Играя с огнем

Тогда зачем он рассказал об этом мне? Я очень боялась его ответа, вдруг он скажет, что я скоро умру и поэтому никому не проболтаюсь.

Ладно. А Очаровашка работает на ту же организацию? Тот парень был странным. И я могла представить себе, как он приказывает убить меня. Подождите. А верю ли вообще этой сказочке? Он уже однажды солгал, сказав, что работает на ЦКЗ.

– Ты говорил, что этот препарат изменил меня. И что же поменялось?

– А ты и впрямь ничего не поняла? Ты призвала ветер. Ты приказала воздуху стать плотнее.

– Я ничего не призывала, — возразила я.

– Это само собой произошло.

– Разве? — он насмешливо улыбнулся.

– Да, — хотя теперь я уже была не так в этом уверена.

– Если всё пойдет так, как мы думаем, то скоро ты обретешь власть над всеми четырьмя стихиями: воздухом, огнем, землей и водой.

Я широко раскрыла глаза, и выпалила:

– Так ты говоришь, что у меня будут способности? Суперспособности? — Это невозможно. Теперь я знала, что он мне лжет.

– Нет, — он резко покачал головой, — Я говорю, что у тебя уже есть суперспособности.

Я потерла висок, пытаясь облегчить внезапную боль.

– Надеюсь, ты понимаешь, какую чепуху ты городишь? Суперспособности появляются только в фильмах. Или в комиксах. Но не у среднестатистической девушки, которая не может удержаться ни на одной работе.

– Тогда скажи это своим суперспособностям, — сухо ответил он.

– И к твоему сведению, ты больше не среднестатистическая девушка, — говоря это, он поменял положение в кресле.

Я сразу отпрянула назад, но далеко отползти не успела.

– Эй, спокойно, — он медленно поднял руки, показывая, что они пусты.

– Я лишь устраивался поудобнее.

Я присела на матрас и тихо сказала:

– Я не хочу, чтобы ты устраивался поудобнее. Я хочу, чтобы ты ушел. Ты и так остался дольше, чем можно по правилам гостеприимства.

Он весело ответил:

— Извини, но ты от меня не отделаешься.

– Потому что тебе надо меня нейтрализовать?

– Да.

Я ожидала, что он станет отрицать мою догадку, но ошиблась. А ведь я должна была испытывать тревогу от того, что он так просто признал, что всё еще собирается нейтрализовать или даже убить меня. Но я ничего подобного не чувствовала. Он пока еще мне вреда не причинил, и я буду волноваться только тогда, когда он снова подойдет ко мне.

К тому же я не хотела ему верить; просто не могла поверить. Тогда пришлось бы признать, что у меня есть суперспособности. Это значило бы, что я в самом деле выставила этот воздушный щит. А это уже означает, что со мной произошло нечто ужасное.

Он продолжал:

– Хотел бы я дать тебе противоядие, но его не существует. Пока.

Ну, теперь он хотя бы стал извиняться передо мной. По своему.

– Не стоит причинять мне вред. Правда, я не представляю никакой угрозы.

Он фыркнул:

– Вполне вероятно, что скоро ты сможешь контролировать погоду. Ты сможешь устраивать пожары без всякой причины. Вызывать наводнения, торнадо. Это разве не угроза?

– Я не буду делать ничего подобного, — с трудом ответила я.

– Будешь. Ты не сможешь справиться с собой.

– Как ты можешь быть так в этом уверен? — Я должна заставить его понять, какую ерунду он несет.

– Ты сказал, что это был экспериментальный препарат. Значит, нет уверенности на сто процентов.

– Скажем так, я много времени провел с подопытными свинками, и вижу, когда начинаются неприятности, — сказав это, он замолчал, а его глаза потемнели.

– Человек, который сделал всё, что было в его силах, чтобы контролировать этот препарат, захочет провести над тобой ряд тестов, когда узнает, что ты выпила этот препарат.

– Ты говоришь о своем начальнике?

Интересно, это он об Очаровашке говорит? И продолжила:

– Потому что если так, ты можешь сообщить ему, что я ничего не пила. И что меня следует оставить в покое.

– Черт, нет, разумеется, это не мой начальник. И я не могу ничего ему «сообщить». Он возглавляет НЗАД, «Наблюдение и Заявление Аномальных Дисциплин», неправительственная организация, основной конкурент ПИР. К твоему сведению, ПИР — это хорошие ребята, — он приподнял брови и медленно улыбнулся.

– Мы добрые.

Если бы у меня остались силы поднять руки и обхватить ими свою бедную голову, я бы так и сделала. Должно быть я — единственный разумный человек во Вселенной.

– Это безумие! — воскликнула я. — Ты — задница, он — Н-ЗАД. Вы все задницы!

– Со временем ты поймешь, что я был прав, — совершенно уверенно ответил он.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Его непоколебимая уверенность убедила меня в правдивости его слов больше, чем всё остальное. Время покажет, и независимо от того, верила ли я его словам или нет, мне нужно быть готовой ко всему. Я не слишком верила в это, но сейчас он был на все сто процентов прав.

– И… и какие тесты мы тут обсуждаем? — спросила я.

– Разные. Он снимал кожу с людей и покрывал их тело металлом, чтобы сделать их неуязвимыми. Он отрезал им руки и заменял на оружие. Он вводил людям яд, надеясь, что этот яд задержится в их телесных жидкостях и убьет любого, кого они поцелуют или с кем переспят. О, — и это тебе понравится, — он даже давал людям этот экспериментальный препарат, чтобы они потом могли управлять четырьмя стихиями. Все, принявшие препарат, — кроме одного, — замерзли до смерти или сгорели.

Боже. Он пытается меня предупредить о том, что я тоже могу замерзнуть или сгореть?

– Я не хочу умирать, — сказала я ему.

– И я не хочу становиться подопытной свинкой. Я человек.

В его глазах мелькнуло выражение, напоминающее чувство вины, но очень быстро исчезло. И его взгляд снова стал бесстрастным.

– Это не мне решать.

У меня задрожал подбородок, а на глаза навернулись слезы.

– Зачем ты мне это говоришь? Если бы ты продолжал придерживаться истории с ЦКЗ, я, наверное, стала бы сотрудничать.