Играем в 'Спринт'

Ни покупать, ни продавать я, понятно, не собирался. Посещение "толчка" входило в план, который был разработан следователем. Мы надеялись отыскать здесь знакомых Кузнецова. Не тех знакомых, с кем он общался по работе, а тех, "невидимок", кого совсем не знали, к кому, собственно, и было адресовано вчерашнее объявление в газете.

Для начала я решил осмотреться и занял стратегически выгодную позицию на подступах к "торговому ряду". Сложность заключалась в том, что многих "продавцов" приводил сюда случай, нездоровое любопытство, а то и необходимость раздобыть денег на дорогу домой. Эти случайные "продавцы", или, как я их окрестил, "дилетанты", меня не интересовали, приезжие не интересовали тоже. Нужен был кто-то из местных, из завсегдатаев, нужен был профессионал!

Короля, как известно, сыграть нельзя, его играют окружающие. Помятуя об этом, я наблюдал за фланирующей в аллеях публикой, стараясь уловить закономерности в ее перемещениях. Задача оказалась не из легких, но в конечном счете после получасового ожидания я все же засек подходящий объект.

Мой избранник - упитанный прыщавый парень в коротких поношенных шортах и желтой жокейской шапочке - был явно из профессионалов: вел себя солидно, стоял в сторонке, клиентов не искал, но, если присмотреться повнимательней, именно к нему, как булавки к магниту, тянулись многие из торгующих, обращаясь то ли за советом, то ли за указаниями.

Рискнул обратиться и я.

Описав длинную кривую, я прошел вдоль зеркальной витрины комиссионки и приблизился к "толстяку".

– Привет, - сказал я.

– Привет, - без энтузиазма ответил он, даже не взглянув в мою сторону.

– Как жизнь?
– поинтересовался.

Он не удостоил меня ответом.

– Выручай, старик, - в меру заискивая, я перешел на конспиративный шепот, заимствованный у "дилетантов", но и это не произвело на "толстяка" ни малейшего впечатления.

– Топай дальше, - бросил он, не шелохнувшись.
– По понедельникам не подаю.

Шуточка так себе, ниже среднего, и чувствовалось, что весь его репертуар примерно на том же уровне.

– Послушай, серьезно. Дело есть.

Он промолчал, сосредоточенно глядя вдаль из-под прозрачного козырька своей шапочки.

Столь холодный прием мог обескуражить кого угодно, но я не сдавался:

– Может, отойдем? Поговорить надо.

– Здесь говори, коли охота есть. А нет - вали отсюда, мне и без тебя не скучно.

Насчет скуки это верно: сбоку уже маячил очередной тип, жаждущий получить консультацию.

– Напрасно заводишься. Дело серьезное.

– Ну?
– обронил он безразлично.

Я понизил голос:

– Валюту обменять надо.

– Ну?
– с тем же выражением повторил он.

– Что "ну"? Сумма большая, сечешь? Не в банк же идти. Оптовый покупатель нужен.

– А я при чем?

– Да брось ты... Я к тебе по-человечески, а ты... Помоги, внакладе не останешься.

Последний довод не оставил его равнодушным.

– Я тебя не знаю, - процедил он сквозь зубы.
– Кто ты такой?

– Тебе что, фамилия нужна?
– огрызнулся я.
– Ты вроде не отдел кадров, и я не на работу к тебе устраиваюсь.

– Вот и топай, откуда пришел, - невозмутимо посоветовал он.
– Я тебя в первый раз вижу. Может, ты из этих...
– Он мотнул головой в сторону фонтана. Очевидно, райотдел милиции следовало искать в указанном направлении, но подобные сведения меня не интересовали.

– Не веришь мне, у Кузнецова Сережки спроси. Он тебе скажет, кто я и откуда.
– Я прикинул, какой могла быть кличка у Кузнецова, и решил, что самое благоразумное взять производную от фамилии.
– Надеюсь, Кузю ты знаешь?

– Впервые слышу.
– Он стрельнул в меня крошечными водянистыми глазками, глубоко спрятанными между надбровными дугами и выпуклостями щек.

– Кузю, - повторил я.
– С Приморской.

– Не знаю такого.

– Ну не знаешь, тогда и говорить больше не о чем...

Я смирился с поражением и сделал движение, собираясь уходить.

– Подожди, - остановил он.
– Это случайно не тот кадр... ну, про которого Тофик рассказывал?

Где-то внутри у меня мгновенно загорелась контрольная лампочка и, точно милицейская мигалка, стала подавать тревожные сигналы: "То-фик... То-фик... Тофик..."

– Откуда мне знать, про кого тебе рассказывали?
– Я боялся провокации со стороны "толстяка" и состроил постную мину: - Я тебе про Кузю толкую, а ты...

– Кажется, вспомнил, это тот деятель, что в "Спринт" два куска выиграл?

Я "просветлел".

– Он самый, а говоришь, не знаю.

Толстяк отвел глаза и хмыкнул:

– Везет же некоторым...

Казалось, он потерял ко мне всякий интерес, но это только казалось.

– И много у тебя валюты?
– подумав, спросил он.

– Вагон и маленькая тележка. За вагон себе возьму, а за тележку, так и быть, бери себе.

Он оживился:

– Доллары?

– Не только. Марки, кроны, фунты, всего понемногу.

– Ты где остановился?

– Пока нигде. Утром приехал. Может, на Приморскую подамся, к Сергею. Не знаешь случайно, дома он?

Готов поклясться, что по лицу моего собеседника пробежала тень не то сомнения, не то недоверия. Он хотел что-то ответить, но в последний момент воздержался и, пожевав губами, сказал:

– Насчет валюты не обещаю, но попробую тебе помочь. Сам я такими делами не занимаюсь, разве что переговорю кое с кем. Придется немного подождать, как у тебя со временем: надолго приехал?

– Хорошо, - согласился я после подобающих в таких случаях колебаний.
– Немного подождать я могу. Только немного!

– Годится, - произнес "толстяк", скрепляя наш договор.
– Есть у меня один человек. Если он согласится... В общем, заходи на днях.

– Куда?

Он расплылся в улыбке:

– На кудыкину гору. Сюда, куда ж еще...

В это время, бочком и сильно сутулясь, к нам подошел загорелый дочерна парень в ярко-голубых джинсах и мятой рубахе с сержантскими нашивками на рукаве и клеймом на груди.

Мой английский не выходил за рамки школьной программы, но его хватило, чтобы перевести надпись: "Полицейский патруль. 14-е отделение полиции. Бирмингем, штат Алабама".

"Толстяк" не обратил на него внимания.

– Я их толкнул, Герась, - сообщил ему "полицейский".
– За сто сорок.