Игра

– Не проблема, - заявила Марсия и щелкнула пальцами в сторону темного скопления деревьев на другой стороне тропы.

Часть скопления немедленно выросла в высокую квадратную фигуру. Она распрямила две длинные ноги, похожие на ноги цыпленка, и зашагала к ним. Дойдя до Марсии, она остановилась и сбросила с балкона на передней части веревочную лестницу.

– Моя хижина, - пояснила Марсия. – Вверх, все! Вверх, вверх, вверх!

Флейта схватил Гэлли и подсадил на лестницу. Остальные полезли следом – Скрипка подсадил Меропу, у которой ноги постоянно запутывались в обрывках платья, а Гармони помогала Трою, поскольку он всё еще нетвердо держался на ногах. Марсия поднялась последней, и лестница поднялась вместе с ней. Как только Марсия оказалась на балконе, хижина развернулась и пошла прочь, скрипя с ног до головы под тяжестью семи людей.

– Ты должен показать дорогу, - сказала Марсия Скрипке.

Кивнув, Скрипка показал взять левее. Хижина снова повернула и с треском и шелестом двинулась по склону горы. Прежде чем деревья сомкнулись позади нее, Гэлли и Трой, встревоженно выглядывавшие из-за угла балкона, успели увидеть, как такси въезжает на поляну рядом с ярко горящим факелом и с ревом проезжает мимо, как если бы водитель не понял, что здесь кто-то был.

– О, хорошо! – произнесла Гэлли.

– Он догонит в конце концов, - сказал ей Флейта. – Когда это случится, будь готова со своей звездой. Я скажу тебе, что делать.

Хижина шагала вперед. Скрипка продолжал показывать дорогу, и хижина шла туда, куда указывал его палец. Гэлли посмотрела вниз на пальцы ее больших птичьих ног, а потом подняла взгляд, чтобы посмотреть, как Скрипка ведет их сквозь мифосферу. Громадные негнущиеся ноги прошагали от сосновых иголок к каменистой почве, потом в пустыню, потом на оживленную автостраду, где они чудесным образом не столкнулись ни с одной машиной, и оттуда – на зыбкую розовую нить. Здесь одна из громадных ног чуть не провалилась сквозь зыбучесть, но хижина спаслась, крутанувшись и рванувшись, и шагнула на более твердую голубую нить. Наконец, она ступила на территорию некоего промышленного владения, заполненную машинами, припаркованными рядом с низкими белыми зданиями. Хижина протопала напрямую, ногами раскидывая в стороны машины и с хрустом задевая углы зданий, пока не добралась до низкого белого блока, на котором большими красными буквами было написано: «OOO БРАТЬЯ СТОУН». Гэлли почему-то ожидала, что хижина здесь остановится, но она просто продолжила двигаться вперед, наступив на здание. Половина стены обрушилась, и хижина остановилась, маршируя на месте, скрипя и стеная с ног до головы. Звенело стекло, тут и там падали глыбы бетона и плоские куски стены. Проделав в здании большую дыру, хижина перестала топтать и спустила лестницу.

– Пойдемте. Быстро, - Флейта подсадил Меропу и Гэлли на лестницу и последовал за ними вниз, сказав через плечо: – Остальные, лучше оставайтесь здесь.

Гэлли взяла мать за руку, и они вместе нырнули в неровную обваливающуюся дыру. Внутри горели люминесцентные лампы, и все продолжали работать за своими столами так, будто ничего не произошло – за исключением того, что ближайшие к ним люди устало прихлопнули ладонями стопки бумаг, когда ветер из разрушенной стены грозил их унести, а люди подальше от повреждения раздраженно сдували и смахивали пыль от разлома. Гэлли нашла взглядом отца за столом в дальнем углу, работающего усерднее, чем все остальные, и потащила мать к нему. Но на полпути Меропа тоже увидела его, отпустила руку Гэлли и помчалась между столами. Она сшибла несколько подносов с бумагами, однако люди только вздыхали и наклонялись, чтобы подобрать их, кажется, больше ничего не замечая.

– Сайр! – закричала Меропа. – Мой Сизиф!

Ее крик прозвенел по помещению, и несколько человек подняли взгляд по-настоящему. И среди них отец Гэлли. Увидев несущуюся к нему Меропу с развевающимися грязными волосами и разлетающимися лохмотьями, он перестал работать, откинулся на спинку стула и улыбнулся. И улыбнулся. Меропа положила липкие ладони на его поднос «ВХОДЯЩИЕ» и улыбнулась в ответ. Они улыбались и смотрели друг на друга, будто были одни в целом мире.

– О, пойдемте! Пойдемте! – поторопила их Гэлли, переминаясь с ноги на ногу.

Она видела, как женщина, которая боялась порвать колготки, идет к ним с другого конца комнаты. Женщина несла тяжелую стопку папок, но сердито свалила их на ближайший стол и быстро зашагала по проходу к угловому столу.

– Нам надо идти! – сказала Гэлли.

Но ее родители не обратили ни малейшего внимания, пока женщина не подошла прямо к ним, оттолкнув Гэлли в сторону.

– Немедленно уходи отсюда, - велела она Меропе. – Ты мешаешь заключенному работать.

Меропа медленно и пораженно повернулась посмотреть на нее.

– Я – что? – спросила она.

– Отвлекаешь заключенного. Совершаешь преступление, - ответила женщина. – Тебе здесь нечего делать. Ты, должно быть, сбежала с другой нити.

– Верно, - согласилась Меропа. – И я пришла забрать моего мужа с этой.

– Ты не можешь этого сделать, - сказала женщина.

Меропа выпрямилась во весь рост – на несколько дюймов выше аккуратной женщины. Несмотря на разорванное грязное платье, она вдруг стала величественной. Ее волосы, слипшиеся от крови и запятнанные вином, взметнулись водоворотом и стали ярко-золотыми – даже ярче золотых яблок. Гэлли в благоговении и восхищении уставилась на нее. «Моя мать действительно в некотором роде богиня!» - подумала она.

– Как ты смеешь! – произнесла Меропа. – Как ты смеешь так разговаривать с дочерью Атланта! Никто здесь не является заключенным. Они все – в незаконном плену, - ее голос набрал силу, точно у певицы, когда она крикнула: – Вы свободны. Вставайте и уходите, вы все.

Люди за столами подняли головы – вначале изумленно и недоверчиво. Но когда Меропа протянула руку отцу Гэлли, и он, по-прежнему улыбаясь, встал и подошел к ней, остальные тоже начали нерешительно вставать по одному и по двое. Когда Меропа протянула другую руку Гэлли и потащила их двоих через комнату, все, похоже, поняли, что она говорила всерьез. Они повскакивали и бросились к дверям.

– Стоять! – выкрикнула аккуратная женщина, а когда никто не обратил внимания, запричитала: - Кто теперь заполнит все эти формы?

– Попробуй заполнить их сама, - бросила Меропа через плечо.

Они добрались до разлома в стене, где свисала лестница в хижину, а рядом с ней стоял Флейта. К этому времени у него сделался очень нетерпеливый вид. Он практически зашвырнул Гэлли на ступеньки, а следом за ней поднял Сайра, тело которого слишком задеревенело из-за столь долгого сидения за столом. Меропа взлетела наверх, и Флейта взобрался за ней.

– Мы забрали его! – радостно сообщила Гэлли Скрипке, когда добралась до балкона.

– Хорошо, - ответил Скрипка и посмотрел на Марсию. – Уходим?

– Немедленно, - согласилась она.

Хижина топнула и бойко развернулась на негнущихся ногах в другую сторону.

И остановилась.

Поперек пути стоял дядя Юлион с тарахтящим позади него такси. Он казался гигантским и непоколебимым, как скала. Когда все схватились за перила балкона, уставившись на него, он вырос еще больше. И рос до тех пор, пока не стал смотреть на них сверху вниз – с неискренней неумолимой жалостью. Громкость его голоса соответствовала его размерам.

– Какая досада, - прогремел он. – Вы считали себя такими умными, правда? Но никто никогда по-настоящему не одерживает верх надо мной. А я отлично умею изобретать наказания для тех, кто идет против моей воли. Отныне и до конца времен у вас у всех будет весьма скверная жизнь. Поверьте.

– Я не твоя, - произнесла Марсия. – Ты ничего не можешь мне сделать.

– Почему ты так уверена в этом? – прогремел в ответ дядя Юлион.

Гэлли в отчаянии подняла взгляд на его выпирающий под рубашкой живот. «А ведь всё шло так хорошо!» – подумала она. Но когда Марсия сердито ответила: