Игры над бездной
Шрифт:
– Однако… – Саракоглу привстал со своего места и посмотрел на Стаса. – У него с головой все в порядке? Он и в самом деле все это… соорудил?
– Какая разница?
– Из последовательности кадров зритель сам может сделать свой вывод, – сказал Гальвани. – Мы только предоставляем ему пищу для размышлений. Вот из этого следует, что да, он принял в убийствах участие.
Стас закрыл глаза.
Он не обратил внимания на слова Геллера сегодня утром о бойне на Алексеевке, даже и не подумал… Это Шрайер? Этот… Леший? Вернулся, когда Стас уже уехал, и стал убивать? Как вообще один человек мог устроить такое? Их
Это сделал Леший, но повешено это будет на Стаса. Что скажет Сандра?
Да какая разница, что скажет и подумает Сандра. Ему больше нет дела ни до кого. Ему теперь нужно просто дождаться завершения спектакля, сказать: «Да, признаю» – и подохнуть.
Стас открыл глаза – собравшимся показывали ту дурацкую перестрелку под дождем. Из комментария председателя следовало, что все это – имитация с целью снять подозрения с консула. А на самом деле он вместе с Лешим задумал ограбить госпожу Линевскую…
– Неплохой выбор, – одобрил кто-то из членов Совета. – И на сколько?
Теперь пошла аудиозапись на фоне снимка Стаса – господин консул целится из пистолета прямо в объектив камеры.
Почти нередактированная запись. Быстро это они и ловко.
Голос Стаса, решительный и властный:
– Тогда слушай меня внимательно. Внимательно слушай. Рахиль похищена…
– Какой ужас! – восклицает Линевская. – Надеюсь, с ней все в порядке?
– Пока да.
– И что я могу сделать, чтобы ее вернуть?
– Заплатить. – Перевести деньги на счет консульства. Все деньги. Код доступа уже у меня. У вас – пять минут.
– Но я… я не могу остаться без денег…
– Я гарантирую вам полное содержание до конца Катастрофы или вашей жизни. Жить без донора вам осталось полгода. Вы не успеете потратить свои деньги… Решайте, время пошло. Я отправляю требование на обнуление вашего счета, вы получите запрос и подтвердите. И через десять минут после этого получите Рахиль. Вам все понятно?
– Значит – все? – спросил Берг. – Все состояние Линевской – разом? Он успел?
– Не знаю, – пожал плечами Дальский. – У него заблокирована «балалайка». После суда будем разбираться. Госпожа Линевская ничего объяснить не может – по моим сведениям, она – на операции.
Осталось пятнадцать минут. Стас снова закрыл глаза. Уже скоро…
– Привет! – вспыхнул яркий свет, Стас обнаружил, что стоит на поляне в лесу.
Он никогда не был в лесу. Их несколько раз водили в чахлый парк из детдома. Он даже и не предполагал, что в лесу может быть настолько красиво.
Стас открыл глаза, но изображение не исчезло – лес, пронизанный солнечными лучами, и Леший. Стас не видит его лица, не может разглядеть фигуру, но отчего-то уверен, что это именно Леший.
– Где это мы? – спрашивает Стас.
– В лесу. У меня дома, я ведь Леший!
– И что?
– В общем, ничего.
– Зачем тебе все это?
– Лес?
– Нет, все то, что ты сотворил с нами.
– Ты не понял – весь этот кошмар с вами и еще с миллиардами людей сотворил не я… Я только попытался спасти некоторых из вас. Тебя, например… И еще миллион жителей этого города. Я случайно узнал о дате Катастрофы…
– Случайно?
– Ну, почти случайно. Тот, кто все это придумал и совершил, слишком опасный противник, чтобы оказаться у него на пути. Он стирал в пыль
любого, в ком только заподозрил несогласие. В пыль… – Леший наклонился, взял в руку горсть земли, растер ее и пустил пыль по ветру. – Вот так. С ним попытались сражаться… Не я, конечно, нет, куда мне… Другие люди… И не только люди. Но все, что они делали против него, только шло ему на пользу, приближало пришествие Хаоса… я не знал, что именно произойдет, но я знал, кто может видеть будущее…– Цыгане?
– Молодец, ты схватываешь все просто на лету… Цыгане. Вернее, цыганки. Они рассказывали мне о моем будущем… Плакали от страха, кричали, рвали себе лицо, но говорили-говорили-говорили… Я умею разговорить людей…
«Осталось восемь минут…» – прозвучало над головой у Стаса.
– Не успею тебе всего объяснить, – с сожалением сказал Леший. – Ладно, в другой раз. Пока имей в виду – не спеши умирать. Не стоит. Ты мне еще нужен.
– Ты же погиб, тебя убил цыганский барон!
– Тебе не кажется все это похожим на комическое представление? Меня убил цыганский барон! Сколько вульгарного пафоса! Даже если и убил, что из этого? Значит, запомни – не спеши умирать. У нас еще много работы…
Перед глазами Стаса полыхнуло, лес исчез в одно мгновение, Стас снова был в зале.
– Вот, в общем, и все, – сказал Дальский. – Кто-то все-таки примет участие в дебатах или свалим все на меня одного?
Савватеев задумчиво потеребил нижнюю губу. Ему очень хотелось выступить, но Дальский – в материале, и крепко. Тему знает четко. На его фоне любая пауза или ошибка будет заметна.
– Давай сам, – сказал Саракоглу. – Мы лучше будем задавать вопросы. Консул станет отвечать на вопросы?
– Да, он будет отвечать.
– Вот и славно. Ты неплохо все это устроил, Прохор, – с искренним одобрением произнес Берг. – С меня – ящик коньяка.
– Время, – напомнил Фрейдин. – Полторы минуты.
– Помним, камеры вот тут, – Дальский указал пальцем, – вот тут и вот тут…
– Минута…
– Минута, – сказал ректор, откинувшись на спинку кресла. – Как вы думаете, Фатима, они смогут предоставить достоверного кандидата в мальчики для битья?
Фатима подошла к креслу ректора и остановилась рядом.
– Думаю, да. Дальский производит впечатление умного человека. И у него толковая команда.
– Толковая команда – это хорошо, – протянул Николай Александрович. – Мне очень не хватает толковой команды.
Тридцать секунд.
– А вы никогда не пытались ее создать, – прошептала Фатима, наклоняясь к ректору. – А теперь – просто не успеете…
– Что? – не поверил тот своим ушам. – Что вы сказали?
– А какая разница, – тихо засмеялась Фатима и прикоснулась ладонью к шее ректора. – Вам уже все равно…
По телу ректора словно пробежал разряд тока, тело вздрогнуло и обмякло.
Десять секунд.
Открылась дверь кабинета, и кто-то вошел. Свет в кабинете был выключен, светился только экран монитора, но Фатима знала, кто пришел.
Она выпрямилась, улыбка появилась на ее лице.
– Он умер? – спросил мужской голос.
– Конечно, – ответила Фатима. – Как я и обещала…
Раздался громкий хлопок, что-то толкнуло Фатиму в грудь. Она удивленно посмотрела на рану. Удар второй пули она не почувствовала – пуля вошла между глаз.