Игрушка для Бурого

Сама не поняла, как осталась в одних трусиках. То ли Бурый с меня джинсы стянул, то ли я их сняла сама.

Голова вообще не соображает. Я теряюсь в ощущениях. Новых, ярких, потрясающих, затягивающих в океан удовольствия.

Бурый продолжает ласкать чувствительный клитор, его пальцы скользят по влажным складкам. А мне хочется большего. Сама подаюсь к его руке бёдрами.

— Осмелела, девочка моя, — хрипит Бурый. — Не пожалеешь?

— Нет, — выдыхаю я. — Ах…

Он вводит в меня один палец, а у меня темнеет в глазах. Боже, как хорошо. Я уверена, что после этого он сразу поймёт, что я — девственница. Узко у меня там. Я смотрю в глаза Бурого и вижу там только нескрываемую радость. Он, кажется, доволен, что я невинна. Следующий толчок пальцем выбивает из груди новый стон.

— Охуеть, — рычит Бурый и ускоряет толчки.

Он снова целует, ловит мои стоны. И я взрываюсь, кричу…

— Алёнка, Алёнка, проснись, — слышу голос Миши, и не сразу понимаю, что происходит.

— А, что?

— Ты кричала во сне. Кошмар приснился?

— Да, кошмар… — выдыхаю я, чувствую влагу между ног.

Твою мать… Кажется, я тронулась головой, раз вижу эротические сны с участием Бурого.

Но какой же это был сон…

Глава 17

Бурый

Хромой позвонил очень не вовремя. Я даже не успел распробовать вкус пухлых губ малышки, когда телефон завибрировал в кармане. Мне нужно было ответить.

Я тогда молча снял со своих колен Алёну, встал и сразу вышел из квартиры. Почему не остался? Да понял, что могу дел наворотить.

Алёна… Красивая девушка с удивительными серыми глазами, немного вздёрнутым носиком, пухлыми губами и чертовски сексуальным голосом. И она — ведьма. Даже не сомневаюсь.

У меня нет другого объяснения тому, что эта девчонка заполнила все мои мысли.

Мне нужно думать о том, как власть в городе возвращать, а я представляю, как зажимаю её у стены или раскладываю на столе в кабинете и вдалбливаюсь в шикарное девичье тело. Стоит представить эту картину, и член колом. Пиздец. Не помню, когда со мной такое было в последний раз. После армии, наверное, когда вернулся.

Вот и сейчас сорвался. А что она такого сделала? Просто, блять, убрала повидло с моей губы и облизала палец. Я будто в замедленной съёмке наблюдал, как её розовый язычок прошёлся по пальцу, смочив его слюной. Как же охуенно это выглядело.

Даже не понял, как Алёна оказалась у меня на коленях. У меня ещё было время передумать, но девчонка сама разволновалась и провела языком по пухлым губам, добив мой самоконтроль. Я притянул её к себе за шею и накрыл мягкие губы своими.

Поцелуй хоть и был коротким, но эмоций вызвал целый шквал.

Я ведь не соврал Алёне тогда в кабинете.

Я не целуюсь в губы. Для меня это слишком интимный процесс. Это — близость особого уровня. Это — доверие. А женщинам я не доверяю. Больше не доверяю.

С Алёной же все мои установки слетают к хуям собачим.

Я понял это и решил действовать. Как? Выбить лишнюю дурь из головы. Как это лучше всего сделать? Потрахаться. Возможно, проблема именно в этом. Не утолил я голод до конца после освобождения, вот и штормит меня от девчонки.

Мне эти эмоциональные качели рядом с ней нахуй не упали.

Я позвонил проверенному человеку, который подготовил для меня нескольких сочных девочек. Я как раз собирался ехать к ним, когда меня остановил один из пацанов охраны. От него я узнал, что у Алёны и её брата проблемы с какими-то бандитами. Это он случайно услышал, когда проходил мимо. И уже чуть позже он увидел, что девчонка резко сорвалась с рабочего места.

Мне она, конечно, не призналась сразу, что случилось. Тут я не удивился. Удивился, когда узнал, кому она должна. Хромой неплохо поднялся за время моего отсутствия. Он был один из немногих, кто не сливал меня, но и не помочь не пытался. В такой ситуации каждый думает о своей шкуре. Хромой не влез, и не прогадал.

— Бурый, — здоровается Семён, — мне тут привет от тебя передали.

— Я привет не передавал.

— Ты, как всегда, к словам цепляешься.

— Ближе к делу. Сколько тебе девчонка должна?

— Пятьсот кусков.

— Даю шестьсот, и ты о ней забываешь

— А какого хера ты за неё вписываешься?

— Тебя это ебать не должно, — резко отвечаю я.

Хромой ржёт.

— Что, подобрел на пирожках девичьих? Мои пацаны поплыли.

— Пускай плывут в обратную сторону. Увижу их рядом, ноги переломаю.

— Тише ты, я понял. Пацаны о ней забыли уже. Как и я. Деньги жду завтра.

— Лады, — отвечаю я и уже хочу положить трубку, но Семён меня останавливает.

— Бурый!

— Да?

— Мне должен был отец этой девки.

— Так какого хуя к ней полез?

— Отец съебался, долг остался. Мне похуй с кого бабло брать.

— А пытался его найти.

— Его менты найти не могут найти. Я решил не тратить время и ресурсы. Тем более, краля твоя мне сразу двести кусков отдала.

— Менты ищут?

— А ты не в курсе, что ли? Он же дочь отпиздил так, что она пару недель в больничке отдыхала.

— Не в курсе, — цежу сквозь зубы.

Делаю себе помету отпиздить спеца, который мне до сих пор эту информацию не принёс. Хромой вкратце описывает мне, что произошло с Алёной в тот злополучный день, когда она попросила меня о помощи.

Получается, я спас её от одних уродов, а она попала под горячую руку собственного отца.

Во время разговора Семён даже пару фоток девчонки присылает, на которых я увидел её тело, изуродованное фиолетовыми синяками и опухшее лицо. Пиздец. Что же за тварь её отец, раз так поиздевался над ней?

Слова Хромого пробуждают во мне желание убивать. Друг намекает, что у этого урода могут быть и другие кредиторы, поэтому за Алёной лучше приглядывать некоторое время.

Я прощаюсь с Семёном, и я тут же даю отбой по девочкам. Какие девочки? Мне нужен ринг и спарринг-партнёр.

На следующий день информации у меня становится ещё больше. Мой спец, оказывается, не спал, а активно работал по делу Алёны. Ему даже удалось напасать на след Игоря Донского, но этот урод, будто почуял слежку и свалил в другой город.

Я рассматриваю фотографии Алёны, когда охранник спрашивает, может ли он пропустить её ко мне в кабинет. Даю добро. Жду девчонку, откинувшись на спинку кресла. Документы по её делу убираю в стол.

Она переступает порог, смотрит на меня и тут же краснеет. Я сначала не понимаю, почему, но потом начинаю догадываться. Алёна смотрит на мои губы и облизывает свои. Снова. Сучка. Издевается, что ли? Поднимаюсь с кресла и подхожу к ней.