Играем в 'Спринт'

– Половина первого ночи, - повторила она и протянула градусник. Поставьте, надо измерить. Час назад было под сорок...

– Да ну?
– вяло удивился я, изо всех сил сопротивляясь обволакивающей необоримой дреме.

– ...тридцать девять и четыре... "скорую" хотела вызывать... испугалась... лекарство...

Голос становился все тише, пропадал, снова появлялся, и я, потеряв всякую способность к сопротивлению, погрузился в черную бездонную пропасть...

Глава 2

1

Утром меня разбудили шаги.

Кто-то топтался у двери, возился с замком, пробовал отворить форточку.

Прежде чем я успел открыть глаза, звуки оборвались, и мне не сразу удалось сообразить, продолжение ли это ночных кошмаров или кто-то действительно околачивается за дверью. В доме царила тишина, но тишина странная, как если бы за секунду до моего пробуждения был подан знак и говорившие до этого в полный голос вдруг разом смолкли.

Полусонный, я приподнял голову с подушки.

Смутное ощущение опасности, чьего-то незримого и оттого особенно гнетущего присутствия не исчезало. Прислушавшись, я понял, что не ошибся. Снаружи кто-то был. Сперва раздался шорох. Потом звякнула неосторожно задетая крышка почтового ящика. Прошло немного времени, и в дверь потихоньку постучали.

Затаив дыхание, я ждал, что будет дальше.

В комнату сквозь застекленную раму над входной дверью падал рассеянный пучок света. В нем лениво плавали взвешенные в воздухе пылинки. Где-то сбоку, на столе, размеренно тикал будильник. Более мирную обстановку трудно вообразить. Если б не человек, стоящий за дверью. Его молчание таило не совсем ясную и вместе с тем вполне реальную угрозу.

Первым нервы не выдержали у гостя. После продолжительной паузы стук повторился. Теперь стучали смелее, бесцеремонней, и не в дверь, а в плотно занавешенное окно.

Стремясь производить как можно меньше шума, я поднялся, чтобы подойти к окну и незаметно выглянуть во двор, однако на полпути споткнулся и задел стул.

– Кто там?
– громко, якобы спросонья, спросил я.

Находившийся по ту сторону двери человек спрыгнул с крыльца.

Я кинулся к окну, отдернул край занавески. Никого. Только на повороте дорожки покачивались потревоженные бегством ветки кустарника.

Дверь оказалась запертой на ключ, но это уже не имело значения. О том, чтобы преследовать беглеца, не могло быть и речи - шансы догнать его, тем более в моем состоянии, равнялись нулю.

Я доковылял до дивана, влез в свернутое коконом одеяло и некоторое время, уставившись в потолок, переваривал случившееся. Ничего путного из этого не вышло. Голова работала туго, мысли путались, и найти сколь-нибудь разумное объяснение так и не удалось. Зачем приходил этот тип? Действительно ли он хотел взломать замок или мне померещилось? Непонятно.

Судя по времени, Нина ушла недавно. Перспектива оставаться в запертой квартире меня не устраивала - на два часа дня у меня была назначена встреча, ни отложить, ни перенести которую я не мог.

"Ничего, на крайний случай сгодится и окно", - решил я и закрыл глаза.

Еще минут десять я ворочался на своем сверхмягком ложе, силясь отыскать хоть какой-то смысл в происшедшем, и не заметил, как меня снова сморил сон.

* * *

Никаких психических отклонений я за собой не замечал. По крайней мере до сих пор. Но когда, проснувшись, услышал, что кто-то опять возится с дверным замком, первым делом подумал о слуховых галлюцинациях и поспешил посмотреть на часы.

Они показывали час дня. Секундная стрелка бодро бегала вокруг оси, из чего я заключил, что и хронометр мой, и сам я в полном порядке.

Между тем в замочной скважине провернулся ключ и в комнату вошла Нина.

– Добрый день, - сказала она.

– Здравствуйте, - сказал, вернее, прокаркал я, поскольку полноценной речи все еще мешали распухшие до невероятных размеров миндалины.

– Ну как вы? Лучше?

Видно, я не был создан для одиночества: вопрос Нины при всей его обыденности вызвал у меня острую потребность в общении. Захотелось поговорить с ней, поболтать о том о сем, без ухищрений, без задних мыслей, не контролируя каждое слово из боязни выдать себя. Но, увы, я не мог себе это позволить.

– Спасибо, вроде ничего, - ответил я.

– Давно проснулись?

– Только что.
– Делиться известием об утреннем посетителе я счел излишним.
– А вы с работы?

– У меня перерыв до половины второго. Принесла кое-что из продуктов.

Я в два приема подтянулся к изголовью, собираясь встать.

– Нет, нет, лежите, - остановила меня Нина.
– Вам надо отлежаться. Температуру мерили?

– Не успел.

Она подала градусник. Я послушно сунул его под мышку и откинулся на подушку.

– Послушайте, а ведь мы с вами так толком и не познакомились. Вас как зовут?

– Нина, - сказала она, выкладывая из сумки свертки.

– А меня...

– Я знаю, вы уже говорили: Сопрыкин Володя.

– Наверно, раскаиваетесь, что разрешили мне остаться?

– Глупости... Скажите лучше, как вас угораздило простудиться в такую жару?
– Нина вышла на кухню, но через дверной проем было видно, как она надрезает пакет молока.
– А может, у вас грипп?

– Гриппозный больной - разносчик инфекции, - процитировал я из какой-то брошюры.
– Он смертельно опасен для окружающих... Повис я у вас на шее, и идти мне некуда. Но вы потерпите, ладно? Вот переберемся мы с матерью сюда окончательно, она вас непременно навестит и выразит благодарность за спасение своего несчастного ребенка. Уж будьте уверены.

Нина поставила кастрюльку с молоком на огонь.

– А вы собираетесь переезжать?
– спросила она.

– Ну да, затем и приехал...

И с некоторым опозданием я стал излагать незамысловатую историю, которую сочинил про запас вчера, сидя на набережной:

– Переезд - дело решенное. Мать давно рвется к морю. У нее хронический тонзиллит, слышали о такой болезни?

– Слышала, - отозвалась Нина.

– Неприятная штука. Врачи советуют менять климат, да и я в принципе не против. Все упирается в квартиру. Дали мы объявление о размене и у себя, и у вас в городе. Еще в прошлом году. Повторили несколько раз, только все без толку. Не хотят отсюда на север меняться, мы ведь с мамой за Уралом живем, я вам, кажется, говорил... Так вот, нет желающих, и все тут. Мы уже надеяться перестали, а недавно письмо пришло. От мужика одного. Он перевод по службе получил, перебирается с семьей в наши края. Вроде реальный вариант - двухкомнатная в районе цирка, семнадцатиэтажный дом, знаете, наверно...

Конечно, я врал, но врал по необходимости, в интересах дела, и потом, мое вранье было враньем безобидным, оно никому не причиняло вреда. А что самое удивительное - я настолько свыкся со своей выдумкой, что и сам почти верил тому, что говорил.

– Я, конечно, отпуск оформил, на месте хотел посмотреть, что к чему. Мне бы телеграмму перед выездом дать, предупредить, а я по запарке и не подумал, что могу не застать хозяев. Не повезло, короче. Разминулись. И опоздал-то на самую малость, всего на несколько часов: я - сюда, а обменщик этот с женой к родственникам уехал погостить. Соседи сказали, что вернется только через неделю, не раньше. Придется ждать, не ехать же обратно...