Игры с адреналином
Шрифт:
Наконец подходит день свадьбы. Вдруг Лиза заявляет – я в мэрию только в белом платье и фате. Я об этом дне, можно сказать, все свои немолодые годы мечтала. Или фата, или расторгаем помолвку.
Хорошо. Согласился на фату. Заплатил! Шампанское. Заплатил!
И ура! Свершилось. Поставили подписи. Лиза заставила меня присутствовать на семейном торжественном обеде.
Лизина мама рассказала присутствующим про напёрстки. Всем захотелось попробовать. Ушёл с прибылью, окупив фату и шампанское.
Теперь уже пошёл отсчет браку.
А пока хожу к Лизе и её маме. Правда, Лиза как-то оговорилась, что хотела бы познакомиться и с моей мамой. Которая в Томске. В глухой Сибири.
Это меня насторожило. Но – молчу. Сейчас только тишина. Только документы. Только время. Терпенье. Ждём-с.
Через несколько месяцев я получил искомые документы и стал гражданином уже теперь любезной мне Франции. Уррра!
Но Лиза моя стала вдруг меняться прямо на глазах. Во-первых, не взяла с меня причитающейся суммы. Во-вторых, требует более частых визитов. И, наконец, начинает требовать исполнения супружеских обязанностей.
Лёка моя говорит:
«Да Бог с ней. Я даю добро. Останься и исполни эти обязанности, но только заставь поклясться, что развод – не за горами».
В доме у Лизы полный бедлам. В зале толчея старушек. Это я передал фокус с напёрстками бабке, и она теперь чистит своих подруг в хвост и гриву. Ругань. Слёзы. Бабка мне долю выделяет.
И опять в голове тараканы – ох, уж больно дом хорош. И бабка – не вечна. А Лиза – что Лиза. Да, лицо с изъянами, но фигура – вполне. Утешаю себя фигурой.
Но всё это – лирика. Я честно дождался шести месяцев и перестал появляться у моей «супруги». Да не тут-то было. В моём рассказе появляется самое трагическое.
Лиза меня вычислила и приехала с мамой. В мою квартирку нищую не заходят, а стоят на улице и кричат:
«Верните моего мужа! Эта женщина (про Лёкочку) отняла у меня самое дорогое. Моя мама разлуки с зятем не выдерживает. Я покончу с собой, мой Бычок, если ты не вернёшься немедленно».
Я же сижу запершись, но вижу, какое удовольствие это сумасшедшая Лиза доставляет гардьену, соседям и прохожим.
Ну-с, ладно. Мы с Лёкой меняем квартиру. Скрываем от всех свой адрес и телефон. Я готовлю «бракоразводный процесс». Но – получаю неожиданно письмо (как адрес-то, сволочи, узнали?) от месье Рени, сексопатолога.
Приглашает меня посетить его кабинет в такое-то время. Лёка говорит, что, хотя она никаких жалоб в мой адрес не высказывала, идти надо. И подозревает мою «законную».
Доктор Рени оказался рыжим, но арабских кровей. Вначале он меня внимательно изучал, особенно рассматривая почему-то моё левое ухо и волосы.
Затем выяснилась и суть приглашения.
«Месье, мне поступила жалоба от моей постоянной пациентки, мадемуазель, вернее, уже мадам Алоизы Буффет. Коротко суть жалобы состоит в том, что вы, месье, исполняете супружеские обязанности ненадлежащим образом. Или совсем их не выполняете.
Что привело организм мадам Алоизы в состояние тахикардии, небывалого давления, неконтролируемого мочеиспускания.Месье, дело серьёзное, ибо я должен дать мадам Буффет своё заключение, которое послужит основанием для открытия процесса против вас. Вам это нужно? Вот и я думаю – нет. Поэтому ответьте мне правдиво на мои вопросы, а я подумаю, что можно сделать для примирения сторон.
Итак, скажите мне…» – далее он начал задавать мне такие вопросы, что волосы дыбом и уж на женщин точно смотреть не хочется.
Я же разозлился. Мне вся эта комедия начала надоедать, и я заявил, что развожусь и ни в какие обсуждения моих особенностей интимного свойства вступать не собираюсь.
И подал заявление о разводе. К этому моменту видеть друг друга мы уже не могли. Суд в первой инстанции отказал. А на все суды, на всех адвокатов нужны деньги. Где их взять!
Как ни странно, выручила меня Лиза. Вот пойми их, этих баб.
Кажется, судимся. Я ей говорю всё, что думаю о ней, её маме, её Париже. Плачу.
Кстати, деньги на процесс она мне передает от мамы – доля напёрсточного бизнеса старушки – и при этом заявляет, что никогда, что никогда, ни при каких условиях она мне, её дикому Бычку, согласия на развод не даст.
И показывает мне адрес моей мамы в Томске. Куда летом она собирается поехать.
Два месяца я, слава Богу, Лизу не видел. Но легче мне не было. Леокадия вдруг заявила мне, что нашла вариант фиктивного брака с французом и хочет меня с этим претендентом познакомить.
Час от часу не легче. Пока я уговаривал Лёку не торопиться и действовать только в тандеме, была получена открытка на моё имя от мамы из Томска.
Мама расхваливает Лизу, которая жила у неё два месяца. Научилась готовить пельмени и вообще стала поклонница сибирской кухни. Да не в этом же дело. А в том, что мама благословляет «наш брак» и просит на венчание приехать в Томск.
«Уж и отец Михаил так возрадовался, что и мочи нет. А ведь он тебя и крестил. Приезжай, сынок, a то какие мои годы».
Это был первый удар. Второй последовал от Леокадии.
Она заявила мне, что эта «фиктивная тягомотина» ей надоела. Что я, мол, никак не могу её разрешить, и она начинает действовать.
И тут же предъявляет мне результат действия – французского мужчину неопределённых лет и ещё более неопределённой наружности.
Да и не в том дело, что был лыс. Меня обеспокоили его глаза. Они смотрели куда угодно, только не на собеседника.
Но я уж, как ты видишь, в «фиктивных аферах» стал опытен. Поэтому выяснил всё. И получил удовлетворительные ответы. Клиент был вдов. Возраста – умеренного. Детей – нет. Жильё – имеется.
И дал согласие Леокадии этот «брак» заключить. Особенно и не волновался. Во-первых, мужик-то лядащий, а во-вторых, фиктивно ведь.
Прошло два года.
Я живу у своей Лизы в доме близ Парк-де-Со. Мама её скончалась, а моя – живёт теперь с нами. Они с Лизкой – лучшие подруги.