Игра

– А! – счастливо произнесла тетя Астер.

Дом тети Элли стоял в конце улицы на крошечном холме. Как только машина проскрипела наверх через ворота и остановилась у двери, тетя Астер с поразительной скоростью выпрыгнула из нее.

– Спасибо, что подвезла, дорогая, - крикнула она. – Я лучше теперь пойду домой.

Тетя Элли вылетела из машины даже еще быстрее и схватила тетю Астер за руку:

– Нет, дорогая. Ты остаешься ужинать с нами. Помнишь?

– Но я только собиралась заглянуть проверить, не пришла ли почта, - продребезжала тетя Астер. – Я сразу же вернусь.

– Ты останешься со мной, - угрюмо произнесла тетя Элли. – Мне нужна твоя помощь на кухне, - она практически затащила протестующую тетю Астер через стрельчатую парадную дверь. – Дети, наверное, уже умирают с голоду.

– Хорошо, - сказал Трой, когда они последовали за тетями внутрь. – У меня пусто внутри.

Он провел Гэлли в одну из гостиных, где всё было таким же аккуратным и вересково-серым, как твидовый костюм тети Элли.

– Мама! – позвал он. – Что ты сделала с моими моделями?

Тетя Элли высунула голову из-за двери, выглядя уверенной в своей правоте, лишь с намеком на чувство вины где-то в глубине.

– Я убрала их, Трой. Эта комната была похожа на свалку.

– Но ты обещала, что не станешь! – воскликнул Трой. – Ты же не выбросила их, правда?

Тетя Элли сделалась еще более уверенной в своей правоте:

– Конечно, нет. Ты найдешь их в шкафу в коробках.

– Пошли наверх – я покажу тебе твою спальню, - сказала Гармони Гэлли.

Она явно стремилась увести Гэлли подальше от эпицентра двух разгорающихся ссор: между тетей Элли и тетей Астер, и между тетей Элли и Троем. Когда они поднимались по лестнице, тетя Астер громко дребезжала о том, что ждет важное письмо и тетя Элли не имеет права удерживать ее, в то время как Трой кричал:

– Ты сломала их! Ты всё разломала!

Должно быть, Трой очень любит свои модели, подумала Гэлли. Она еще ни разу не слышала, чтобы он кричал.

Но когда, распаковав вещевой мешок, Гэлли снова спустилась на первый этаж, обе ссоры затихли. Она слышала, как тетя Элли и Гармони радостно болтают на кухне, время от времени прерываемые тоскливым дребезжанием тети Астер. Заглянув в гостиную, она обнаружила, что вересково-серый пол покрыт крошечными глиняными кирпичиками, маленькими каменными квадратными брусками, частями домов – коттеджными строениями и высокими городскими многоквартирными домами – и крошечными мраморными колоннами. Трой стоял на коленях посреди всего этого, деловито собирая нечто, похожее на мраморный дворец.

– Что ты строишь? – спросила Гэлли.

– Город Трою, - ответил Трой, - самый древний и знаменитый город античности. Хочешь помочь? Можешь сделать мне стены.

Он перевернул картонную коробку рядом с собой, высыпав ее содержимое, и протянул кусок стены с укреплениями наверху. Она была самым чудесным образом составлена из маленьких брусков гранита, сцепленных друг с другом.

– Хотя если подумать, - сказал Трой, когда Гэлли с сомнением посмотрела на часть стены, - возможно, ты предпочла бы создавать дворцовые сады.

Он перевернул еще одну картонную коробку. Маленькие остроконечные деревья, куски газона, мельчайшие живые изгороди и тысячи крошечных, крошечных цветов, высыпались под ноги Гэлли.

Теперь Гэлли понимала, почему тетя Элли всё убрала. На ковре теперь негде было ступить. У бабушки случился бы припадок. Гэлли в восторге уставилась на груды деревьев и крошечных цветов.

– О, можно? – она рухнула на колени рядом с грудами – это даже лучше, чем строить каменный сад, которым она занималась в тот день, когда Флейта взял ее в мифосферу. – Сад мифосферы!

– Совершенно верно, - согласился Трой.

Некоторое время они усердно работали. Гэлли сделала аллею из деревьев, ведущую к водоему, берега которого будут обсажены цветами, и позаимствовала у Троя несколько мраморных колонн для фонтана в центре. Трой аккуратно устанавливал на свой дворец крышу.

– Надеюсь, ты одержишь верх над дядей Юлионом, - наконец, сказал Трой. – Скоро. Знаешь, я должен быть тем, кто основал Трою. Не могу дождаться, когда смогу вернуться в мифосферу и построить ее по-настоящему. Это был один из самых красивых городов всех времен. Я занимался тем, что закладывал основание, когда дядя Юлион запер нас всех на Земле.

Гэлли подумала, что теперь, после того как Трой сотни лет строил модели, город может стать даже еще лучше. Она как раз собиралась сказать ему об этом, когда тетя Элли позвала:

– Идите сюда, оба. Ужин готов. Помойте руки.

И им пришлось встать и покинуть восхитительные груды домов, стен и садов.

Столовая располагалась в задней части дома, где было открыто большое, низко расположенное окно, выходившее в сад с туманными фиолетовыми горами на заднем плане. В него задувал сладкий влажный запах Шотландии, проносясь над большими овальными тарелками с жарким-ассорти, которые Гармони расставляла возле каждого места. Они тоже вкусно пахли, но по-другому.

В общем, это был один из самых чудесных ужинов Гэлли. И главным чудом являлась высокая подставка для торта в центре стола. У нее были четыре круглые полочки, покрытые кружевными салфетками, и на каждой салфетке стояла переполненная тарелка. На верхнем ярусе располагался тонкий хлеб с маслом, который следовало есть с жарким, а потом, если хочешь, с медом. Потом спускаешься к смородиновым булочкам с маслом, а после них – к ячменным лепешкам, которые ели с джемом или кремом. Гэлли ела осторожно, заставляя себя продвигаться потихоньку, поглядывая на нижний ярус, где располагался большой шоколадный торт, покрытый мягким толстым слоем шоколадной глазури. После ячменных лепешек она задумалась, останется ли у нее место для торта.

– Мне торт не надо, - умирающим голосом произнесла тетя Астер. – Он слишком жирный, Элли.

Едва она это сказала, открытое окно потемнело. Гэлли обернулась, увидев, что снаружи находится средняя часть того, что, по-видимому, являлось телом громадного мужчины. Вначале она могла разглядеть только огромный выцветший килт с висящей на нем потрепанной и неопрятной кожаной сумочкой с мехом, и под ним – проблеск острых волосатых коленей. А потом мужчина положил громадные ладони на подоконник и наклонился, чтобы засунуть в комнату большое бородатое лицо. Висевшее у него на плече ружье ударило по окну, заставив всех подпрыгнуть.

– Жеещина! – проревел он. – Жещина, ты сказывала, шо будешь дома! Ты не идешь?

Воздействие на тетю Астер его голоса, от которого задрожала вся комната, было необычайно. Взвизгнув, она вскочила на ноги с криком:

– О! Райан! Мне так жаль! Они пытаются держать меня подальше от тебя! – и кинулась к окну.

Она была уже не увядшей, стонущей тетушкой, а красивой молодой женщиной с пушистой массой ярко-золотых волос. Она выглядела почти столь же красивой, как тетя Алиса. Когда она добралась до окна, громадный горец протянул обе руки, и тетя Астер проворно, будто спортсменка, прыгнула в них. Горец расхохотался и зашагал прочь, неся ее на руках как ребенка.