Игрок

– «Нью-Йорк Янкис»[3], – подсказала я, отправляя в рот кусочек морковной котлеты.

Гадость редкостная! Поэтому я тактично выплюнула пережеванную морковь в салфетку.

– Точно, обожаю, смотрю каждый матч. Особенно тот, где вы вырвали победу у…

– «Лос-Анджелес Лейкерс»[4], – снова помогла я подруге.

– Да, впечатляющая была игра, – восхищенно пропела Бёрди. Джек широко улыбнулся, а Рэй позволил себе лениво вскинуть уголки губ. – Что-то не так?

– Нет, все прекрасно, – отозвался Уилсон, вздернув подбородок. И мне это не понравилось. Он смотрел на меня так, словно я была забавной зверюшкой.

Я мечтала зажать его голову между ног и… схватить за мягкие волосы, пока он оставлял бы поцелуи на внутренней части моих бедер.

Нет. Я хотела его задушить!

Конечно же, задушить.

Бёрди взглянула на Джека:

– У тебя просто потрясающая улыбка.

– Пока шайбой не попали, – пробормотала я, накалывая салат на вилку.

Надеюсь, хотя бы это блюдо не вызовет у меня желание напасть на ближайший «Тако-Белл». Подняв глаза от тарелки, я обнаружила на себе два любопытных взгляда и один осуждающий от Бёрди.

– Что? Если хотите себе такой же салат, то закажите. Думаю, их холодильные камеры набиты огромными пакетами пресной зелени.

– Что за хрень на твоем браслете? – вдруг спросил Рэй, когда я в очередной раз нервно поправила волосы.

Я сначала удивилась, а затем взглянула на маленькую подвеску на браслете на моем запястье.

– Это иероглиф. Дао – путь, – пояснила Бёрди, вскидывая руку и демонстрируя Уилсону подобный браслет.

– Так вы сектантки? – удивился Рэй.

– Нет!

– Значит, хиппи?

Я щелкнула языком и закатила глаза:

– Мы практикуем даосизм.

– Надеюсь, это не заразно?

– Нет.

– А лечится хотя бы?

– Это философское учение, умник, миллионы китайцев придерживаются этих учений. Стремятся достичь гармонии с миром и собой, а также отыскать свой «дао».

– С китайцами не поспоришь, их преимущество в количестве буддистов.

– Даосов!

Уилсон ухмыльнулся, ужасно довольный тем, что смог вывести меня на эмоции. Именно этого он всегда добивается: действует людям на нервы и смотрит на реакцию.

– Ты точно уверена, что от этого не появляется сыпь в районе паха? Такое пугающее название.

– Иисусе!

– И он тоже в этом участвовал?

Джек встал из-за стола, тем самым положил конец этой перепалке. Клянусь, еще секунда, и я зашвырнула бы ужасную морковную котлету прямо в Уилсона.

– Вернусь через секунду, не давай им скучать, Уилси, – бросил Джек, прежде чем исчезнуть.

Плечи Бёрди поникли. Она привыкла сиять, будь то свидание или деловая встреча. Но пропасть между ней и Джеком была очевидна.

– Уилси… Чем-то напоминает Гейси[5]. Прозвище для маньяка, который, ну, не знаю, носит женские парики и перетягивает гениталии изолентой, – ухмыльнулась я, дерзко заглядывая в его глаза. От промелькнувшей там эмоции по моему позвоночнику пробежал холодок.

– Кирби, – с легкой тенью угрозы протянул он. – Тоже наводит на некоторые ассоциации. Кажется, есть марка пылесосов с таким названием. Слышал, плохо справляются со своей функцией. Но точно не скажешь, пока не попробуешь лично, верно?

– Мудак. – Я кашлянула в кулак и взглянула на Уилсона исподлобья.

Он вскинул брови:

– Ты назвала меня мудаком?

– Да.

– А зачем прятала за кашлем?

– Я не прятала, просто у меня аллергия на мудаков.

– Должно быть, неприятная вещь, – склонив голову набок, заметил он.

– Очень, – я снова закашляла, – кретин.

– На кретинов тоже аллергия?

– Нет, теперь это личное.

Джек вернулся на место как раз в тот момент, когда Бёрди пнула меня под столом, призывая заткнуться. Ее свидание мечты превратилось в цирк, но хорошая новость для нее, если она хочет потрахаться с малышом Джеком, ей стоит сказать об этом прямо. К чему это глупое свидание, где и он, и она выставляют себя теми, кем на самом деле не являются: он джентльменом, она скромной девушкой, которая интересуется его нутром, а не каменным… прессом.

Еще один удар по лодыжке.

Она напросилась!

Я ударила ее в ответ, но сильнее. Бёрди пискнула и повернула голову в мою сторону. Я удивилась, как моя щека еще не нагрелась от ее испепеляющего взгляда. На помощь мне пришел Джек, который вовремя сообразил спросить Бёрди о работе. А если Радд и могла о чем-то говорить часами, так это о журнале, в котором работала, впрочем, как и я, как и любой в «Рэд Стар». Именно поэтому следующие сорок минут я провела в раздумьях, даже не слушая Бёрди.

Расправившись с салатом, я откинулась на спинку стула и встретилась взглядом с Уилсоном. Все это время он не прекращал пялиться на меня, будто на моем лбу был экран с танцующими стриптизершами. Больших усилий мне стоило не отводить взгляд. Выдерживать ауру надменности этого человека было просто невозможно.

Что же происходило в этот момент в голове «плюс один» Джека? Что за дьявольские планы он намеревался претворить в жизнь?

В любом случае, мне было уже плевать. Свою задачу на этот вечер я выполнила. Бёрди в безопасности, я не знаю Блэквуда, но могу с уверенностью сказать, что он не маньяк. Поэтому, тихо встав из-за стола, я направилась в уборную. Время было позднее, пора домой.

Ополоснув щеки, я оглядела свое лицо в отражении зеркала, всего на секунду снова увидела там слабую девочку, которая не могла постоять за себя и ответить школьным задирам. Которая была влюблена в их короля. Он заставил ее поверить в то, что она особенная, но все это оказалось огромной ложью.

Я навсегда оставила трусость и беззащитность в прошлом. Теперь шла напролом, не знала, что такое неловкость и смущение, и уж тем более не робела в присутствии мужчин, особенно тестостероновых гигантов. Но стоило появиться Уилсону, как в моей стене тут же образовалась трещина.

Я боролась с этим, старалась нормализовать дыхание. Как учила моя наставница.

Вдох-выдох.

Не работало.

Подставила под холодную воду горящие ладони, но совершенно ледяные пальцы.

Вдох-выдох.

Школьный коридор просто утонул в смехе, громких разговорах и криках.

– Эй, поросенок, удалось не расплакаться на уроке литературы? – желчно выдала Трейси.

Я ненавидела прозвище, которое приклеилось ко мне год назад. А получила его из-за розовых щек и курносого носа.