Игры рядом

— Проклятье, да чего вы не знали! — не выдержав, закричал я. — Вы же всё всегда делали сами! А я только кивал одобрительно! Вспомни наши советы. Я никогда не предлагал ничего нового. Никогда не указывал, кто, чем и как будет заниматься. Вы всё делали сами! Я лишь хвалил и пинал, когда было за что!

— Да… но… — Юстас запнулся, беспомощно развел руками. — Тогда об этом никто не думал. Нам казалось, что всё кончено. Без тебя… а потом и без Роланда. Думаю, это просто стало последней каплей.

Я устало вздохнул, потянулся к стакану с гадким вином, потом, опомнившись, со стуком отставил его от себя.

— И что же? Все побежали к Саймеку? — с горечью спросил я.

— Не все…

— Кто?

— Уинтер, Сайрс…

— Еще?

— Роберт, Христер, Мангус… Паулина…

— Паулина?! Значит, и Грей тоже, да?

— Нет, Грей нет! — вскинулся Юстас, видимо, радуясь, что имеет для меня хоть одну хорошую новость. — Грей присоединился к Ларсу. Они пытаются что-то делать. Их очень мало, не всегда выходит, но они пытаются…

— Ларс уже вернулся? — удивился я. Юстас посмотрел на меня как-то странно.

— Ну да, — ответил он. — С ними еще близняшки и Оуэн…

— А Дуглас? — спросил я. Юстас снова потупился.

— Дугласа повесили через неделю после той ночи… В Арутоне…

Я оперся локтями о стол и уткнулся лбом в ладони. Вот, значит, как… Наглый хамовитый пройдоха, языкатый мальчишка, который умел больше многих и чья беззаботная отчаянность подставила меня под нож… но она же не раз выручала нас из, казалось бы, самых безвыходных положений. Не подколешь ты больше меня, не высмеешь, не докажешь, что я далеко не лучший стрелок из арбалета… А я еще злился на тебя тогда, в укрытии. Даже когда выходил, продолжал злиться. Из-за тебя же всё…

Я стиснул зубы так, что заныли скулы, поднял голову, твердо взял стакан.

— А ну налей, — мрачно сказал я. — Выпьем за него. Пусть боги будут к нему… снисходительны.

Мы выпили молча, даже не скривившись. Помолчали. Потом я спросил, чувствуя, что уже готов к любому ответу:

— А Флейм? Она тоже?..

Юстас нахмурился, плеснул себе еще вина, залпом выпил, передернувшись.

— Тоже, — вздохнул он.

Я кивнул, горько усмехнулся, безжалостно проговорил:

— Да, ребятки, быстро же вы сдали.

— Эван, ты должен понять! Мы впервые остались одни! Не знали, что делать, как быть дальше. С тобой всё казалось таким простым…

— Вы могли хотя бы попытаться! — со злостью бросил я.

— Мы пытались!

— Что-то мало вы пытались! И месяца не прошло, а уже…

— Месяца? — перебил Юстас и снова как-то странно на меня посмотрел, — Эван…

— Что? — тут же осекся я.

— Ты… ты думаешь, что тебя не было месяц?

— А сколько?!

Он какое-то время смотрел на меня в упор, потом бесцветно сказал:

— Полтора года.

Я почувствовал, что у меня начинают дрожать руки. Сжал кулаки, но это не помогло.

— Точно? — спросил я наконец. — Ты ничего не путаешь?

— Нет, я ничего не путаю. Прости…

Со дня кошмарного ритуала до моего побега прошло двенадцать дней. Еще неделю я добирался до Лемминувера. Выходит… Выходит, все эти полтора года я провел, лежа на спине в красной комнате и разглядывая лепку на потолке. Вот сколько времени заняла «подготовка» к ритуалу женщины по имени Миранда. Что же они делали… что они делали с ней? Что они делали со мной?

— Юстас, как я выгляжу?

— А? — в его глазах скользнуло удивление. — Ну… ты здорово исхудал, побледнел… волосы немного отросли… Побриться тебе не помешает. А так — обычно.

— Я не поседел?

— Что?

— Ничего, — я встал, придерживаясь рукой за спинку стула. — Ну, а как насчет тебя? Ты теперь тоже человек Саймека?

— Нет, — немного зло ответил Юстас. — Я уж скорее подохну, чем к этой змее подамся. Не знаю, что на них всех нашло… А то, что сейчас делают Ларс и Грей, не для меня. Видишь, чем занимаюсь… Мне бы ко двору, но, говорят, Дуглас назвал кое-какие имена перед тем, как его повесили… Это могут быть и просто слухи, но… сам понимаешь. Так что мне теперь в приличные места хода нет. Играю во всяких забегаловках за крышу над головой и кислое вино.

— Окорок неплох, — машинально утешил я. Проклятье, привык я был утешителем. Меня бы кто утешил.

— Разве что, — усмехнулся Юстас. — Слушай, но ведь ты же вернулся, Жнец все подери! Ты снова здесь! Да когда наши об этом узнают…

— Ну нет! — быстро сказал я. — И думать забудь!

— Почему?! Мы смогли бы собраться опять, я уверен!

Может, и смогли бы… Да только нужны ли мне соратники, готовые перебежать в другой отряд, стоит нам попасть в настоящую передрягу? Я хотел сказать это Юстасу, но передумал. В конце концов, его-то как раз упрекнуть не в чем.

— Где Ларс?

— В городе, — удивил меня он. — И Грей тоже. Они пробудут еще несколько дней… Грей пробудет, насчет Ларса я не знаю. Если хочешь, выясню.

— Устрой нам встречу. Только тихо, твою мать! Я тебя знаю, растрендишь на всю округу!

Юстас сжал челюсти, коротко кивнул. Я почувствовал укол совести, зная, что несправедлив к нему. Ну, во всяком случае, не совсем справедлив.

В дверь постучали.

— Обед, — флегматично объявил Юстас.

— Спасибо, — вдруг вырвалось у меня. — Ты меня прости, Юстас, я… Спасибо, в общем.

Он только отмахнулся. Потом, уронив взгляд на валяющуюся посреди грязной комнатушки лютню, нахмурился и, подняв инструмент, бережно отер его полой куртки.

ГЛАВА 7

Сиплый свист. Долгий, беспрерывный, разрывающий уши, выгрызающий сердце. Хрип — низкий, гортанный, удовлетворенный. Хруст онемевших суставов, выдох новорожденных легких.

Капли смолянистой черной влаги на стальных пластинках.

Крик, застывший на губах.

— Алоиз… ты понимаешь, что мы… сделали?

— Понимаю, Джевген, понимаю.

— Безымянный… Я не думал… Она… такая…

— Тише. Помолчи.

Тонкие стальные пальцы тянутся к небу: то ли обнять, то ли схватить, сжать, раздавить в кулаке. И свист, свист, протяжный, сиплый.

— Смотри на меня! Ты знаешь, кто я? — Короткий взгляд белых глаз. Железная улыбка на немых губах.

— Иди и сделай то, для чего ты родилась!

Пристальный взгляд. Изучающий взгляд. Взгляд безумной мудрости, дикого понимания. Отливающие металлом руки, протянутые ладонями вверх. Так умоляюще. Так… унизительно.