Игрушка

Я все еще смотрела ему в глаза, но ни единая эмоция на его лице не выдала все то, что было между нами. Когда-то было…

Другой человек.

Ноги подкосились, и, если бы не Браян, то я точно бы плюхнулась на пол.

– Пошли, Габ. Не стОит…

Да откуда тебе знать… что стоит, а что - нет?

Я едва сдерживала слезы.

Только бы не разреветься.

Уж лучше бы я сдохла, как собака, в том туалете под батареей, чем вот так.

Все один час и двадцать минут я смотрела на него, в его глаза, и пыталась отыскать среди голубых льдин своего Эмиля. Но там было пусто. Там не было ничего, ничего… моего.

Едва прозвенел звонок, как Готье сгреб свои листочки в кучу и моментально вылетел из кабинета.

Словно я прокаженная, больная.

Я сидела в нерешимости.

Действительно, все оборвалось. Все, о чем я думала, на что рассчитывала – исчезло. Растворилось. Вымерло.

И что теперь? Что дальше?

– Габи, Габи, - шепотом позвал меня Браян.

Я молчала.

– Габи, ты слышишь меня?

– Да.

– Следующая пара у него в 234 центрального корпуса.

Мой взгляд робко скользнул в сторону друга.

Я ждала усмешки, шутки, но в ответ была лишь искренность и забота.

– Спасибо.

***

Я опоздала. Пара уже началась.

А может, он сам ее начал раньше, прежде… чем я снова начну его доставать.

Я не знаю, что делать. Я осознанно сдаюсь. Я сдаю карты, поднимаю руки.

Я верю, верю, что после всего того, что было,… он Браяна не тронет. А я…я? Я готова на все. Это мой выбор. Готова, но больше… без него… я не могу. Не могу.

Глубокий вдох. Руки в кулаки.

Заветный стук в дверь.

Буквально секунда.

– Да, входите.

Открыла дверь. Выдох.

– Мистер Готье, можно вас на минутку? – неужели он думал, что я не посмею?

Раздраженно скривился.

– Ладно, ребята, пока перерисовывайте схему, а я потом вам все объясню.

Эмиль.

Торопливо закрыв за собой дверь, он уставил в меня свои льдинки.

– Нам нужно поговорить.

Снова глубокий вдох. Выдох.

Молчание.

– Прошу… Я больше так не могу. Эмиль.

Тяжело сглотнул.

– Хорошо, жди в кафе. У меня это - последняя пара, так что… Жди.

Шаг в сторону. Торопливо заскочил в кабинет и закрылся…, спрятался от меня за дверным полотном.

***

– Девушка, что-нибудь заказывать будете?

– Крови, - печально прошептала себе под нос.

– Что? Простите, не расслышал.

– Томатный сок.

– Еще что?

– Смерть с косой…

– Что?

– И Сникерс.

***

Казалось, что я сижу в камере смертников и жду исполнение приговора.

После всего увиденного, я уже почти точно знала, чем все закончится. Но не попытаться… Не попытаться я просто не могла.

– Габриелла, - неожиданно раздался его голос за моей спиной.

– Да, - подскочила, как идиотка, на месте. Влюбленная идиотка.

– Пошли со мной, - он протянул ко мне руку. Я поспешно вынырнула из-за столика и бросилась, ухватилась за нее, как за спасательный круг.

Вошли в свободную аудиторию.

– Ну вот, мы одни. Я слушаю, - все так же равнодушно уставился мне в глаза.

Присел на край стола, скрестил на груди руки.

– Я хотела поблагодарить тебя…

– За что?

– За спасение.

– Я тебя никак не спасал. А то, что ночь провел в больнице, то так, игра. Пари. Забыла?

– Игра говоришь?

– Угу… Еще что?

– Была бы игра, ты никогда бы в этом не сознался.

– А может, мне просто надоело. Надоела чушь про пари, надоела игра с тобой, НАДОЕЛА ТЫ. Разве этого не может быть?

Сердце сжалось. Глаза округлились.

Зачем он ТАК?

Тяжело сглотнула.

– И что теперь?

– Мне все равно. Живи, как жила. Отпускаю.

– Но…

Что сказать?

Где найти нужные слова?

Одни комки и спазмы.

Слезы предательски сорвались с глаз.

– Но я люблю тебя.

Тяжело выдохнул. Выровнялся. Заложил руки за голову.

– А мне то что? Я же сказал, ТЫ МНЕ… НАДОЕЛА.

Задыхаюсь.

Я унижаюсь. Унижаюсь…

Ну и пусть.

Подошла ближе, обняла, обняла, пусть даже он и не пошевелился,… все так же держал руки за головой и равнодушно смотрел мне в глаза. Не пошевелился… Обняла.

Прошептала.

– Зачем ты тогда спас меня? Зачем?

– Ненавижу, когда еда дурно сдыхает.

– Эмиль, Эмиль, я не верю тебе, не верю ни единому слову, Прошу…

– ПРИДЕТСЯ ПОВЕРИТЬ, - рявкнул на ухо и, резко, грубо ухватившись своими руками за мои кисти, с отвращением разомкнул объятия.

Оттолкнул в сторону.

– Прости, но мне пора идти. Я думаю, мы все выяснили.

– Наигрался и выбрасываешь?!! – что было духу, завизжала ему в след.

– Не наигрался, но выбрасываю. Прощай, прощай в той мере, в какой возможно.

Ноги подкосились. В глазах помутнело.

Жадно ухватилась за угол парты, но не удержалась.

Рухнула на пол, словно сломанная кукла, брошенная сломанная кукла.

– Эмиль, - навзрыд я повторяла его имя, словно молитву, словно заклинала его вернуть мне жизнь. – Эмиль… Эмиль… Эмиль… Я умру без тебя… Эмиль…

Вдруг резко, неожиданно…

– Ну, хватит, хватит, - присел со мной рядом, прижал к своей груди, - Прошу, Габи, девочка, перестань, прошу, Габи.

***

Он взял ее лицо в ладони и уставился ласковым взглядом в глаза.

– Прости, но ты сама вынуждаешь меня это сделать.

Обезумевшая девушка все еще шептала его имя, как вдруг тот неожиданно напрягся, веки застыли, словно каменные; зрачки расширились.

– Забудь все, что я тебе наговорил сегодня. Мы с тобой хорошие друзья, друзья, да и только. Ты никогда меня не любила и не полюбишь, но если вдруг это и случиться, то никогда не сможешь признаться, ни себе, ни мне. Слишком страшно и больно. Никогда.

Еще мгновение и приговорено моргнул.

Руки торопливо убрал от девушки, и ласково, дружелюбно улыбнулся: