Игрушка по неволе 2

Разворачиваюсь и стараюсь не зацепиться каблуками за густой ворс ковра. Где же этот дурацкий апельсин?!

Он находится в правой руке Рустама, сидящего на кожаном диване. Я протягиваю руку за ним. Молю, чтобы пальцы не дрожали. Но рядом с этим мужчиной я не владею ни своим телом, ни выдержкой. Я как послушный пластилин или глина, которой он может придать форму. Любую, какую пожелает.

Мои пальцы дрожат, касаясь поверхности круглого фрукта. Едва задеваю пальцы Рустама. На месте их соприкосновения словно проскальзывает колкая искра. Рустам не спешит отдавать фрукт. Его пальцы обхватывают запястье, удерживая меня. Сегодня его кожа чуть более прохладная, чем обычно.

— Теперь ответь честно, зачем ты всё-таки пришла? Хочешь попросить меня о чём-то?!

— Я всего лишь хотела узнать, как ты себя чувствуешь. Проявить внимание и заботу. Но я поняла, что сглупила. Поэтому пойду… Извини, что побеспокоила.

— Ты же мне не доверяешь и ненавидишь. Сама так сказала.

— Слова про ненависть устарели. Я не ненавижу тебя, Рустам. Я вижу, что тебе сейчас не до меня. Поэтому я, действительно, лучше пойду к себе, — говорю со слезами в голосе. Проклятые слёзы не удаётся удержать внутри.

Анваров осторожно снимает слезинку с моей щеки. Пристально смотрит мне в лицо. Почти не разбираю выражения его глаз.

Рустам разжимает пальцы, но только для того, чтобы обхватить меня за талию и притянуть к себе на колени, крепко обняв.

— Я держу тебя на расстоянии. Тому есть несколько причин. Во-первых, ты сама этого захотела. Во-вторых, если ты от меня заразишься, дурочка, можешь навредить малышу.

— Врач сказал, что пик твоей болезни уже прошёл.

— Так и есть. Но если ты от меня заразишься, я тебя накажу.

Последние слова Анваров произносит так многообещающе и чуть более хрипло, что я начинаю искриться от желания. Но и других чувств во мне хватает с лихвой.

Я обнимаю Рустама, поднимаясь по его сильным, рельефным рукам, глажу крепкую шею, зарываясь пальцами в густые волосы. В каждую клеточку проникает приятное тепло.

Мне нравится чувствовать мужчину так — почти всем телом, слышать его дыхание и находиться рядом.

— Ну ты и сука, Анжела, — говорит на глубоком выдохе. — Все нервы мне вытрепала, а сейчас приклеиваешься.

— Могу отклеиться? — предлагаю. — Но не хочу. Не буду…

— Да неужели? После всего?

— Я наговорила много лишнего. На эмоциях. От страха. Я не считаю тебя подонком, как ты сказал однажды.

Рустам замирает, словно не веря в мои слова.

— Надеюсь, это не жалость к больному, — пускает гулять колкую усмешку по губам, от которой груз на сердце немного уменьшается.

Совсем капельку. Но это уже начало. Часть острых углов сглажена. Первый шаг сделан.

Прижимаюсь губами к его шее, она солоноватая на вкус, но я всё равно целую Анварова, слыша рык, срывающийся с мужских губ.

— Целовать не буду. Иначе точно свалишься с температурой.

Он перемещает руки чуть ниже, сжимая попку.

— Моё окончательное выздоровление пойдёт намного быстрее, рядом с такой сексапильной медсестрой…

Глава 36

Анжела

После слов Рустама в голове не остаётся ни одной приличной мысли. Я очень соскучилась по нему и устала от ледяного противостояния.

Оказывается, я ни черта не смыслю в холодных войнах и не хочу принимать в них участие.

Близость тела Рустама будоражит меня. Опускаю взгляд в пол, чтобы Рустам не успел понять, какие неприличные мысли бродят в моей голове на его счёт.

— В чём дело, Ангел?

Задерживаю дыхание, отвечая спокойно:

— Ни в чём.

— Терпеть не могу, когда так дерьмово лгут! Ты не умеешь блефовать!

Анваров отталкивает меня и встаёт, пересаживаясь на кресло. Вздрагиваю ото льда в голосе, но он мгновенно меняет его на жаркий хриплый шёпот:

— Иди ко мне, Ангел.

Он откидывается на спинку большого кресла, смотря на меня в упор. Сейчас Рустам не пытается скрыть свои эмоции. Хорошо понимаю, о чём он думает.

— Ты хочешь меня? — спрашивает прямо.

— А ты?

— Если я покажу тебе свой стояк, готовый порвать трусы, это будет считаться положительным ответом?

— Пошляк.

— Стесняшка. Ну так что? Хочешь секса?!

— Хочу! — выдаю, сильно покраснев.

— Да неужели? — иронично заламывает бровь.

— Да. Хочу. Соскучилась по тебе, — снова краснею, а дыхание перехватывает так, что я почти начинаю задыхаться.

— Хорошо, что соскучилась. Будешь скучать рядом со мной. В наказание.

Он хлопает себя по бедру:

— Иди ко мне, Ангелочек.

Я мгновенно забираюсь на его колени и трогаю ткань халата, обнимающего массивное, тренированное тело.

— Так непривычно видеть тебя в этом халате.

— Что, перестал нравиться? — хрипло интересуется Рустам.

Его глаза горят нетерпением. Он провожает каждый жест моих пальцев сканирующим взглядом.

— Ни капли. Просто я привыкла видеть тебя безукоризненно одетым в стильные костюмы. Но так мне тоже очень нравится.

С языка чуть не срывается, что в этом халате и со взлохмаченными волосами Рустам кажется намного младше своих лет. Он видится мне парнем, просто играющим в роль взрослого мужчины.

Я узнаю его ближе и лучше, когда Анваров не прячется за бронь роскошных костюмов.

— Смотришься, как восточный падишах, — признаюсь, перебираюсь повыше на его раскачанные бёдра.

Широкая, мускулистая грудь поднимается и опускается в такт учащённому дыханию Рустама.

Я любуюсь им, не спеша, наслаждаясь каждым мигом. Его тело совершенно и просит на обложку глянцевого журнала или на холст великих мастеров. Немедленно тянусь к нему, забыв о всяких запретах, но Рустам накрывает губы ладонью.

— Я болею. Нам нельзя целоваться. Помнишь?

— Помню.

— Тогда подай пульт. Я включу телек. Посмотрим фильм…

— Надеюсь, не твою домашнюю коллекцию наших видео?

— Напрашиваешься, Ангел… Ты охренеть, как напрашиваешься… — говорит с угрозой. — Я займусь тобой позднее.

— Поговорим о том, что происходит?

— Не сейчас, Ангел. Не порть момент. Проблемы подождут.

Сердце пропускает удар. Значит, проблем не удалось избежать. Что вполне объяснимо.

Может быть, он прав? Стоит ненадолго забыть о проблемах, ждущих снаружи, и забыться в этом сладком перемирии, от которого становится легко-легко на сердце.