Играя роль

– Я был зол на тебя, первые пол года не желал даже имени твоего слышать, а когда наконец одумался, пришли обида и боль. К стыду своему скажу, что не сразу смог понять правду о случившемся, а когда уже собирался отправиться сюда, в монастырь пришла молодая мать, желающая отдать нам на воспитание свою дочь… твою дочь. Да сын, твои похождения той проклятой ночью имели немало последствий, одним из которых стала моя внучка.

Новая пауза продлилась несколько минут, на протяжении которых Шифу стоял не шевелясь, словно превратился в статую самому себе.

– Я был плохим мастером и отвратительным отцом, но обещаю тебе, сын, что не совершу старых ошибок. – Голос мастера стал тверже и увереннее. – Обещаю, что приложу все усилия, дабы твоя дочь росла в нормальных условиях и не загубила свою жизнь так, как я загубил твою. Пусть ты и не знал о ее существовании, но она всегда останется для меня напоминанием о всем хорошем и плохом, что когда либо случалось с моим сыном.

Очередная пауза была заполнена шумом падающих капель воды, раскатами грома и вспышками молний, освещающими выгравированную в камне надпись.

– Прости что не приходил к тебе раньше, у меня было много забот с монастырем… да кому я вру? Мне было стыдно за свои ошибки и страшно… страшно прийти и увидеть в твоих глазах ненависть. Я так боялся нашей встречи, что всякий раз придумывал для себя «важную» и «неотложную» работу, не оставляя ни единого свободного дня. Чем больше времени проходило, тем сильнее становились стыд и страх, и так незаметно пролетели двенадцать лет.

Текущие из глаз слезы, смешивались с каплями дождя, надежно промочившими мастера кунг-фу до последней шерстинки.

– Ты бы сказал, что я старый болван, который не следует тем урокам, что сам втолковывал своему ученику. Ты был бы совершенно прав и я не стал бы с этим спорить…

Тяжелый вздох вырвался из груди Шифу, который собрал все свои волевые силы и произнес:

– Я воспитаю твою дочь, а затем уйду из этого мира. Надеюсь что ты дождешься меня на той стороне, и тогда сам сможешь высказать все претензии. Хотя, зная тебя, думаю одними словами дело не ограничится… я ведь прав, сын?

(конец отступления).

***

У людей в моей предыдущей жизни было поверье, что если человека преждевременно признали погибшим, он проживет долгую жизнь…

«А касается ли эта примета гуманоидных белых барсов?».

С чего вдруг у меня появились подобные мысли? Просто сейчас я стою на каменной площадке перед склоном горы, в нишах которой хоронят прах заключенных тюрьмы, из которой мне удалось сбежать. Над одной из «могил», при помощи инструментов выгравировано мое имя, личный номер и статус, а так же годы жизни. однако же, самым любопытным в этом является одно короткое предложение, явно выцарапанное при помощи когтя укрепленного духовной энергией.

– «Любимый сын никчемного отца». – На всякий случай читаю вслух, сам не знаю зачем именно. – Значит тут уже успел побывать Шифу… где же он был все эти годы, со своей проклятой любовью?

Вспышку злости, направленную на одного мелкого грызуна, удалось подавить волевым усилием. Желание немедленно броситься в погоню за предателем, который просто не мог уйти слишком далеко, так как нос все еще улавливал характерный запах, тоже удалось загнать подальше. Для мести было еще не время и моих сил вряд ли хватит для честной победы.

«А нужна ли месть вообще? Нет, избить «отца» нужно в любом случае, но не ради вымещения старой обиды. В конце концов, с определенной точки зрения, его поступки можно расценить как нечто полезное».

Развернувшись спиной к заполненным и пустым нишам, с места срываюсь на бег, сразу же набирая неплохую скорость. Не хотелось бы глупо попасться на глаза стражникам, особенно после того как меня столь удачно признали погибшим.

«Как только слухи разойдутся по окрестностям, можно будет безбоязненно выходить к поселениям… только вот сперва следует обзавестись хотя бы штанами».

Из местных жителей, узнать меня могут только носороги, работавшие моими тюремщиками, которых на самом деле не так много. На глаза мастерам «Нефритового дворца», тоже лучше не попадаться, по крайней мере до момента, когда мои возможности позволят противостоять Угвею, (черепашка ниндзя проклятая).

Быстрый бег помог остудить голову и собраться с мыслями, так что в долину я спустился уже полностью спокойным. За прошедшие дни случилось не столь многое, но все же события стоили отдельного упоминания.

Во-первых: был найден источник питьевой воды, оказавшийся горной рекой впадающей в озеро с рыбой, что сразу же решало проблему пропитания. Во-вторых: после проверки навыков и возможностей тела, был разработан курс тренировок для оттачивания мастерства, а в разработке уже находились несколько приемов, которые было необходимо приспособить к нынешнему облику.

В воспоминаниях о прошлой жизни, обнаружилась история о монахе занимающимся кунг-фу, который дни и ночи напролет избивал скалу, в результате чего спустя годы, прокопал глубокую пещеру. Не уверен в истинности сведений, но благодаря усилению мышц жизненной энергией, а так же укреплению даваемому духовной силой, задача уже не кажется не реализуемой.

«Тай Лунг – лапы молоты! А может быть Тай Лунг – пальцы лезвия? Нет, не умею я придумывать звучные прозвища».

В любом случае, пока у меня не появится пара «козырей», которыми можно смертельно удивить любого противника, о серьезных боях с мастерами кунг-фу, даже задумываться не следует.

***

Дни потянулись за днями, начав превращаться в серые будни. Те вещи, которые после побега из тюрьмы казались великолепными и волшебными, становились обыденной рутиной.

Обычные прогулки уже не приносили прежнего восторга, нос уже не трепетал от многообразия ароматов, свет солнца сияющего в чистом небе, не вызывал былого восхищения. Дабы снова заставить сердце биться быстрее, приходилось придумывать для себя новые, опасные, а порой и безумные развлечения: прыжки в горное озеро с высокого уступа, бег по узким осыпающимся карнизам нависающим над пропастью, скалолазание без страховки на отвесных склонах. Случайный путник оказавшийся рядом с моим жилищем, мог бы стать свидетелем прыжков с одного края ущелья на другой, в исполнении горного белого барса, (к счастью, в глуши куда я забрался, разумных существ нет на десятки километров вокруг).

Жить пришлось в пещере, обнаруженной неподалеку от озера, подстилку же удалось соорудить из скудной горной растительности. В перерывах между тренировками, пару раз удалось добраться до птичьих гнезд, где приходилось выдержать бой с защищающими потомство пернатыми родителями, (в связи с тем что развести огонь так и не получилось, пришлось довольствоваться сырыми птицей и яйцами, которые немного разнообразили рыбный рацион).

Избивание скалы начало приносить свои плоды день на двадцатый, когда у меня получилось найти верный баланс жизненной и духовной энергий, напитывающих лапы. До того уровня, когда пальцы будут как ножи в масло, вонзаться в любую твердую поверхность, было еще далеко, (не уверен что такое вообще возможно), но мелкие сколы после каждого удара, появляться начали с завидной регулярностью.