Игры для взрослых

— Я сейчас еду. Диктуйте адрес.

Людмила даже не ожидала такой мобильности от сыщика. Она заметалась по квартире, быстро рассовав в шкаф одежду, которую еще вчера бросила на стул. Потом протерла пыль, выскочила на балкон, чтобы стряхнуть тряпочку, и тут вспомнила, что ей велено было в окна не выглядывать. Но раз уж она оказалась на балконе, нужно разведать обстановку. Вряд ли в доме напротив притаился снайпер и поджидает ее появления. Людмила свесилась через перила и оглядела двор. С четвертого этажа она видела детскую площадку с качелями и песочницей, несколько мамаш выгуливали своих детей. У ее подъезда стояла старушка. Ее бережно поддерживал какой-то заботливый мужчина. Потом они медленно пошли к соседнему подъезду. Проехал мальчишка на велосипеде, за ним гналась собака и звонко лаяла, норовя цапнуть за ногу. Подъехала машина, вышла Лина Сергеевна с несколькими пакетами. Людмила, которая во всем любила порядок, в очередной раз удивилась, что соседка так и не научилась красиво парковать машину. Опять враскорячку поставила. Ничего особенного во дворе не происходило. И Людмила зашла в комнату. Пока она чепурилась в ванной и переодевалась в голубые бриджи и розовенькую маечку — ее эта одежда очень молодила, — в дверь позвонили. Она на цыпочках, как ей было велено, подошла к двери и заглянула в глазок. Убедившись, что это Плетнев собственной персоной, она распахнула дверь.

— Ну и что мы теперь будем делать? — озабоченно спросила у сыщика Людмила. Все ее мысли были о подозрительных телефонных звонках, и она уже как-то выпустила из внимания, что у нее возникло чувство симпатии к Плетневу. Его же, напротив, обескуражила деловитость и даже холодность Морозовой. Ведь он не мог ошибиться, не настолько Плетнев толстокожий, чтобы не почувствовать интерес женщины к своей скромной персоне. Конечно, он не Турецкий и даже не претендует на всеобщее женское обожание, но коль такая редкая удача выпала на его долю, было бы обидно разочароваться.

— Для начала мы могли бы выпить чаю, — решил преодолеть свою природную скромность Плетнев.

— Действительно, чего это я? — удивилась Людмила. — Вы пришли — и теперь все будет в порядке. Хотя бы потому, что вы друг Павлика. А Воронец кого попало в дружках не держит.

Плетнев поморщился: почему его нельзя воспринимать индивидуально, а не как дружка Воронца? То глазками стреляет и первая звонит, почти напрашиваясь на свидание, то отодвигает его на задний план за мощную фигуру генерала Но пришлось смириться с непостоянством женского характера.

Плетнев увидел открытую дверь балкона и машинально спросил:

— Выходили?

— Да, тряпку вытряхивала, — виновато призналась Людмила.

— Обстановку изучили? — уверенно спросил Плетнев, словно и не сомневаясь, что Людмила поступила именно так.

Она оглянулась и открыла рот от изумления.

— А как вы догадались?

— Подумал, что раз уж вы вышли на балкон, то не могли не поинтересоваться, не ведется ли за вашими окнами слежка. Птица вы не особо важная, вряд ли в доме напротив засел снайпер, а вот какой-нибудь хмырь наблюдать мог. Не зря же он звонил. Вашу выдержку испытывает.

— Хмырь был… — вспомнила она старушку и заботливого мужчину.

— Правда? — встрепенулся Плетнев.

— Я только сейчас вспомнила, что бабуля с мужиком на улице на самом деле абсолютно одинокая. Ее некому провожать до подъезда. Это мог быть наблюдатель.

— А какой он из себя?

— Я его видела с четвертого этажа и то мельком, — напомнила Людмила.

Она была совершенно спокойна, ни капли нервозности. Потому что рядом с ней сидел Плетнев. И она вспомнила, что он ей нравится. Мало того, она испытывала к нему доверие — чувство, которое давно уже не вызывали в ней мужчины.

Плетнев по-своему воспринял ее спокойствие. «Вот выдержка! — мысленно удивился он. — Не зря в Афгане пять лет служила».

— Но описать вы его все равно сможете? — спросил Плетнев.

— Пожалуй, — несколько неуверенно ответила Людмила. — Хотя бы из тех соображений, что больше некого. Высокий, здоровый, шея толстая…

— Про шею, пожалуйста, поподробнее, — перебил ее Плетнев. — Вы же с четвертого этажа смотрели. Как определили?

— Он стоял не прямо под балконом, а под углом в тридцать градусов. Приблизительно. Волосы стриженые, под «ежик». У таких голова кажется почти одного размера с шеей. Может, это оптический обман.

Плетнев с наслаждением слушал ее и вдруг почувствовал волну нежности к этой женщине, которая стояла в проеме между комнатой и кухней и с серьезным видом сообщала ориентировку на незнакомца, словно докладывала начальнику сыскного бюро.

— А что мы гадаем? — вдруг задала вопрос в пространство Людмила. — Ведь выяснить, наблюдатель это или знакомый бабульки, проще простого.

— Разве? — удивился Плетнев.

А Людмила уже набрала номер телефона и попросила дать ей координаты старшей по подъезду номер три.

— Какой такой старшей? — уточнил Плетнев, когда Людмила записала в блокнотик номер телефона.

— У нас в доме в каждом подъезде есть старший по подъезду, — пояснила Людмила и уже набирала новый номер.

— Ксения Андреевна? Это из квартиры сорок один, Морозова Людмила. У вас в подъезде живет бабуля на втором этаже. Можно мне ее телефон? Я хочу у нее кое-что уточнить.

И этот номер телефона Людмила аккуратно вписала в свой блокнотик. И тут же позвонила бабуле.

— Марья Григорьевна, это Морозова Людмила из соседнего подъезда. Из квартиры сорок один. Десять минут назад я видела, что вас провожал мужчина. С вами все в порядке? Вам не нужна помощь? Я медсестра, если вам понадобиться помощь, запишите мой телефон.

Она послушала ответ и озабоченно положила трубку.

— Он ей незнаком. Сам к ней подошел и предложил помочь донести сумку. А по дороге спросил, знает ли она код нашего подъезда. Старушка бдительная, спросила, зачем, он сослался на меня. Дескать, родственник Морозовой, номер квартиры назвал. Сказал, что звонил мне, а я не отвечала. И он беспокоится. Но она ему код не назвала. Потому что не знает. Послала его в ЖЭК. Они что, серьезно за меня взялись?

Плетнев задумался. Похоже, серьезно. Вчерашняя попытка нападения не удалась, решили сегодня завершить. Но судя по тому, что нынешний ее преследователь вполне здоров, значит, раненый где-то отлеживается и его есть кому заменить.

— Вы не можете взять сегодня выходной? — спросил Плетнев.

На кухне засвистел чайник, и Людмила бросилась выключать.

— Не знаю, надо отпрашиваться. Но проблема ведь все равно остается. Не выйду сегодня, придется выйти завтра. А что изменится?

— Завтра у меня будут результаты экспертизы. Кроме того, не только фоторобот напавшего на вас, составленный по вашим словам, но и видеосъемка. Если это менты, их можно будет найти.

— А если не менты?

— Тогда дело хуже, — признался Плетнев.

— А как насчет защиты свидетелей? — прямо спросила Людмила.

Плетнев опустил голову.

— Я могу предложить вам защиту. Но поскольку лишних людей у нас нет, могу предложить только свои апартаменты.

— А я как-то не люблю спать в чужом доме. Лучше принесите мне револьвер. Я сама защищу свою семью.

19

«Не было ни гроша, да вдруг алтын.», — подумал Голованов, когда прямо с утра начала стекаться информация. Во-первых, джип, который так внезапно перекрыл доступ к «ауди» принадлежал довольно важному человеку. И он не вызывал никаких подозрений, поскольку служил в государственной системе. К нему была только одна претензия — вовремя не включил габаритные огни. И то лишь у сотрудников агентства «Глория». Во-вторых, к исходу третьего дня после неудачной засады у клуба «Ариведерчи» в гараже кооператива «Восход» Демидов обнаружил бесхозную «ауди» со снятыми номерами. Сторож клялся и божился, что никого чужого на охраняемую им территорию не пускал. Но под пристальным взглядом тяжеловеса Демидова пенсионер на удивление быстро сменил свои показания и признался, что за малые деньги пустил «переночевать» машину, потому что хозяин оказался в состоянии сильного алкогольного опьянения, а у его дружка при себе не оказалось прав. Якобы боялись нарваться на сотрудников ГАИ и лишиться прав.