Игры мажоров. Хочу играть в тебя

Собираюсь свернуть в коридор к раздевалкам, как внезапно локти попадают в стальные тиски, а меня толкают к стенке. Разворачиваюсь, спиной прилипая к стене, и изумленно ахаю, когда вижу перед собой мрачное лицо Никиты.

— С ума сошел? — возмущенно пробую оттолкнуть, но он крепко вдавливает меня локтями в стену. — Отпусти!

Несколько безрезультатных дерганых движений, целюсь коленкой в пах. Но Топольский успевает среагировать и наваливается сверху, прижимая меня еще и бедрами.

Он так близко, что я задыхаюсь. Когда я перестану на него так реагировать? То, что он на меня тоже реагирует, достаточно слабое утешение, хоть саму реакцию слабой назвать сложно.

Никита дышит неровно, прерывисто, вдавливается в бедро затвердевшим членом. Никогда не слышала, что возбуждение передается воздушно-капельным путем, но в нашем случае так было почти всегда. Было и осталось.

Отворачиваюсь и закрываю глаза в надежде, что, если не буду его видеть, воздуха в легких станет больше. Но мои надежды в последнее время в основном глупые и напрасные.

Не больше. Теперь я под завязку забита его запахом.

— Ты его не выбросила? Почему? — хрипло спрашивает он, почти касаясь лбом моего виска.

Беспомощно моргаю, пока до меня не доходит, что Никита имеет в виду платье. Но ответить не успеваю, он вдавливается сильнее.

— Зачем ты его обрезала?

Поворачиваю голову обратно, ныряю глазами в Никиту. На миг становится страшно, у него такой вид, как будто он сейчас его с меня сорвет.

Мы дышим практически друг другу в губы. Он не выдерживает первым, двигает бедрами, и твердый, упирающийся в меня член теперь кажется каменным.

— Почему, Никита... — облизываю сухие губы и подаюсь ему навстречу, — почему ты трахаешь Лию, а на меня у тебя стоит? Она плохо дает?

Его взгляд темнеет от злости, и на миг мне кажется, что Топольский сейчас схватит меня за шею.

— При чем здесь Лия? — он шипит и запрокидывает голову вверх. Затем опять удар взглядом. — Какого черта ты пришла на этот кастинг? Почему ты до сих пор отсюда не убралась? Сколько ты еще будешь мелькать у меня перед глазами?

— Слишком много вопросов. И хватит толкаться членом, Топольский, у меня уже там синяк, — отвечаю, не сводя глаз с его губ. Представляю, какие они горячие. А потом представляю, что они делают с Лией...

— Отпусти, — пробую выдернуть руки, — лучше отпусти, Никита, а то укушу.

Приоткрываю рот и наклоняюсь к шее. Он отшатывается, ослабляет нажим, и я толкаю его в грудь.

— Если Лия недостаточно хорошо отсасывает, купи себе еще кого-нибудь на «полный прайс», — зло бросаю, одергивая задравшийся подол.

— Ты уже и про «полный» знаешь, — Никита хватает за запястье. — Что еще тебе рассказали?

— Что ты опять в учредителях, — бью наугад, он морщится. Отпускает руку.

— Идиотка.

— Это заразное, так что лучше тебе отвалить.

— Не смей. Больше. Его. Надевать, — выплевывает каждое слово.

— А то что? — вздергиваю подбородок.

— А то сниму при всех, — отвечает почти спокойно, но грудная клетка все еще неровно вздымается.

Он упирается в стену, поправляет ширинку, при этом болезненно морщится. Некоторое время просто дышит, а я не понимаю, зачем продолжаю стоять и мысленно приказывать себе не пялиться на налитый бугор в паху.

— Надеюсь, ты меня услышала, — он отталкивается от стены и идет к выходу.

— И тебе спокойной ночи, — бросаю в спину, но Никита не оборачивается.

Глава 12

Маша

Саймон находит меня сам. Успеваю переодеться и прийти в себя после общения с Топольским.

Мне срочно нужен треннинг как повысить самообладание, я не хочу показывать свою уязвимость перед этим подонком. Справиться самой у меня не выходит.

Презираю себя за то, что такая тряпка, но когда его вижу, ничего не могу с собой поделать. Я не могу его ненавидеть. Не получается.

Сейчас нет настроения ни с кем общаться, даже с Саймоном, но приходится терпеть и молча его слушать. Мое участие в разговоре сводится к редкому хмыканию, зато приятель захлебывается от восторга.

— Ты просто потрясающая, малыш! Не представляешь, сколько тебя отметили...

— Отметили? Это что значит? — спрашиваю я, и он тушуется.

— Проголосовали за тебя, малыш, я же говорил, что ты успешно пройдешь кастинг, и у тебя есть все шансы стать победительницей.

Пожимаю плечами. Если это принесет мне дополнительные баллы, то почему нет?

— Кстати, — парень наклоняется ближе, — вы с Оливией послезавтра можете поработать на вечеринке. Если, конечно, не передумали.

— Правда? Конечно, не передумали, — оживляюсь я. — Что за вечеринка? Где? У кого?

— В городе. Обычная туса, как все. А у кого, точно еще не знаю. Сказали, за вами приедут.

— Саймон, — останавливаюсь, разворачиваюсь к парню и смотрю в глаза, — скажи, ты гарантируешь, что ни я, ни Оливия там не должны...

— Хочешь, я пойду с тобой? — он не дает договорить, перебивает, и я ошалело киваю.

— Да. Конечно, хочу! Конечно...

Он наклоняется к моей макушке и говорит в самое ухо:

— Малыш, если бы вы договорились об услугах другого характера, то тогда ты была бы лишь одной из приглашенных. А так вы едете официально, на этот счет не переживай.

У порога комнаты я улыбаюсь на прощание, но неожиданно Саймон привлекает меня к себе.

— Малыш, я хотел предложить тебе... — он берет меня за затылок, запускает руку в волосы, наклоняется к лицу, и я непроизвольно отстраняюсь.

Мимо нас проходят девушки со старшего курса. Я поспешно целую Саймона в щеку и, не давая ему опомниться, закрываю дверь в комнату.

Я прекрасно поняла, что он имел в виду, и мне очень жаль, потому что я сама дала ему повод. Не надо было целоваться на глазах у Топольского, вот Саймон и решил, что я готова сменить формат наших отношений.

Не готова. Теперь еще сильнее, чем раньше.

Вечером перед сном захожу в переписку с Демоном. Он в сети, и я борюсь с искушением ему написать.