Игрушка богатого человека

— Вряд ли вы приехали сюда искать работу, — пошутила хозяйка магазина, перетаскивая пакеты в тесное помещение.

— А вам нужна помощь?

Женщина выпрямилась, поправляя упавшие на лицо посеребренные сединой волосы.

— Вот уже год как ищу. Никто не хочет работать на добровольных началах, тем более в этой части города.

— А меня бы это заинтересовало.

— Вас? — Женщина фыркнула. — Работа грязная, и клиентура не из приличных.

Несколько лет назад Сара подала заявление на работу в садоводческом питомнике. В помещении пахло влажной землей, на полках стояли ящики с семенами. К зданию примыкали теплицы, полные разнообразных растений. Это место напоминало ей родной дом.

Узнав о ее решении, Донован пришел в ярость, заявил, что его жена никогда не будет работать, что его жене нет нужды зарабатывать на жизнь.

Но ведь здесь речь шла о работе на общественных началах. Может, он по-другому взглянет на это дело, если узнает, что его жена будет работать на общественных началах…

В тот вечер за ужином, хотя у нее тревожно ныло под ложечкой, а рука, державшая вилку, заметно дрожала, Сара рассказала Доновану о вакансии в магазине “Вторая жизнь”.

— Лавка подержанной одежды? — Донован удивленно взглянул на нее через стол. На его лице плясал дрожащий отблеск свечей. Он был в белой оксфордской рубашке и в мягких спортивных брюках цвета хаки — воплощение небрежной, ненарочитой, сексуальной мужской элегантности. — Работа на добровольных началах?

Пульс у нее бешено частил, она слышала стук собственного сердца. Осторожно положив вилку — не на тарелку, где она могла бы предательски задребезжать, а на скатерть, — Сара опустила глаза и стиснула руки на коленях, чтобы Донован не мог их видеть:

— Да.

— Для неимущих?

Она кивнула. После выписки из больницы Донован был к ней особенно внимателен, и не только на людях, но и с глазу на глаз. И кроме того, он не требовал секса. Во всяком случае пока. Но Сара слишком хорошо его знала: временное затишье не могло ввести ее в заблуждение. Похоже, он обладал свойством накапливать в себе гнев. Чем дольше оттягивался взрыв, тем более непредсказуемым становилось его поведение.

— Я думаю, это отличная мысль.

Сара разжала стиснутые руки. На ладонях остались полукруглые красные следы от ногтей. Он ее отпускает! Ей хотелось петь и плясать. Свобода! Каждый день у нее будет восемь часов свободы.

— Но только не на полный день, — предупредил Донован. — Вполне хватит и нескольких часов.

Сердце у нее упало. Неужели он одной рукой дает только для того, чтобы другой тут же отобрать?

— В дневные часы? — спросила Сара. — Может быть, с двенадцати до пяти?

Донован поднес ко рту бокал вина, его безупречное лицо приняло задумчивое выражение:

— До пяти? Это поздновато. Дни становятся короче. Скоро уже в пять начнет темнеть.

— Вряд ли меня захотят взять, если я буду появляться ненадолго.

Донован поставил бокал на стол:

— И сколько дней в неделю ты собираешься работать?

— Я… Я не знаю. Пять. Может, шесть? Почему бы и не попытать счастья? Сара знала, что о семи днях нечего даже и мечтать. Даже если магазин работает без выходных, Донован ни за что не позволит ей работать в воскресенье. По воскресеньям они всегда вместе ходили в церковь.

— Три. Не больше трех.

Сара постаралась ничем не выдать своего разочарования. Три дня. Всего три дня. Ладно, три дня — это лучше, чем совеем ничего. Она промокнула рот салфеткой, делая вид, что вытирает губы после еды, к которой на самом деле не притронулась. Донован не должен видеть, как сильно ей хочется вырваться из дому, как много это для нее значит. Стоит ему хоть что-то заподозрить, и он непременно все запретит.

Сара положила салфетку и отодвинула от себя тарелку.

— Спрошу, что скажет хозяйка магазина. Если ее это не устроит, я не пойду работать.

* * *

Мириам так остро нуждалась в дополнительной рабочей силе, что готова была нанять кого угодно, на любое время, на любых условиях.

— Будь у меня те деньги, что вы тратите на такси, я могла бы уже спокойно уйти на пенсию, — сказала ей Мириам, когда Сара проработала у нее неделю.

— Мой муж не хочет, чтобы я сама водила машину в городе, — объяснила Сара, оправдывая Донована, представляя его хорошим, заботливым мужем. К счастью, он не стал настаивать на лимузине, решив, что такси произведет большее впечатление на “низшее сословие”.

— Это очень мило с его стороны, — заметила Мириам, роясь в пластмассовой бельевой корзине в поисках пары для одинокого носка. — Был у меня муж… Так вот, ему было бы все равно, даже если бы мне пришлось всю дорогу до дому топать пешком.

— Вы одиноки? — с завистью спросила Сара.

— Развелась четыре года назад и счастлива безмерно.

— А дети?

— Они уже взрослые. Моя дочка ходит на курсы визажистов, а парень служит на флоте.

— Как это чудесно, — вздохнула Сара с печальной улыбкой.

— Это сейчас чудесно, но я с ними достаточно хлебнула лиха. Они у меня и пили, и травку покуривали. Я ночей не спала, все гадала — не знала, предохраняются ли они, занимаясь сексом. С подростками всегда трудно. Сами не знают, чего им надо, что они собой представляют, что с ними станется, когда стукнет восемнадцать. То есть они-то думают, что знают, но это не так.

— Я была очень молода, когда вышла замуж.

— Ну, это не страшно, — заметила Мириам. — Иногда такие браки бывают очень даже удачными.

— Ну… я не знаю.

— У вас неудачный брак?

Саре хотелось хоть на несколько часов вырваться из плена своей обычной жизни. Во время работы в магазине она собиралась стать другим человеком, забыть о существовании Донована.

— Обычные проблемы, как у всех, — ответила она с улыбкой.

Мириам понимающе кивнула.

Значительная доля пожертвованной одежды приходилась на вечерние платья, совершенно непригодные для основной массы посетителей магазина, которые нуждались в теплых и практичных вещах. Тем не менее именно вечерние платья позволяли Мириам держаться на плаву. Женщины, прослышавшие о том, что дорогие вечерние туалеты, сделанные по эскизам известных дизайнеров, продаются за четверть цены, охотно посещали маленький магазинчик.

Остальную часть клиентуры составляли неимущие. Одежду им раздавали бесплатно, а если среди них попадались уж больно гордые, продавали практически за бесценок.

Очень скоро Мириам начала доверять Саре управление магазином в одиночку. Сара успела проработать две недели, когда во “Вторую жизнь” заглянул в поисках материала для статьи репортер газеты “Чикаго джорнэл”.

— Вам придется подождать, пока не вернется Мириам, — сказала Сара. — Она здесь хозяйка. Репортер сфотографировал ее и пояснил: