Игрушка для босса. Трилогия

Протягивая ей руку, чтобы прижать к себе и сказать, как она прекрасна, но не успеваю произнести ни слова, как снова начинает ныть мой телефон. Быстро подхватив мобильник со стола, смотрю на дисплей, где высвечивается имя отца Афанасии. В принципе, я рад, его звонку, потому что сам хотел с ним обсудить кое-какие вопросы.

«Одну минуту», показываю своей красавице жестом, и, выпустив ее из рук, отхожу к окну. Поворачиваюсь лицом к стеклу, где только начинает светать, зимой поздно солнце просыпается, и принимаю звонок. Ловко застегнув на запястье золотые часы классического дизайна, произношу в трубку:

— Доброе утро, Вениамин Иосифович, как ваше здоровье? — я знаю, что отец Афанасии недавно лежал в больнице, что-то с сердцем. Поэтому решаю первым делом проявить внимание, это всегда на пользу.

— Нормально, подлатали слегка, — он не настроен, обсуждать свои проблемы, поэтому быстро закругляет тему. — Антон Игоревич, нам бы сегодня за ужином встретиться, потолковать о проблемах несущих, — тон спокойный, но не терпящий возражений. — Давай-ка, приезжай к нам вечером, посидим в семейном кругу, — видимо он уже в курсе, что мы Афанасией пару дней назад расстались не слишком тепло.

Ну что ж, все к лучшему. Для начала выслушаю, что он скажет, а потом попытаюсь аннулировать помолвку. Подумаю, как все провернуть с минимальными потерями для себя. Хотя это будет непросто, потому что процесс уже запущен: была официальная помолвка и начаты приготовления к свадьбе. Но я надеюсь, что мы найдем компромисс, и деловые отношения не пострадают.

— Да, с удовольствием, — кривлю душой. Куда приятнее было бы поужинать где-нибудь с Маргаритой. Но дела не позволяют расслабиться. — Я буду в восемь, вам удобно? — отхожу от окна и смотрю на часы. Если сейчас же не выйду, придется переносить совещание.

— Хорошо, — односложно соглашается отец моей невесты и отключается. А я нахожу глазами Маргариту, которая, ожидая моего внимания, снова распласталась на кровати звездой и прикрыла глаза. Вчерашний день был сложный и эмоциональный для нее, да и ночью мы почти не спали, понятно, что она чувствует себя усталой.

— Цветочек, — подхожу к ней и останавливаюсь рядом с постелью, — а ты чего оделась? Тебе тоже сегодня на работу? — она реагирует не сразу. С трудом разлепив ресницы и, увидев меня перед собой, быстро садится.

— Нет, — зевнув, прикрывает ладонью рот, — я по понедельникам выходная, — растерянно смотрит на меня, а я протягиваю к ней руку, так приятно ее касаться.

— Тогда раздевайся и ложись спать, — провожу ладонью по щеке. — Номер я продлил, завтрак скоро принесут. А в обед я заеду, и мы отправимся куда-нибудь поесть, — она рассеянно на меня смотрит, видимо, еще от дремы не отошла. А я улыбаюсь. — Мне пора, не скучай, — нагибаюсь и целую девушку в пухлые губы.

Как же трудно от нее оторваться, но делать нечего, надо работать.

День пролетает в сумасшедшем ритме, свободного времени совсем нет. Шубы, которые по моему распоряжению доставили в офис, я осматриваю мельком. Выбираю светлую, классического кроя, надеюсь, что Маргарите она подойдет, но если не понравится, то мы сможем вместе обменять.

Отправляю подарок с курьером в номер отеля, а сам еду на очередную встречу. Все же длительные праздники расхолаживают, раньше я не позволял себе столько выходных, этот год с самого начала складывается иначе. По дороге размышляю о том, что зря не оставил девушке свой второй телефон (мне на день и рабочего хватило бы) и теперь у нас совсем нет связи. И как назло на обед заехать не могу, ни одной свободной минуты.

Без десяти восемь вечера водитель привозит меня к особняку отца Афанасии, но паркуется чуть поодаль, потому что мне сначала необходимо принять лекарство от язвы. За весь день мне не удалось поесть, поэтому к вечеру разбушевалась болячка. Проглатываю уже привычную горькую жидкость и, закрыв глаза, откидываю назад голову. Пару минут медитирую, пытаясь собраться с силами, и выбираюсь из теплого салона на мороз.

Особняк величественен и очень красив, но я уже не первый раз в гостях у этого семейства, поэтому не обращаю внимания на интерьер, быстрым шагом добираюсь до входа и звоню в дверь. Меня встречает прислуга, помогает раздеться и проводит в столовую, где за огромным накрытым столом сидит всего пару человек: глава семейства, его жена и Афанасия.

Меня принимают вполне радушно: хозяин дома предлагает сесть рядом с ним, его жена непринужденно расспрашивает о самочувствии и работе, а Афанасия в основном молчит и на меня не смотрит. Вид у девушки какой-то затравленный и несчастный, но меня это мало волнует.

После ужина мы с Вениамином Иосифовичем переходим в его кабинет, где он предлагает выпить пару бокалов виски. Не отказываю себе в этом удовольствии, хотя на часах уже половина двенадцатого и пора возвращаться домой, где ждет меня любимая девушка. Мы, расположившись в удобных кожаных креслах в руках с элитным алкоголем, непринужденно беседуем на разные темы. Пока разговор постепенно не выруливает на обсуждение наших с Афанасией отношений.

— Антон Игоревич, — несмотря на то, что мой собеседник значительно старше меня, он всегда обращается ко мне по имени отчеству, видимо, профессиональная привычка. — Дочь мне вкратце рассказала, что между вами в отеле произошло недоразумение, поэтому она вспылила и уехала, — я кладу ногу на ногу и смотрю на оппонента абсолютно спокойно.

Я готов обсуждать возникшую проблему, но мне надо понять, как лучше преподнести ситуацию. Поэтому лишь положительно киваю в ответ и предоставляю отцу невесты возможность продолжать.

— Ты же понимаешь, женщины очень эмоциональные существа, — он делает небольшой глоток из граненого стакана и вздыхает. — Порой с ними нелегко, — смотрит сквозь стекло на перекаты золотистой жидкости, — поэтому не бери в голову. Мать с ней побеседовала, она все осознала, — мне кажется, отец Афанасии не вкусе того, что произошло в отеле. Видимо, девушка утаила, что пьяная вторглась в мой номер, да еще ввалилась в ванную.

Ну и ладно, какая разница. Это уже не имеет никакого значения. Зато благодаря ее несуразному поступку у меня появилась прекрасная возможность поставить под вопрос необходимость нашего брака.

— Я все больше сомневаюсь, что мы с Афанасией подходим друг другу, — начинаю издалека, хочу прощупать почву. — Она слишком эмоциональная для брака по расчету. Порой требует от меня нереальных вещей, — смачиваю губы алкоголем, но не пью, мне нужна свежая голова.

— Да ладно, — усмехается мой собеседник. И подавшись вперед, складывает вместе перед собой ладони. — Ты в себе неуверен? Боишься, что не справишься с моей ведьмочкой? — пытается поддеть, но я спокоен, как удав.

Не дождавшись моей реакции, снова откидывается на спинку кресла и философски разглагольствует: