Игрушка

Ну, что же… Эмиль Готье. Я искренне любила вампиров. А Вы станете тем, кто эту любовь превратит в ненависть. Я сведу Вас с ума… или, по крайней мере,… попытаюсь.

Собрав все свои вещи, прижав книги и тетради к груди, отправилась на последнюю пару.

Полтора часа. И стану свободна.

Надеюсь, вечером он меня доставать не будет. Хотя бы - пока.

***

Скучнее, чем начитка «истории развития» того или иного предмета, нет ничего.

Глаза слипались, каждые пять минут зевки.

– Соберитесь, соберитесь, ребята, еще немножко – не унывал преподаватель.

Мне его жаль, ведь половина этой аудитории уже точно его ненавидят.

Звонок. Ура…

Если бы не дремота все эти полтора часа, то я бы первая выбежала на улицу и закричала «спасибо» времени, что оно все же не стоит на месте. Но сил и желания хватало лишь на то, что бы среди последних выползти из кабинета и неспешно вынырнуть наружу.

– Вот она! – раздалось где-то у меня над головой.

Девичье хихиканье.

Вдруг, совершенно неожиданно, на меня откуда-то сверху… полилась, нет, сорвался целый столб воды, так что я едва не захлебнулась. Руки машинально выпустили все мои вещи и прикрыли лицо. Глаза, рот, нос. Я пыталась спастись. Холодная вода. Ледяная. Я и не заметила, как меня стало трясти от мороза. Мокрая, до последней нитки.

Дикий хохот. Он был всюду. Сверху, сбоку, сзади.

Да уж. Такой злой меня еще никто не видел.

Я уставилась вверх. На подоконнике сидели те самые белокурые курицы, с которыми я столкнулась в коридоре… вчера. Те самые, из-за которых я тогда чуть не упала.

Рванула не глядя. Но едва я ступила на последнюю ступеньку, как столкнулась с кем-то. Эмиль. На его лице тоже была насмешливая улыбка. Ни капли сочувствия.

Ублюдок.

Оттолкнув его в сторону, я уже летела через коридор, на лестницу. Второй этаж.

Не долго пришлось искать нужный кабинет.

Девушки все так же вальяжно сидели на подоконнике, а недалеко от них, на соседней парте, стояло пустое ведро.

– Ну, суки! – я набросилась на ту, что ближе, на ту, что казалась мне главной. Я вцепилась ей в волосы и со всей дури рванула на себя.

Та с визгом сплыла с подоконника и навалилась на меня, словно мешок с песком.

Я оступилась и, если бы не уткнулась спиной в парту, то точно завалилась бы на пол.

Курица не хотела уступать. И тоже схватилась за мои волосы.

Не на ту напала, квочка!

Резкий удар кулаком в челюсть. О да, многих я так отрезвляла.

Белобрысая жалобно запищала и отшатнулась от меня в сторону. Руки автоматом разжались.

На свободе.

Удивительно, но ее подруги лишь визжали рядом, но не одна не кинулась спасать.

ТрУсы.

Едва я снова замахнулась на каракатицу… (Добить! Добить, уродину!) Как неожиданно кто-то перехватил мой удар, уцепившись за руку.

Обернулась.

Готье.

На его лице впервые не было улыбки.

– Ты что творишь?

– Нечего меня трогать!

– Она разбила мне губу! – визжала блондинка.

– Тише, тише, - заботливо прижал меня к себе Эмиль, улыбаясь собравшимся преподавателям. – Я все улажу и разберусь.

(невольно вскрикнула, заайкала я)

Этот гад до дикой боли меня сжал, изображая Мать Терезу.

– Ай, Ай, - снова не выдержала я. Но Готье уже не слушал, еще крепче ухватившись мне за запястье, потянул за собой в коридор.

– Ты сумасшедшая? Ты чего добиваешься? Исключения?

– Она первая начала.

– Та мне глубоко все равно, кто начал. Веди себя адекватно, - и на последнем слове Эмиль меня зашвырнул в пустой кабинет.
– Я не буду тебе нянькой!

– Я и не прошу.

– Ты больная!

– Взаимно!

– Если тебя завтра исключат, я буду только «за».

– И я не «против», - фыркнула ему в лицо и выбежала в коридор.

– Стоять! – услышала за спиной дикое рычание.

И не подумаю. На глазах у сотни людей он не посмеет мне ничего сделать.

Я бежала подальше, подальше от всего этого. Куда глаза глядят.

Исключат? Валяйте!

***

Мелани понимающе молчала. Сидела рядом и молчала.

Слезы. Они сами вырывались наружу, хоть как бы я не пыталась это остановить.

Заступился за эту белобрысую.

Мы хоть и враги, соперники, но все же, я думала, что в одной лодке.

А оказалось… все иначе.

– Прости, Габи, но у Лизы сегодня отец умер. Ей только что сообщили. Я пойду к ней. Хорошо? Ей, просто…

– Да, хорошо, иди. Я нормально.

Перевернулась на другой бок.

Из головы все никак не выходил Готье.

Готье.

Готье.

Эмиль.

Неожиданно в дверь постучали.

– Уходите, - без всякого желания видеть, слышать кого-либо, прошептала я. Пусть даже это новость об исключении. Пусть все будет завтра. С утра. Но не сейчас. С меня довольно.

Снова стук.

– Занято.

Снова стук. Нетерпеливый, взбешенный.

Пришлось встать и открыть.

Эмиль. На пороге застыл в нерешимости Эмиль.

– Пришел порадоваться чужому горю?

– Нет. Я пришел предупредить, что я ничего не смог сделать с Матильдой, прежде чем она уехала в больницу.

– Сделать?

– Переубедить. В общем, ваша ссора в силе. Исключение вряд ли тебе грозит, но вот ее подружек все же остерегайся. Сегодня-завтра они попытаются еще что-нибудь тебе устроить.

– Значит и они получат.

– Просто… будь осторожней.

– Я так полагаю, спасибо тебе не нужно. Это часть игры? Вся твоя помощь…

Наконец-то ухмылка вылезла из-за туч. А я уж думала, что моего Готье подменили.

– Думай, что хочешь.

Резкий разворот.

И снова я осталась одна.

Да пошли они все!

Бояться.

Размечтались…

Сон пришел сам по себе.

Долгожданный сон.

***

– ГАБИ!!! – дикий девчачий визг разбудил меня. – ЧТО С ТОБОЙ! ГАБИ!!!