Игрушка для босса. Трилогия

— Да уж, — ворчу, — разве так ухаживают? — тычу ему пальцем в грудь.

— Не знаю, — ведет плечом. — Давно этим не занимался, — заложив ладони за голову, закрывает глаза. — Наверное, разучился.

Странно это слышать. Врет, наверное. Цену себе набивает, — сворачиваюсь рядом с ним клубочком, как домашняя мышка. — У моего котяры инстинкт охотника в крови, видно невооруженным глазом, — обреченно вздыхаю: — «Любовь, пока скука не разлучит нас» — точно описывает его личную жизнь. Хотя… может, ошибаюсь, — зеваю. Организм требует отдыха, оперативная система не на шутку тормозит, да еще Грановский в голове приятно возится. — Вздремну пять минуточек, а потом бодрячком на деловую встречу поеду, — обещаю себе, причмокивая губами.

Просыпаюсь я от того, что, оказавшись на самом краю, скольжу с дивана на пол. Благо успеваю перед собой руку выставить, с помощью нее удерживаюсь на ложе. Забираюсь обратно, сонно туру глаза, пытаюсь в темноте разглядеть обстановку и обитателей.

Медленно в мозгах появляются воспоминания о том, что я в гостях у Самосваловича. Быстро оборачиваюсь назад, но рядом никого не нахожу. Зато обнаруживаю на себе теплое, упакованное в постельное белье одеяло, приятно пахнущее свежим ароматом геля для душа Грановского. Лениво опускаю лапки на ламинат, двумя руками чешу лоб, поднимаюсь.

Сколько времени и где начальник? — бреду в коридор, спотыкаясь в темноте. На ощупь нахожу свою сумочку, а в боковом кармашке — мобильник, оживляю приборчик. Когда тот зажигается, ахаю. На часах половина первого ночи, а еще пятнадцать пропущенных от девчонок.

Первым делом перезваниваю домой. Сонной Анфиске объясняю, что я в порядке, но сегодня, возможно, ночевать не приду. А как по-другому? Метро уже закрывается, квартиру чужую незапертой оставить не могу, ключа у меня нет, поэтому только такси как вариант. Но когда вернется Грановский и выпустит меня — неизвестно. В подробности подругу не посвящаю — завалит вопросами. До потери пульса будет пытать, с кем я и где. А если узнает, что с мужчиной, то устроит допрос с пристрастием, — обрываю разговор на полуслове, прощаюсь.

Не отходя от кассы, нахожу телефон начальника. Набираю. В нервном ожидании отстукиваю лапкой странный ритм. Да где ж его так поздно носит и почему меня не разбудил и с собой на встречу не взял?! — недоумеваю, волнуюсь.

Бррр-бррр-бррр — издает рычащие звуки сотовый! Долго, нудно, противно фырчит. Но трубку как назло никто не берет. Разочарованно надуваюсь. Устав ждать, отключаю бурчалку. Смиряюсь с ситуацией. Шлепаю обратно к дивану.

Хорошо бы понять, где свет зажигается, — размышляю по пути. Квартира огромная, неизвестно, в каком направлении двигаться, — осматриваю территорию. — Бросил меня одну, а сам развлекается где-то, — шиплю, как ревнивая жена. — А мне что делать? — нога зацепляет нечто хрустящее, инстинктивно отдергиваю конечность, всматриваюсь в темноту.

Пакетик со шмотками. Подхватываю его, ставлю на диван. Долго гипнотизирую взглядом новенькие женские вещи, размышляю, как поступить. Все же решаю вывалить содержимое на ложе.

Очень хочется помыться, потому что вчера не удалось. Собака подосрала, и это не в переносном смысле. Вспоминаю, что на втором этаже есть гостевая ванная со свежими мохнатыми полотенцами. Наглею на глазах. Подхватываю трусики, ночнушку, и, подсвечивая себе сотовым, быстро шлепаю к заветной цели.

Выключатель в ванной нахожу без проблем. От яркого света, резко прыскающего в глаза, жмурюсь, но это не мешает мне запереться на замок и дважды подергать ручку, чтобы понять, удалась ли манипуляция.

Когда привыкаю к освещению, губы довольно разъезжаются в шпагате. Красота неземная: огромная джакузи, душевая кабина, кресло плетеное, шкафчики, полочки и такая большая комната, что в ней вполне можно жить. Тут же скидываю новенькое платьице, расстегиваю черный кружевной лифчик, спускаю вниз трусики, но неожиданно мой взгляд прикипает к щиколотке правой ноги.

Что это? — с недоумевающим видом приподнимаю лапку. — Раньше такого не было! — провожу указательным пальчиком по толстенькой золотой цепочке с вкраплениями блестящих белых камушков, переливающихся на свету, и с аккуратным хвостиком, на котором блестит крупная слезинка, — рассматриваю элегантное украшение.

Бриллианты?! — ошарашенно выдыхаю, прикрываю ладонью рот. — Этого царя камней я ни с чем не перепутаю! Во время учебы в университете год работала в ювелирном магазине. Глаз наметан. Не могу оторваться. Поражена.

Ну, Грановский, вот брехло! Еще жаловался, что ухаживать не умеет! — опускаю ножку на кафель, осматриваю подарок со всех сторон. — Окольцевал, пока спала, и глазом не моргнул. — Усмехаюсь. Не мужчина, а пирог с изюмом — всегда полон сюрпризов.

Налюбовавшись изящным украшением, включаю в душевой кабинке воду, встаю под теплые струи. Блаженно прикрываю ресницы. Кайф!

Но воображение тут же подкидывает чувственные воспоминания: горячие губы котяры на моей тонкой шее; бесстыже гуляющие по девичьему телу руки; жадные, требовательные поцелуи.

Не могу удержаться, влажными ладонями скольжу по обнаженной груди, сжимаю ее слегка. Поглаживаю так, что вершинки наливаются бордовой краской и твердеют. Приоткрыв губы, делаю глубокий вдох. Запрокинув назад голову, отдаюсь жару, разливающемуся по венам.

Возвращаюсь к ключице, провожу рукой по шее и подбородку. Медленно ползу нежными пальчиками по плоскому животу и обнаженным бедрам, представляю рядом его. От удовольствия покусываю нижнюю губу.

Как долго я смогу терпеть, если просто мысль о нем приводит меня в возбуждение. Удержу ли оборону или поддамся соблазну? Я не знаю! Но рядом с ним во мне просыпается ненасытная демоница: чувственная, страстная и вечно голодная. И эту похотливую ведьмочку держать на цепи, контролировать очень сложно.

И чем ближе к телу он подбирается, тем активнее и сильнее во мне становится жадная сущность. Разогреваясь до состояния расплавленного олова, я вскипаю изнутри.

А значит, должна держаться от хитрого котяры подальше. Не позволять ему меня дразнить. Только так смогу достучаться до его сердца, иного не дано. — Распахиваю ресницы, изгоняю из головы похотливые мысли. Беру мягкую цветную мочалку, наношу гель и строго-настрого запрещаю себе думать о нем.

Быстро мою волосы, ополаскиваюсь прохладной водой, чтобы проснуться. Раскрываю створки прозрачного ящичка, выбираюсь наружу.

Светлые махровые полотенца тихо ждут меня на открытой полке. Закутываюсь в одно, как в плед, а на голове из второго мастерю экзотический тюрбан. Снова устало зеваю.

Наполовину высушив густую шевелюру феном, надеваю кружевные трусики. Снова любуюсь презентом от котяры, который сверкает на моей узкой щиколотке. Восхищаюсь утонченной работой мастера. Уверена: стоит эта «безделушка» немалых денег. Вот и отлично, — улыбаюсь про себя, — чем дороже мужчине обходится женщина, тем труднее ему расстаться с собственными вложениями. И еще одна важная мысль: если в отношениях ты изначально преподносишь себя как бесценок, так на всю жизнь и останешься бесплатным приложением, на которое мужу жалко потратить копейку. А зачем, если все даром достается, вы не согласны? — Натягиваю ночнушку, собираю свои вещи и, щелкнув замком на ручке, выбираюсь во мрак.

Дома тихо и пусто, как и раньше, только длинная желтая тень расстилается под ногами. Снова смотрю время на телефоне, расстроенно вздыхаю. Уже половина третьего, а Самосваловича все нет. Решаю вернуться на диван и немного полежать, подождать, когда блудный хищник вернется к своей мышке. Но только голова касается подушки, я тут же забываюсь сладким сном.

Ля-ля-ля, ля-ля-ля — исполняет неизвестную симфонию чей-то мобильник, но точно не мой, потому что мелодия незнакомая. Приоткрываю один глаз, лениво изучаю обстановку. На столе перед диваном, практически у края, катается черный сотовый, лежат бумажник и золотые часы. А на моем пузике тихо пригрелась большая мужская конечность.