Игрушка палача. Том 1

Последние слова он шептал уже ей прямо в губы, на фоне умирающего мира. На фоне оглушающих взрывов и рушащегося неба… на её последних всхлипывающих вздохах. Ведь она умирала? По-другому это назвать было нельзя. Ибо смерть такой и бывает. Приходит в образе чудовищно прекрасного Дьявола в чёрных одеждах и забирает твою жизнь через свой знаменитый поцелуй. И он её тоже поцеловал. Накрыл её задыхающиеся губы своим влажным и горячим ртом, перекрывая окончательно доступ воздуха в лёгкие своим отвратительным языком… Правда, она всё равно не успела ничего понять. Потому что вскоре умерла. Почти сразу же, провалившись в плотный мрак спасительного забвения.

Глава 6

Говорят, когда попадаешь на тот свет к своим предкам, перед этим проходишь через божественный свет создателя. Тот самый свет, который нельзя увидеть простым человеческим глазом и по которому летишь на сумасшедшей скорости сквозь вселенную в эпицентр начала всех начал.

В какой-то момент ей тоже показалось, что она проваливается куда-то очень и очень глубоко. И это чувство падения ощущалось так явственно, всеми клеточками тела (а может и души). Разве что продлилось оно недолго и, скорее, походило, на провал в абсолютно чёрную бездну, а ни в какой тебе божественный золотой свет. После чего и вовсе превратилось в выворачивающий наизнанку душу кошмарный бред.

Она снова бежала по развалинам разрушенного и охваченного всепожирающим огнём города, в клубах густого свинцового дыма едва ли различая что-либо вокруг себя. Бежала и пыталась кричать. Звать срывающимся голосом Алия, в то время как в груди и в животе всё буквально скручивало сумасшедшей болью, которая пыталась то ли разорвать в клочья все внутренности с сердцем, то ли, наоборот стянуть их в один сплошной надрывно пульсирующий комок. От подобного жуткого страха недолго и вовсе свихнуться, особенно, когда не знаешь, куда бежать и где искать.

«АЛИЙ! АЛ-И-ИЙ!» – но самое страшное, она никак не могла закричать во весь голос. Ей постоянно что-то мешало. Пережимало горло изнутри и заглушало любой выходящий из него звук едва не стократно.

Но потом она всё-таки его нашла, оказавшись в тёмном лабиринте из непонятных стен, постоянно меняющих свою будто живую фактуру. Впрочем, как и всё, что их тогда окружало.

«Боже, Алий! Я думала, что потеряла тебя!» – и хотя густые тени творящегося в мире хаоса скрадывали часть лица молодого мужчины, Элия знала, что это её жених. Чувствовала, как всегда его чувствовала рядом с собой. Особенно когда он обхватил её щёки и скулы своими немаленькими ладонями, пытаясь заглянуть ей в глаза и уже больше никогда от себя не отпускать.

«Этого никогда не случится. Слышишь? Мы предназначены друг другу самими богами. Это наша судьба, которую никто и ничто не сможет ни уничтожить, ни разрушить…» – он хрипло шептал едва узнаваемым голосом, который отдавался раскалённой пульсацией у неё в голове и под кожей. И она ему верила. Не могла не верить. Вся её сущность верила каждому его слову и знала, что он говорил чистую правду. Как будто это действительно было давным-давно предрешено и ничто, как и никто, не могло этого изменить уже никогда.

«Мы одно целое. Ты часть моей души, как и я часть твоей. У нас одно сердце – одно на двоих. Если оно остановиться у кого-то в груди, то перестанет биться и у другого…» – как же ей хотелось разрыдаться под губами любимого, который зачитывал ей сейчас сбивающимся сиплым шёпотом брачные клятвы. Те самые, которые принято было произносить у свадебного алтаря во время священного обряда венчания. Только сейчас Алий выговаривал их не торжественным голосом на глазах у сотни свидетелей, а обжигал ими ей кожу на лице, осыпая жаркими поцелуями и медленно затягивая в свои смертельные объятия. Всего пара мгновений, и она уже плавиться и всхлипывает под влажными и глубокими толчками его ненасытного языка, а её обнажённая кожа буквально пылает под плотным трением чужого нагого тела – огромного, мускулистого, неподъёмного… Кажется они уже на чём-то лежали… а может парили в воздухе, но ощущения действительно были невероятными. Одновременно и болезненными для истерзанной души, и головокружительно сладкими для растворяющегося в этом сладком угаре тела.

«Ты моя! Навсегда! Отныне и вовеки веков!» – Алий почти уже рычит, и Элия совсем не узнает его голоса. Впрочем, как и дальнейших ощущений. Она чувствует, что её всё так же сильно обнимают, гладят по спине, ягодицам и бёдрам, вжимая в чужую плотную плоть… Запускают пальцы в волосы на затылке, с лёгкой болью стягивая локоны у корней в кулак, и ей, как ни странно, это всё нравится. Она продолжает плавиться и таять во всём этом безумии, окутанная с головы до ног более сильной сущностью и сминающей на раз чужой волей. Хотя и понимает, где-то на очень отдалённых задворках своего спящего подсознания, что всё это ей в новинку. Она никогда раньше ничего подобного ещё не испытывала, как и не знала, кому именно принадлежали руки, губы и само тело, сковавшие её полностью в своей титановой клетке.

Может поэтому ей и не хотелось «открывать» глаз? Смотреть в лицо того, кто на самом деле пытался её сейчас затянуть в свою адскую бездну?

«Ты меня слышишь, Элия?.. Моя! Навеки вечные!» – вот тогда-то она и узнала его голос, и рассмотрела его демонический лик, когда он, прервав свой жадный поцелуй, снова над ней приподнялся и заглянул ей в самую душу своими жуткими глазищами. И да… это был ОН! Тот Жнец или даже Чёрный Жрец…

* * * * *

Потребовалось всего несколько секунд, чтобы дёрнуться всем телом, снова испытывая чувство резкого падения в чёрную пустоту, и очнуться уже окончательно.

Элия немощно всхлипнула, так как закричать у неё снова не получилось, и открыла глаза. После чего ещё какое-то время, ничего не понимая, вглядывалась в полусумрак, пытаясь рассмотреть окружающее её пространство, как и определить, что вообще происходит. Где она? Как сюда попала?

Девушка скользнула рукой по непонятному, гладкому и очень плотному покрытию, на котором лежала, всего через один локоть наткнувшись на препятствие из холодной стенки.

– Великие Пращуры!.. Алий!

Похоже, кошмар и не думал заканчиваться, а по ощущениям, как нынешним, так и быстро вернувшимся после недавно пережитого ада, и вовсе только-только начинался.

– Алий! – закричать опять ни черта не вышло. Голос куда-то пропал. Или же она его сорвала ещё там, у них в общине.

Милостивые Боги! Нет! Пожалуйста! Это не могло быть правдой.

– Мама! Герт! Алий!

Попытка привстать и рассмотреть то место, в котором она сейчас находилась, почти ничем не закончилась.

– Тише ты, истеричка! Чего раскудахталась? Хочешь, чтобы из-за тебя нас тут всех приложили шоковым разрядом в триста вольт? С этих тварей станется…

Наконец-то она догадалась перевернуться на живот и посмотреть в ту сторону, откуда до неё долетел чей-то приглушённый громкий шёпот. И вроде как всё стало на свои места, когда она увидела перед собой прозрачную перегородку, закрывавшую единственный выход из той глухой камеры, в которой она находилась неизвестно уже сколько времени. И, судя по ударившей в затылок резкой слабости и сильному головокружению, она могла пролежать здесь без сознания очень даже долго.

Но самое шокирующее её ещё только-только ожидало, когда все недавние опасения подтвердились, и ей удалось подтянуться ближе к надёжно перекрытому выходу из тёмной ячейки и увидеть через своеобразное окошко то, что творилось за его пределами.

– Милосердные прародители! Где мы? – вопрос сорвался с языка сам собой не верящим в происходящее надрывным голосом. Глаза тоже не могли принять того, что видели. Причём, пришлось всматриваться в представший перед ними кошмар ещё какое-то дополнительное время, чтобы окончательно привыкнуть к сумраку огромного и практически ничем не освещённого помещения (если не считать слишком тусклых зелёных ламп на очень высоком потолке).