьез, я бы обязательно сделала перевод с хинди на английский сама, обложившись всеми видами словарей, я бы постаралась создать такие же изящные и невесомые словесные конструкции на чужом языке, попутно овладевая им. Но – Арнав. Арнав был важнее…

…Я отказала Тери. С грустью, всей глубины которой она, возможно, даже не увидела. Хотя ее глаза и светились искренним сочувствием и каким-то глубинным пониманием, когда она просила меня подумать еще раз. Через день Тери покидала Лондон и пригласила меня приезжать к ней в гости во Флоренцию. Ее модный дом находился традиционно для Италии в Милане, но сама она проживала именно в этом городе. Тери оставила все координаты мне, пообещав ждать моего решения в течение двух недель, после чего будет вынуждена передать мою работу другому человеку, так как начнут подходить сроки выхода коллекции в свет.

Я знала, что не соглашусь на таких условиях. Я не могу подставить Арнава, что вполне возможно, учитывая мою неопытность, даже полнейшее профанство в деловом мире.

Ожесточенно вмешивая в упарившуюся морковно-молочную смесь орешки, изюм и специи для гаджреллы, я ощущала, как к глазам подступают слезы. Слишком много эмоций для одного дня, вызванных подаренной надеждой и осознанием ее неисполнимости.

– Ну и ладно! – зло бормотнула я, смахивая непрошенных гостей с глаз. Я пыталась найти что-то, чем подбодрить себя, скорее по привычке, чем действительно надеясь увидеть положительные моменты в сложившейся ситуации.

Настроение стремительно падало, и, когда я закончила готовку спустя почти два с половиной часа после отъезда Тери, грусть полностью овладела мною. Я с тоской подумала о том, что Арнав сегодня приглашал меня на колесо обозрения и в ресторан. Мне совершенно не хотелось никуда идти. С большим бы удовольствием я бы провела вечер в каминной, уткнувшись носом в его плечо, растворяя в привычной пляске огня и теплоте его объятий свое разочарование и грусть по несбывшемуся, невозможному, потерянному. Я присела около стола, положив голову на руки. Прикрыла глаза, вспоминая время, проведенное за работой, когда я собирала из слов-бусинок красивые ожерелья.

Арнав.

Издергавшись в очередной пробке, я наконец-то съехал с трассы, осторожно управляя автомобилем в подступавшей черноте ночи, смягчаемой белесым стелющимся туманом. Как привычна стала эта картина за недолгий срок пребывания в Англии. Впрочем, я быстро адаптировался к перемене мест, вот только Шантиван всегда оставался до недавнего времени единственным местом, который я мог назвать своим домом. Сейчас же, провожаемый тусклым в тумане, желтым светом фонарей подъездной дорожки, я чувствовал, что приближаюсь не просто к месту проживания, а к дому – к ней, чье место обитания делало им обычное строение. Нетерпение прорывалось само, сказываясь в нервном нажатии на кнопку пульта гаражных ворот, на чуть более сильном, чем обычно, хлопке дверцы автомобиля, на торопливости, с которой я подхватил букет роз с заднего сиденья автомобиля. Увидеть, прикоснуться, вдохнуть ее запах.