Игры богов

— Что-что? Ты нас отпустишь, а когда за тобой придут люди моего отца, ещё и прилюдно извинишься! — сказала зазнавшаяся девица, встала и принялась отряхивать платье.

«Дзи, придави-ка её немного».

На лице Дзинсаи появилась довольная ухмылка. Положив одну руку на эфес скимитара, а другую на ремень, она неспешно направилась к пока что единственной из гоп-компании, помимо женщины, кто стоял на ногах. Подойдя к девушке почти вплотную, Дзи подняла на неё взгляд и использовала силу своей воли и духа.

Словно само пространство сгустилось вокруг неё. Даже солнце скрылось за облаком. Ветер поднял с земли листву, начал дёргать подол платья девушки, её волосы.

— Чего она так на меня уставилась? — дрогнувшим голосом спросила она. — Х…Хватит! Скажи ей! Пусть… п…

О, это незабываемое чувство, когда хочешь убежать и забиться в какой-нибудь тёмный уголок, пока тебя не выпотрошили, развесив кишки по деревьям, или не размазали, смешав с землёй, и ничего не можешь сделать, даже лишний раз вздохнуть, поскольку тело твоё парализовано ужасом.

По щекам девушки текли слёзы, а по её платью расплылось мокрое пятно. Это уже был перебор.

«Дзинсая, хватит! Ты её так в гроб вгонишь!»

«Невелика потеря»

«Ага, а потом с её разъярёнными родственниками придётся разбираться мне, да? Всё, заканчивай, это приказ!»

Дзинсая медленно перевела взгляд на меня, а потом нехотя отошла назад. Как только её влияние ослабло, девушка в рыданиях рухнула на колени, и целительница, прижав её к груди, принялась утешать.

— Не перебивай, когда другие говорят, — сказал я.

Так, одну наказали, ещё пятеро остались.

Тех, кто пребывал в отключке, Дзинсая привела в чувство, связав им перед этим руки за спинами, продолжая внимательно наблюдать за неудавшимися грабителями.

— Как вы понимаете, просто так вас отпустить я не могу. Поэтому, дабы впредь вы были умнее и осмотрительнее, я придумал вам наказание: каждый из вас, кроме вашей целительницы (она и так достаточно наказана служением вам) и вон той зазнайки (её уже наказала тёмная эльфа) отдаст мне самое дорогое, что у него есть.

Дабы подкрепить свои слова и заодно пресечь возможные попытки к бегству, я сплёл заклинание «Малого удара огня» и всадил огненный сгусток в кострище. Пламя красиво пыхнуло, взметнувшись ввысь и тут же опало. Получилось довольно эффектно.

— Т… Ты владеешь магией?! — воскликнула разбойница.

— Ага. Теперь осознали, на кого нарвались?

Их лица разом побледнели, а в глазах появился страх.

Дабы подстегнуть их к действиям, я разделил сгусток на два, и теперь над каждой ладонью у меня плясало по огоньку.

Первым вскочил головорез. Он решительно подошёл ко мне, сорвал с шеи какой-то кулон или подвеску, долго-долго смотрел на неё в своей руке, после чего медленно повернул руку ладонью вниз. Кулон сорвался и упал на землю, а головорез резко развернулся и пошёл к своим. Следом за ним ко мне потянулись и остальные его дружки и подружка, каждый оставил кто нож, кто вырезанную из дерева фигурку, кто ещё какую-то безделицу.

«Зачем нам весь этот мусор?» — спросила Дзинсая.

«Нам незачем. Но тут важен воспитательный момент.»

Остался один фехтовальщик, который стоял в стороне с отсутствующим видом, красными глазами и мокрыми дорожками от слёз. Похоже, он своё наказание тоже получил.

После того, как все отдали свои самые дорогие вещи, я демонстративно сгрёб их в сумку и поставил её возле своих ног.

— Надеюсь, вы усвоили урок. В этот раз вы отделались безделушками. В следующий — можете заплатить жизнями. Поэтому, — я посмотрел на целительницу, — слушайте старших. Они мудрее и опытнее. Я вас отпускаю, но не из страха перед властью и силой ваших семей, а из человеколюбия и милосердия.

Я встал, мысленно попросил Дзи поднять и передать мне ножны от Римгвейса, что та и сделала, и вложил в них меч.

— Надеюсь, наши пути больше не пересекутся. И ещё надеюсь, что вы бросите лиходеить, а займётесь чем-нибудь по-настоящему полезным для общества.

Я подошёл к ним, вся странная компания стояла на ногах и отряхивалась, а девица перестала рыдать и только всхлипывала.

— Что касается тебя, — обратился я к фехтовальщику, — в следующий раз, когда решишь совершить что-нибудь, задай себе вопрос, одобрит ли это твой учитель? Поступил бы он так же или нет?

— Я понял, — глухим голосом отозвался парень и опустил голову.

Я ещё раз окинул взглядом Римгвейс, осмотрел эфес и убрал меч под плащ.

— Больше не позорь своего учителя, — сказал я. От этих слов фехтовальщик вздрогнул. — Всё, пошли вон все!

— Надо было их прикончить и всего делов, — тихо проговорила Дзинсая, глядя на удаляющуюся в лес компанию.

Мне не хотелось затевать споров, на душе и так было муторно — слишком я устал от этой встречи — поэтому уложил все свои мысли в одну фразу:

— Герои так не поступают.

Тёмная эльфа большими от удивления глазами уставилась на меня.

— Как ты заговорил. А как поступают герои, позволь узнать?

— Не убивают женщин и детей без очень веской на то причины. Даже если это очень глупые женщины и дети.

— А ценные вещи герои забирают? Да и тут причина как раз была — тебя хотели ограбить и убить. Ты мог защищаться.

— У них было столько же шансов меня ограбить, сколько одолеть тебя в рукопашном бою. Если на каждую мнимую угрозу отвечать смертоубийством, в мире никого не останется.

— А куда все ушли? — раздался звонкий голосок Амалии.

— Я всех отпустил.

— А я хотела познакомиться с новыми людьми…

— Ещё успеешь, — ответил я, а мой желудок издал вопль отчаяния и скорби. — И давайте уже займёмся обедом, я есть хочу!

Глава 2

Разделку лося взяла на себя Амалия. Она минут пять неотрывно смотрела на мёртвое животное, после чего попросила у меня охотничий нож, отволокла тушу чуть в сторону от стоянки и принялась за разделку. Её тоненькие ручки летали с удивительной скоростью и точностью, снимая шкуру, вынимая внутренности и спуская кровь.