Игры олигархов

–  Нет.

–  Ясно, - поджала губы, сделала последнюю затяжку и выкинула окурок в урну.
– Спасибо, - бросила вставая.
– Вы очень приятны в общении.

–  Не дай тебе Бог, со мной общаться, детка, - услышала в спину и притормозила - послышалось, что ли? Обернулась - мужчина смотрел на нее:

–  Что вы сказали?

Тот опять удава изобразил - с полминуты смотрел и молчал. И выдал:

–  Будь осторожна.

–  Не поняла?

–  От курения умирают. А бывает - от общения с незнакомцами.

Ярослава моргнула - ненормальный?

–  Я с незнакомыми не общаюсь.

–  Мудро. Придерживайся той же политики, - и, развернув газету, вновь углубился в занимательные сюжеты сплетен.

Точно, псих, - решила девушка и поспешила к остановке. Хватит - домой! В душ и под кондиционер!

Подходя к дому Ярослава скорей уже из вредности набрала номер

Ларисы и снова не получив ответа, озадачилась - куда же она могла провалиться?

Но подумать не удалось - у подъезда сидела "банда", как называли их местные пенсионеры. Трое парней - дембелей из ее дома. Ребята хорошие, спокойные, а что вместе всегда - так что плохого?

–  Привет, Ярослава, - бросил Костя.

–  Посиди с нами, - легонько придержав ее за руку, попросил

Веня. Гриша просто улыбнулся, а улыбался он как солнышко - не устоять было перед такой улыбкой. И сдавались девчонки без боя.

Шатались по двору школьницы, на него косясь, студентки взгляды мозолили, даже молодые, замужние кокетничали. Куда Ярославе?

Села.

–  Как дела?

–  Нормалек. Как твои?

–  Вроде тоже ничего.

–  Не заела учеба?

Девушка плечами пожала.

–  Время на что-то кроме зубрежки хватает?
– спросил Веня.

–  Вполне. А что?

–  Вечером на трассу собрались. Хочешь с нами?

–  Серьезно?
– загорелась девушка.

–  Ну. Рванем под двести, ралли устроим.

–  Менты повяжут.

–  Не-а.

–  Во сколько?

–  В восемь.

Ярослава загрустила.

–  Чего скисла? Не можешь?

–  Да наши джаз дают, надо поддержать, обещала.

–  Своих поддерживать святое, - сказал Костя.

–  Где?
– спросил Гриша.

–  В "Стрипе", недалеко от института.

–  Знаем.

–  Лады. Туда и заедем за тобой, - решил за всех Гриша.
– Концерт во сколько начинается?

–  В семь.

–  Отвезти?

Ярослава ушам своим не поверила:

–  Меня?

–  Нет, меня!
– засмеялся Костя.

–  Пол седьмого в дверь стукну, идет?

Девушка только кивнуть смогла, смутилась.

–  Пойду.

–  До вечера.

Суздалева в подъезд бегом и подпрыгнула: ессс!! Вот Ларка обалдеет, когда ее с Гришей увидит на "харлее"! Блииин, а что одеть-то?!

И ринулась к себе домой.

Гардероб был перерыт, лицо на пять раз накрашено в разном стиле и столько же раз краска была смыта.

Ярослава все больше скисала, понимая, что сколько не красься, не наряжайся, а такой стройной, яркой как Лариса не станет. И с чего ее

Григорий решил в "Стрип" отвезти? Пожалел что ли?

Раздумья над своим блеклым отраженьем в зеркале были прерваны звонком Димы:

–  Привет, ты Ларису не видела?

–  Я?!
– удивилась Ярослава. Что ответить? Почему он спрашивает?

Сердце сжалось - неужели что-то случилось? Но что могло случиться, когда?

–  Ты! Найти ее не могу, звоню - трубу не берет.

–  Мы с ней в кафешку пошли, она за сигаретами свернула и как слизали ее. Тоже звонила - ноль.

–  Когда это было?

–  Сразу после занятий.

–  Куда он исчезнуть могла?

–  Бог его знает. Сама в недоумении. Сквер весь обыскала.

Дима тяжело задышал:

–  Блин, найду, убью, козу!
– и отрубил связь.

Суздалева хмуро посмотрела на мобильник и набрала номер Ларисы в сотый раз. Она не отвечала.

Что за чертовщина?

Девушка натянула кофту, джинсы и, запихав остальные шмотки в шкаф, рванула к городскому телефону, позвонила родителям Ларисы. Те знали о дочери не больше чем подруга и очень удивились звонку

Ярославы. Чтобы не полошить их зря, девушка наплела, что в голову пришло, и положила трубку, извинившись.

О плохом Слава не думала - ей представлялось, что Лариса познакомилась с каким-нибудь очень интересным парнем и дала себе свободу, наплевав на подругу, начхав на Диму. Вот из-за этого девушка переживала - наломает Лысова дров, потом жалеть будет. Но с другой стороны, своего ума не дашь, да и жизнь не ее, а Ларкина.

Но могла ведь позвонить, сказать, чтобы подруга прикрыла?

Точно ума нет!

Звонок Гриши вывел ее из раздумий и поставил точку на них.

Это был чудесный вечер. Ярослава была счастлива и буквально порхала. Сам факт явления Суздалевой с высоченным, здоровенным и симпатичным парнем в косухе на "харлее" вызвал фурор среди однокурсниц. Люба, которая явилась в "Стрип" вопреки уверениям, что не придет, коктейлем подавилась. Весь вечер силилась что-нибудь выдать, но видела настойчивое, но ненавязчивое ухаживание Григория за Ярославой и теряла от зависти речь. Часа, что они были в кафе, хватило понять, что подруга начала пользоваться большим успехом у очень интересной части мужского населения, но выяснить причину этому явлению, не успели. Пара сбежала в разгар завывания джазмена.

–  Кишшмар!
– выдал, посмеиваясь парень.
– Неужели тебе нравится это фуфло?

–  Не-а, - засмеялась Слава - ей было хорошо, как никогда. Гриша казался богом, вечер чудом, а она сама себе - Золушкой в обществе принца.
– Но надо было явиться.

–  Ага, "поддержать", - парень закурил, поглядывая с улыбкой на цветущую девушку - красивая. Не яркая, бросающаяся в глаза красота, а что-то иное, более глубокое, необъяснимое и не ординарное.
– Поехали к нашим?

–  Только коктейлей мне больше не брать!
– засмеялась. Легко было, так легко, что казалось, она взлетит в небо, как воздушный шарик.

Гриша подтянул ее к себе, обнял, откинув сигаретку:

–  Опьянела, что ли? Так не боись, я с тобой.

–  А я и не боюсь… с тобой.

Она понимала - сейчас он ее поцелует, и хотела этого, ждала. И дождалась.

Губы Григория были горячими, сухими и поцелуй получился грубоватый, больной, чего Ярослава не ожидала. Отодвинулась, отвернулась, но из рук его не вырвалась.

–  Чтооо?
– пропел он.

–  Ничегооо, - засмеялась она.

–  Тогда двинулись?

–  Двинулись.

Они сели на мотоцикл. Второй раз Суздалева ехала на мотоцикле, второй раз прижималась к сильной широкой спине и в полете по городу, когда ветер свистит в ушах, теряла ощущение реальности. Ей хотелось выставить руки ветру и кричать от радости.