Игрушка богатого человека

— У Харли бзик насчет электромагнитных полей, — объяснил Нэш. — Он в этом смысле настоящий параноик. Все печатает на машинке, а потом кому-то другому приходится перегонять его тексты на компьютер. — Нэш выключил свет и закрыл дверь. — А это кабинет Тути. — Он открыл еще одну дверь. — Сегодня Тути работает допоздна, потому что завтра у нее выходной. Помашите Тути.

За столом, почти невидимая за горой бумаг, сидела сморщенная старуха. Она сгорбилась перед компьютером, из угла рта свисала сигарета, глаза щурились от дыма.

Сара помахала.

Тути помахала в ответ.

— Трудно поверить, что Харли и Тути находятся в родстве, верно? — спросил Нэш. Он закрыл дверь. — Она приходится ему теткой. Тути считает, что курение полезно для здоровья.

— Я это слышала! — крикнула Тути из-за двери и тут же зашлась в приступе сухого надсадного кашля, типичного для заядлого курильщика.

— Подумать только, ей же всего тридцать два!

— Это я тоже слышала! Мне восемьдесят два, сукин ты сын!

Они вернулись обратно по коридору к двери, которую раньше миновали.

— А это, — Нэш открыл дверь, — мой кабинет. Положив руку ей на талию, он мягко подтолкнул ее внутрь.

Прежде всего Саре бросилась в глаза продавленная оранжевая кушетка. Ничего подобного ей видеть не приходилось последние лет двадцать. Потом она заметила, что кабинет Нэша выглядит унылым. Заброшенным. Не неряшливым, как кабинет Тути, а скорее нежилым. Он напоминал… временное пристанище. Голые стены. В одном углу стояла крошечная микроволновая печка. Рядом кофейник и полка с консервами. Тунец. Суп быстрого приготовления. Ничего скоропортящегося. Ничего такого, о чем хозяину стоило бы тревожиться.

Он провел ее к столу, заваленному бумагами. Посреди стола стоял компьютер. Нэш включил его. Машина загудела, на экране появилась картинка. Он щелкнул “мышкой”.

— Типографскими делами мы здесь не занимаемся, — объяснил он, наклоняясь и прищурившись глядя на экран. — Весь материал мы отсылаем на дискете в типографию на 138-й улице. — Он еще несколько раз щелкнул “мышкой”. На экране, сменяя друг друга, появились заметки, уже скомпонованные в газетные колонки. — Вот над чем я работаю для следующего выпуска: история об Обществе анонимных бегунов трусцой. Бег трусцой стал для них чем-то вроде наркотика — они никак не могут остановиться.

— Это разве плохо?

— Только для самого бегуна, — усмехнулся Нэш. — А вот еще одна статья: “Жизнь собачья, смерть собачья”.

Сара взглянула на экран и прочитала:

“Еще одна домашняя собачка выпрыгнула из окна, чтобы встретить смерть двадцатью этажами ниже. Безутешная хозяйка уверяет, что у ее питомицы никогда не было эмоциональных проблем”.

— Ой, — с нервным смешком воскликнула Сара, — какая печальная история!

— Мы не придумываем новости, мы только сообщаем о них, — пожал плечами Нэш. Он выключил компьютер и выпрямился. — Чуть не забыл. — Он пересек комнату, открыл шкаф и вытащил пластиковый пакет. — Мы же за этим сюда приехали.

Пластиковый пакет очень походил на тот, что она дала ему в магазине. В точности такой же, если уж на то пошло.

Он сунул руку внутрь и вытащил костюм.

— Какой вы хотите надеть? Харли взял коричневый, так что остались бежевый и клетчатый.

— Это тоже для газеты? — спросила Сара. — Общество анонимных приверженцев пиджачных пар?

— Это для вечеринки. — Нэш сбросил свою кожаную куртку и натянул клетчатый пиджак.

Костюм и раньше, в магазине, выглядел неважно, но по крайней мере тогда он был отглажен. Теперь же он был безнадежно измят, но в глазах Нэша, казалось, именно это составляло его особое очарование. Он поднял руку, любуясь собой.

Бежевый костюм он протянул ей:

— Он размером поменьше.

Сара взяла костюм. Неужели он хочет, чтобы она его надела? Она встряхнула костюм, повернула и так и этак. Он не выглядел грязным.

— Дальше по коридору есть ванная. Там есть зеркало. Не в полный рост, но все-таки зеркало.

— Что это за вечеринка?

— Кегельбан. Форма одежды: пиджачная пара.

Прежде Саре только раз в жизни довелось побывать в кегельбане — на вечеринке в честь дня рождения одной из ее одноклассниц. Ей было десять лет: тот самый возраст, когда любая мелочь вырастает до размеров вселенской катастрофы. О том вечере у Сары осталось одно-единственное унизительное воспоминание — шар вырвался у нее из рук, пока она размахивалась, и попал в людей, сидевших сзади. Что было дальше, она не помнила. Человеческая память иногда блокирует травмирующие воспоминания.

* * *

Когда они приехали в кегельбан “Лейксайд лейнз”, соревнование по игре в кегли было уже в самом разгаре. Заведение напоминало бар: полумрак, реклама пива на стенах, висящие в воздухе облака дыма. Шары катились по отполированным до блеска деревянным дорожкам и сбивали кегли.

Сара и Нэш подошли к стойке администратора и заказали специальную обувь для кегельбана у лысеющего джентльмена с брюшком, на котором едва не лопалась накрахмаленная фирменная рубашка.

— Группа Джиллета, — сказал ему Нэш. Их наряды, казалось, не произвели на администратора никакого впечатления. Не моргнув глазом, он шлепнул на прилавок две пары башмаков. Сара и Нэш прошли по просторному фойе к входу и нашли место, где можно было сесть. “Кегельбаны никогда не меняются”, — подумала Сара, опускаясь на оранжевый пластиковый стул.

Она всунула ноги в башмаки, с годами утратившие всю свою эластичность. Шнурки были порваны и завязаны узлами, подошвы казались жесткими и комковатыми.

— Пришлись впору? — спросил Нэш, уже успевший обуться.

— Как испанский сапог.

— Последнее слово комфорта, — засмеялся он. Настала пора выбирать шары.

— Какой вес вы обычно используете? — спросил Нэш.

Они стояли перед многорядным деревянным сооружением с гнездами, в которых размещались тусклые черные шары.

— Понятия не имею, — ответила Сара.

Она просунула пальцы в отверстия одного из шаров, но не смогла даже сдвинуть его с места. Со вторым шаром ей повезло еще меньше: отверстия были расположены слишком далеко друг от друга.

— Вот. — Нэш взвесил в руке один из шаров. — Попробуйте этот.

— Вроде бы подходит.

— Если он слишком легкий, вам не удастся набрать много очков.

— Вряд ли стоит об этом беспокоиться. Они наши незанятую дорожку.

— Сделаем пару пробных бросков, — предложил Нэш, выкатывая свой шар в позицию возврата, и занял судейское место.

Это означало, что Саре предстояло бросать первой.

Она повернула шар, нашла отверстия и всунула в них пальцы.

— Вам раньше приходилось играть в кегли? — недоверчиво спросил Нэш.

— Только раз, когда я была маленькой. Он встал со стула и подошел к ней.

— Вы живете в Чикаго, но вы ни разу не были в “башне Сирса” и никогда не катались в метро. А теперь вы хотите меня уверить, что только раз в жизни играли в кегли, да и то в детстве?

Нэш сокрушенно покачал головой. Сара не знала, подшучивает он над ней или нет. Над ней так давно никто не подшучивал, что она засомневалась.