Игрок

Я выудила из рюкзака листок, а также банановое молоко – единственную уцелевшую часть ланча – и погрузилась в работу, почти не замечая дрожи в теле после утреннего переохлаждения.

– Прогуливаешь уроки?

Я вздрогнула, услышав знакомый голос.

О боже, он ведь обращался ко мне?

Мой взгляд медленно поднялся по потертым джинсам, белой футболке, черному бомберу с эмблемой «Сиэтлских Китов» и замер на леденцово-синих глазах Уилсона. В горле мгновенно пересохло, а язык прилип к нёбу. Я распахнула губы, но не смогла ему ничего ответить.

Рэй только недавно пришел в школу, по утрам у него была тренировка в спортивном центре, и он пропускал несколько занятий, закрывая пробелы в дополнительное время. Учителя нормально относились к этому, каждый понимал, что Уилсон метит в Лигу[1], а у профессионалов не всегда находится время на такие бесполезные вещи, как уроки.

И да, я знала его расписание наизусть.

– У меня нет урока в это время.

– И ты всегда сидишь здесь в одиночестве?

Я кивнула.

Он хмыкнул, а затем сел рядом со мной и скинул с себя бомбер, оставаясь в одной футболке.

Счастливый бомбер – он никому не давал его, даже Трейси, хотя десятки девушек нашей школы мечтали, чтобы холодным вечером он накинул его на их плечи.

Я вздрогнула, когда горячее плечо прислонилось к моему плечу, и даже голову в его сторону боялась повернуть.

– Мне нужно позависать где-нибудь полчаса, побуду здесь, – сказал он, бесцеремонно выхватывая из моих рук бутылку с банановым молоком и поднося ее ко рту. Я нервно сглотнула, ведь он случайно коснулся моего запястья.

Рэй Уилсон коснулся меня.

Боже.

И его прикосновение, казалось, оставило ожог на моей коже.

Я завороженно уставилась на то, как дергается его кадык с каждым глотком, но усилием воли отвела взгляд. Я корила себя за это снова и снова, но от этого мои чувства никуда не исчезали.

Я была влюблена в Рэя, как и многие в этой школе. Закрывала глаза и думала, а что если бы он обратил на меня внимание и позвал на свидание. Что если бы я могла поцеловать его? Его губы такие же мягкие, какими кажутся?

Но уже через минуту мои грезы разбивались о суровую реальность, ведь я слышала громкие стоны Трейси и стук спинки кровати о стену, когда Рэй жестко брал ее в соседней комнате. Это происходило не каждый день, но часто.

После первого же всхлипа сводной сестры мои ребра будто стягивали металлическими нитями, мысли путались, а тело бросало в жар. Я лежала в постели, в полной темноте, переполненная целой палитрой эмоций, начиная от раздражения и заканчивая жгучей ревностью. Но больше всего я злилась не на Рэя и даже не на Трейси, а на себя. За то, что отчаянно мечтала оказаться на месте Холстед. Почувствовать на коже его прикосновения, хоть и грубые, ощутить запах его влажной от пота кожи и раствориться в его глазах, которые напоминали мне необъятный космос.

Я ругала себя за то, что чувствовала, презирала извращенный трепет в животе. Я ненавидела то, что начинаю касаться себя, представляя, что именно его пальцы неторопливо ласкают меня между ног, что именно его рука пробирается под мою майку и мягко сжимает грудь. Я представляла то, чему никогда не суждено было случиться.

Погодите, что он сказал?

– Здесь? Со мной?

– Ага.

– Не нужно.

– Похоже, что я спрашивал?

Ну да, король школы и я.

– Это жалость?

– О чем ты?

– Я о видео. Ты посмотрел его и решил пожалеть меня? Или, может, решил последовать примеру своей подружки, и сейчас на мою голову прилетит тухлое яйцо? Ну так знай, я не нуждаюсь в твоей жалости! И все, что бы ты ни сделал, никак не повлияет на меня. Плевать я хотела на тебя, на придурков, что смеются надо мной, на Трейси, и плевать я хотела на эту школу!

Я вскочила с подоконника и стала быстро убирать в рюкзак свои вещи. Стыд поглощал меня. Я понимала, что причин стыдиться у меня не было, ведь это моя сестра вела себя как идиотка, а не я. Но рядом с Рэем мне так не казалось, я боялась сделать вдох неправильно, мне не хотелось облажаться перед ним, а я уже по умолчанию была посмешищем в этой школе.

Я почувствовала теплое прикосновение. Рэй полностью обернул длинные пальцы вокруг моей руки.

Я подняла взгляд и заметила беспокойство в его глазах. Совсем легкое, но тот факт, что оно там было, выбивал почву у меня из-под ног.

– О каком видео ты говоришь?

Его прошлое касание, когда он забрал из моих рук бутылку с банановым молоком, все еще ярко ощущалось на коже. И я боялась представить, что случится, если я сейчас же не сброшу его руку со своего запястья. Должно быть, своим теплом он прожжет мою плоть до костей. Именно поэтому я поспешно избавилась от его хватки и нервно поправила волнистые и все еще влажные волосы.

– Как я выгребала использованные презервативы из своего шкафчика. В панике перекладывала их в пакет с ланчем под десятки смешков. Вот так вот. Мой сэндвич с тунцом отправился в мусорный контейнер, и это, пожалуй, обиднее всего, ведь я голодна, – поведала я, невольно опуская взгляд на пустую бутылку бананового молока в его руках. Уилсон тоже взглянул на нее.

– Трейси сделала это?

– Не знаю, может, Кэм или Джордж, может, Ванесса.

Это мог сделать кто угодно из ее идиотов-друзей.

Рэй нахмурился и неприлично долго задержался взглядом на моем лице. Я снова почувствовала, как к щекам приливает жар.

– Что?

– Ничего, просто странно, то, как ты говоришь. Не похоже, что у тебя есть проблемы с головой.

– С чего ты взял, что у меня проблемы с головой?

Уилсон выпрямился во весь рост, заставляя меня запрокинуть голову, чтобы не потерять с ним зрительный контакт.

– Трейси говорила. Именно поэтому ты молчишь и сторонишься людей. Когда я встретился с тобой в прошлый раз в вашем доме, ты убежала. А еще она сказала, что ты боишься резких звуков и яркого света.

Ну да, убежала, потому что очень сильно хотела пить и… думала, что он уже ушел из дома.