Игрушка Двуликого
Шрифт:
– Ну и как я вам, сир?
– Вы бесподобны… – искренне ответил король, стараясь не пялиться на ее лоно.
Графиня была красива. На самом деле. Высокая, полногрудая, с узкой талией и длинными ногами, с белоснежной кожей и роскошными черными волосами, она казалась богиней, невесть зачем спустившейся на Горгот. И если бы не Слово, Сердце и Жизнь, отданные баронессе Кейвази, могла бы завоевать его душу.
«Тело она уже завоевала… – чувствуя все усиливающийся жар в чреслах, признался себе
121
Граф Виллефорд Тьюварр, отец леди Ялиры. После гибели старшего сына слегка повредился в рассудке.
Тем временем графиня сделала следующий шаг:
– Напомните, сир, на чем там сломался барон Марен?
– На прикосновениях…
– А как вы оцениваете свои возможности на этом участке Тропы?
Странно, но если в голосе леди Ялиры прозвучал вызов, то в глазах вместо желания или насмешки промелькнуло легкое недовольство. А когда она подала корпус вперед, чтобы грудь оказалась перед самым лицом Неддара, ее глаза вдруг метнулись в сторону мерной свечи. И потемнели!
«Она торопится… Или чего-то ждет… Чего?!» – напрягся король и, вспомнив, что самолично запретил Кабару останавливать ищущие удовольствий парочки, как бы невзначай передвинул правую руку чуть ближе к рукояти кинжала.
Ответ на последний вопрос не заставил себя долго ждать – не успел Неддар заставить себя дотронуться до правой груди графини, как портьера улетела к стене, а на ее месте возник покачивающийся Ленорр Тьюварр, конечно же, «совершенно случайно» перепутавший кабинет:
– О!!! А что это ты тут делаешь?!
То, что его «ты» обращено к сестре, а не к сидящему за ней Неддару, было понятно без всяких объяснений. Но Латирдан, в мгновение ока оказавшийся на ногах, решил, что это – та самая долгожданная помощь Бога-Воина. Поэтому перетек вперед и сильнейшим ударом в лицо отправил «хама» в небытие.
– Сир, это был мой брат!!! – увидев, как тело брата оседает на пол, взвизгнула графиня. И, всплеснув руками, закрыла ладонями лицо.
«Я его узнал!» – мысленно хохотнул король, свел брови к переносице, развернулся на месте, вперил в растерянную девушку гневный взгляд и рявкнул:
– Леди Ялира? Этот… хм… безумец обратился ко мне на «ты»! Не будь он вашим братом, я бы зарубил его на месте… А так… он должен забыть дорогу в мой дворец: я более не желаю его видеть…
…Узрев выражение лица короля, пяток «свидетелей», не менее случайно, чем граф Ленорр, прогуливавшихся именно по этой анфиладе, торопливо сложились в поясном поклоне и что-то залепетали.
Неддар их «не заметил» – подскочил к «растерявшемуся» телохранителю и зарычал на весь дворец:
– Ты тут спишь, что ли? А если бы к нам ворвались убийцы?!
Кабар, согласившийся «задремать» рядом с кабинетом только после длительных уговоров Неддара, выхватил из ножен наш’ги и протянул его королю:
– Забери мою жизнь, ашер: я признаю свою вину…
Рукоять чужого Волчьего Клыка неприятно холодила руку и лежала в ладони, как какая-то коряга.
«Как он ими пользуется?» – угрюмо сдвинув брови, подумал Латирдан и, выждав несколько мгновений, швырнул оружие хозяину: – Вот еще! Лучше я буду считать, что за тобой – долг…
Потом оглянулся на кабинет, удостоверился, что портьера опущена, а свидетели куда-то убрались, и добавил:
– Давай за мной! Живо!!!
…Минут через двадцать, когда найденные посыльными члены Внутреннего Круга собрались в Малом Зале Совета, Неддар грохнул кулаком по столу и категорически отказался изображать интерес к кому бы то ни было:
– Надоело! Не хочу!! И вы меня не заставите!!!
В глазах собравшихся в комнате мужчин появилось непонимание.
– Почему?
Пришлось объяснять. Подробно. Упирая на то, что благодаря «добросовестности» графа Иора Варлана он – единственный человек на всем Горготе, в жилах которого течет кровь Латирданов. А ребенок, прижитый от связи короля с любой высокородной дворянкой, – слишком большой соблазн почти для любого, кто видит себя на троне.
Первого министра и камерария убедить не удалось – Упрямец, плодивший бастардов с завидным постоянством, отмахнулся рукой, мол, тоже мне, проблема. А д’Ож безучастно пожал плечами:
– До этого еще надо додуматься. А слух о том, что вы – подменыш, уже распространяют…
Что об этом думает Белая Смерть, Неддар знал и так. Поэтому уставился на барона Дамира и вопросительно приподнял подбородок:
– А что скажете вы?
Казначей задумчиво потер переносицу и вздохнул:
– Их светлости правы – появление у вас фаворитки затмит любые слухи и позволит дожить до жолтеня. Однако беременность высокородной дворянки рано или поздно выйдет нам боком!
– Вот именно! – воскликнул король.
– Поэтому, как мне кажется, имеет смысл сделать следующее: завтра утром, во время завтрака, я представлю вам свою племянницу. Амалия молода, красива и далеко не дура. Вы ее увидите и потеряете голову…