Игры менталистов. Ловушка памяти

Увы, когда нервничаешь и чего-то ждёшь, время тянется, как улитка. Я пыталась отвлечь себя делами: приготовила ужин, испекла пирог с яблоками, почитала книгу, вытерла пыль во всём доме. Думала, прошло немало времени, а оказалось, что до девяти - времени закрытия ворот - осталось ещё три часа.

Тогда я решила разобраться со своим гардеробом. Преподавателям в академии выдавали форму, и в женском её варианте это были широкая юбка и укороченный пиджак, под который надевалась белоснежная рубашка, или же брюки с удлинённым кителем. На занятия я ходила именно так, но в выходные могла позволить себе обычную одежду. Вот именно её разбором и решила заняться.

В итоге, когда часы пробили девять, у меня в доме царил идеальный порядок, а вещи в шкафу были отглажены и развешаны по комплектам. Я даже подходящую обувь под каждый наряд подобрала. И обычно такие занятия меня умиротворяли. Но точно не сегодня.

В девять пятнадцать я нервно мерила шагами гостиную, а нервозность стала такой, что пришлось выпить успокоительный настой.

В девять тридцать у меня почти сдали нервы, и лишь усилием воли я удерживала себя на месте.

В девять пятьдесят, когда до отбоя оставалось десять минут, я сдалась. Надела форму, застегнула китель на все пуговицы и отправилась к мужскому студенческому общежитию.

– Доброго вечера, - поздоровалась я с пожилым комендантом. – Я профессор Кайс, преподаю историю. Здесь живёт мой сын, Ильер Кайс. Скажите, он возвращался вечером в свою комнату?

Седой сухопарый мужчина сдвинул брови к переносице и посмотрел на меня с сомнением.

– Из какой он комнаты?

– Из четыреста пятой, - ответила я.

Тот задумчиво потёр лоб.

– Не видел, - сказал наконец.

– Тогда, могу попросить вас уточнить, на месте ли он? Или, если не возражаете, сама поднимусь и посмотрю.

– Иди, дочка, - махнул он рукой. – Мои старые кости и без подъёма на четвёртый этаж болят.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я и направилась к лестнице.

Хотелось бежать, но я заставила себя идти чинным шагом. Мимо сновали студенты. На меня они смотрели с удивлением. Кто-то здоровался, кто-то провожал крамольными взглядами, кто-то просто проходил мимо.

Когда же я остановилась у деревянной двери с золотистой табличкой, на которой выделялась цифра 405, мне вдруг стало страшно. А вдруг Иля там нет? Вдруг с ним что-то случилось? Сердце было не на месте, а душу терзали дурные мысли. И всё же, я решительно постучала. Вот только никто мне не открыл.

Я постучала снова… И снова. И даже когда по коридорам пронёсся сигнал отбоя, не спешила уходить.

– Профессор Кайс, - окликнул меня полненький мальчик с белоснежными кучерявыми волосами, выглянувший из-за соседней двери. – Вы Ильера ищете?

Я вспомнила его. Он учился с моим сыном.

– Да, - ответила я. – Ты знаешь, где он?

– Они все сегодня собирались в «Синей бороде», - сообщил тот.
–  Это таверна, недалеко от академии.

– А ты не ходил?

– Нет, - покачал головой мальчик. – Кстати, все уже вернулись. И только Тимаса, Фелли и Ильера ещё нет.

На сердце стало ещё тяжелее, а дурное предчувствие усилилось в разы. Я поблагодарила парнишку за информацию и направилась прочь из здания.

– Ну что, поговорили с сыном? – остановил меня комендант.

– Его нет на месте. И соседей тоже, - покачала я головой.

– Значит, они банально опоздали к закрытию ворот, - пожал он плечами. – Утром придут.

– Ильеру пятнадцать лет! – нервно выдала я. – Пойду его искать. Скажите, где студенты могут проводить ночь, когда не успевают вернуться? Может, рядом есть дешёвая гостиница?

– Не знаю, дочка. Никогда не интересовался.

К воротам я уже бежала. После отбоя аллеи академии были пусты, и никто не мог упрекнуть меня в неподобающем преподавателю поведении. В сторожку привратника буквально ворвалась. Вот только открыть ворота он не имел права.

– Я очень хочу вам помочь. Но и вы поймите правильно, - отвечал на все мои просьбы и уговоры. – Если только поддамся, меня уволят. Ворота зачарованные. Информация о каждом открытии после девяти вечера сразу поступает к заместителю ректора. Если вам так уж нужно выйти, обратитесь к нему за разрешением. Тогда я вас с радостью выпущу. А так, простите, не могу.

Идти к лорду Бестерли не хотелось ни капли. Более того, я была готова банально перелезть через забор. Даже почти предприняла такую попытку, но вовремя заметила на нём мерцающую плёнку магической защиты.

Тогда-то и поняла, что выбора у меня нет, и направилась прямиком к дому ректорского зама. Спасибо привратнику, хоть адрес подсказал. А то не знаю, как бы я его искала.

Жил лорд Бестерли в одном из преподавательских особняков. Его дом стоял в самом конце так называемого Учительского квартала, и был чуть больше, чем все остальные здания на улице.

Я понимала, что не вежливо являться без приглашения, да ещё и так поздно. Но не могла поступить иначе. Чувствовала, что Иль попал в беду, а для материнского сердца этого было достаточно, чтобы решиться на любые, даже самые безрассудные, поступки.

В окнах на первом этаже горел свет, потому в дверь я стучала решительно и громко. Когда в замке послышался скрежет ключа, постаралась мысленно подготовиться к встрече. Вот только на пороге показался совсем не лорд Бестерли, а парень лет двадцати пяти, в сером костюме, какие носили лакеи.

– Доброго вечера. Чем могу помочь? – вежливо поинтересовался он.

Значит, у этого напыщенного хлыща ещё и слуги есть? Хотя, чего ещё ожидать от аристократа. Вряд ли он в состоянии приготовить себе хотя бы чай.

– Здравствуйте. Я Изабель Кайс. Мне необходимо поговорить с лордом Бестерли. Вопрос касается учеников его факультета.

– Прошу, проходите. Милорд в гостиной.

Он закрыл дверь и жестом пригласил меня следовать за ним.

В доме было тепло и тихо. Слышалось лишь, как в камине потрескивают дрова, а на полке тикают старинные часы. Пройдя через короткий коридор, освещённый только тусклым магическим огоньком, я оказалась в просторной квадратной комнате, оформленной в бежево-коричневых тонах, а мой взгляд сразу же остановился на мужчине, развалившемся на диване с книгой.

– Милорд, к вам тиса Кайс по вопросу ваших студентов.

Лорд Бестерли хмыкнул, отложил книгу и только потом поднял на меня взгляд. Но по мере того, как он меня разглядывал, менялось и выражение его лица. Сначала оно было иронично-насмешливым, потом – настороженным, а теперь оно выражало самое настоящее беспокойство.

– Херри, принеси воды. И коньяк, - распорядился хозяин дома, поднимаясь с дивана.

А потом обратился ко мне:

– Что случилось? Судя по вашему лицу, как минимум, катастрофа, - проговорил он.