Игры с богами

– Не бред, – не согласился со мной Мансыр. – Года три назад охотники – промысловики тут ходили. Не наши, чужие. Но тайгу знали, как свои пять пальцев.

– И что?

– Обидели они кама.

– Каким это, интересно, образом?

– Рысь его любимую убили. И, ведь, просто так убили, для забавы. Они марала промышляли. Тогда Темичи разгневался сильно. Неделю такая гроза была, что все по избам сидели, а в тайге много деревьев молнией пожгло. Лесного пожара не случилось только из-за того, что ливень очень сильный был. А потом, когда промысловики опять в тайгу пошли, он так им дорогу закрутил, что заблудились они, плутали долго и умерли без пищи и воды.

– Ну, заблудились мужики, еда кончилась, – развёл руками я. – Причём тут шаман?

– Промысловики не смогли себе еды раздобыть или воду найти в тайге? Тем более, что нашли их в километре от нашего посёлка, недалеко от реки. Там, в одну сторону двадцать метров пройти, и берег, а в другую метров триста – и опушка. Их так и нашли там, худых, словно мумии, и с потрескавшимися от жажды губами. А вокруг всё их следами истоптано. Видно было, как они на одном месте кружили и никак дорогу найти не могли. Так, самое главное, ни один зверь, ни одно насекомое или птица на их тела не покусились. Вот, как!

– Что-то этот рассказ больше похож на страшилки, какие мы в пионерлагере друг другу перед сном рассказывали, – усмехнулся Лёха, хотя, было видно, что и ему не по себе.

– Это Алтай! – многозначительно поднял указательный палец вверх Адуш. – Тут понимать не надо. Здесь жить надо со всем этим.

– Как это, не понимать, а жить? – не понял я.

– Он хочет сказать, что не нужно пытаться докапываться до сути вещей, – пояснил Игорёха. – Дождь идёт, потому что идёт. И ветер дует, потому что дует. Живи с этим, растворись в природе. А остальное тебе шаман растолкует. И не про тёплые и холодные фронты, и не про атмосферное давление и повышенную влажность. А, доступно, про духов стихий, то благосклонных человеку, то разгневанных. И всё становится на свои места. Не надо голову ломать.

– Фатализм какой-то, – пожал я плечами. – Если всю жизнь полагать, что молниями разгневанный дух пуляется, то никто никогда бы громоотвод не изобрёл.

– Молнии мечет не дух, – поправил меня Мансыр. – Это Кайракан разговаривает.

Я покачал головой. Темы для спора было выше крыши, но, глядя на Игорёху, в полемику я, вступать, не стал. Они, как-никак в этих краях не первый раз и понимают, что к чему. Но, всё равно, непонятно. Двадцать первый век, люди в космос не только летают, но и живут там. Глубоководные батискафы в Марианскую впадину спусаются, на Кольском полуострове сверхглубокую скважину давно пробурили и забросили. Я уже не говорю про атомные бомбы и электростанции. А они всё духам своим поклоняются.

***

Утром я проснулся первым и, потягиваясь, уселся на кровати, восстанавливая в памяти вчерашнюю экскурсию по дому и пытаясь вспомнить, где у них умывальник и сортир. Сквозь закрытую дверь были слышны шаги в кухне, позвякивание посуды и негромкие голоса. Говорили двое мужчин, скорее всего, Мансыр и Адуш. Изредка в разговор вплетался женский голос. Это – Дьилу. Больше некому. Хозяева, выходит, давно на ногах. А я думал, что первым встал. Ну, хоть, на цыпочках по дому красться не придётся. Я встал, ощущая босыми ногами холодные доски пола, и выглянул в окно. Дождя не было. Только лужи на раскисшей земле, нахохлившиеся от сырости деревья да мокрая крыша сарая напоминали о ночном ливне.

Невнятное движение на окраине близкого леса зацепило взгляд, и я присмотрелся повнимательнее, стараясь понять, что привлекло моё внимание. Что-то бурое опять ворохнулось в густом подлеске и, вдруг, вытянулось вверх, превратившись в большого медведя, стоящего на задних лапах и в упор смотревшего прямо на меня. По-крайней мере, мне так показалось. Я отшатнулся от окна, потом опять всмотрелся, почему-то надеясь, что это мне показалось, и понёсся в кухню. За столом сидели Мансыр, Адуш и сын Мансыра, кажется, Толыш. Да, точно, Толыш. Он ещё сказал, что можно называть его Толик. Так его звали в интернате, когда он учился в районной школе. Дьилу хлопотала возле печи, и оттуда доносились восхитительные запахи чего-то печёного. Когда я влетел в кухню, все четверо обернулись в мою сторону, и удивлённо посмотрели на меня.

– Там медведь! – взволнованно заговорил я. – За нашим домом следит.

– Как может медведь следить за домом? – раздалось за моей спиной, заставив меня вздрогнуть.

Я резко обернулся и увидел всклокоченного после сна Лёху, почёсывающего голую волосатую грудь.

– Да и нет тут медведей, – добавил вышедший из комнаты Игорь. – Ты, Славик, своим топотом всех нас разбудил.

– Да сами гляньте в окно! – не сдавался я.

– Нет там никого, – проговорил Адуш. – Я посмотрел.

– Вот видишь, – Лёха почесал свою лохматую голову. – Показалось. Только зря разбудил. Ещё полчаса можно было поспать.

– Не скажи, – не согласился с ним Адуш. – Не показалось. Был мишка.

– Ты же сам сказал, что нет его.

– Сейчас – нет, а до этого – был.

– Мансыр, ты же местный, охотник, – воззвал Алексей. – Хоть ты им скажи, что нет тут медведей!

– Мишки нет. Я за этим, – кивнул хозяин дома на стену, – далеко ходил.

– Вот!

– Ничего не вот! – Мансыр отрицательно замотал головой. – Это послание было от кама Темичи.

– И что же это за послание?

– Похоже, он приглашает вас к себе.

– Уверен?

– Да. Если медведь стоял спокойно и не проявлял агрессии, то это приглашение. Иначе он бы по опушке метался с грозным видом.

– Ребят, что тут происходит? – ошалело встряхнул я головой. – Просто случайно забрёл медведь в ваши края. Наткнулся на посёлок и встал в замешательстве. С одной стороны, пахнет едой, а с другой – запах человека. Вот и стоял, решал, что делать. Наверное, пересилило чувство самосохранения, и он ушёл. Не захотел связываться с людьми, у которых железные палки, изрыгающие огонь. А вы тут мракобесие развели. Ещё сходите, посмотрите, может, он от шамана там где-нибудь, письмо оставил.

– Зря ты так, – покачал головой Игорёха. – Я, конечно, тоже не особо в это всё верю, но в этих местах много иррационального.

– И ты, Брут! – театрально воздел я руки. – Ты, ведь, кандидат там чего-то. А, такие антинаучные вещи говоришь. Нас же с детства учили: религия – мракобесие. Есть молекулярная физика, закон Ома и органическая химия. Всё понятно и легко объяснимо при помощи науки. А тут, всякий бред на уровне средних веков.

– Далеко не всё может объяснить современная наука, – пожал плечами Игорян и, в этот момент, выглядел самым настоящим профессором с какой-нибудь кафедры, только очёчков на носу не хватало и бородки клинышком. – Те же египетские пирамиды например.

– Тоже мне пример! Всем ещё со школы известно, что их построили рабы.

– Да? При уровне развития науки и техники того времени сложить исполинское строение из каменных блоков, самый маленький из которых весит больше шести тонн? Да ещё и расположить пирамиду строго по сторонам света? А рисунки в пустыне Наски, которые с земли увидеть просто невозможно? Они видны только с высоты птичьего полёта. Те, кто рассуждают, что всё можно объяснить научными формулами, просто зашоренные упрямцы.