Игры с драконом

Раньше я, наверное, съязвила бы или сказала бы гадость насчет своего нового образа жизни. Но это раньше. Теперь же, когда подруга призналась в своих желаниях, я поняла, что моя прежня жизнь по сравнению с нынешней была скучной и однообразной. Не знаю, нужно ли благодарить Шаринаса за такое изменение, но да, теперь скука появлялась рядом со мной намного реже.

— Я дурно на тебя влияю, — чай закончился, сладости — тоже, но прерывать разговор не хотелось. — В вашем патриархальном обществе вообще нужно запретить все разводы и обручать с колыбели, да на всю жизнь, а потом…

— Снова язвишь? — улыбнулась Эльза. — Как оказалось, перемены в личной жизни не всегда к худшему. Ох, Вера, мне так хорошо рядом с Дорионом! Так легко! Так спокойно!

Мне осталось только развести руками в ответ на такое признание.

Следующие двое суток я снова мучилась: лезли оставшиеся два зуба мудрости. Почему сейчас и кому они вообще нужны? Ответов снова не было, поэтому я пила порошки, доставленные носителем Силы, избегала Берта, огрызалась на каждое слово или действие Шаринаса и большую часть времени проводила за холстами.

Красок я, наверное, за эти сутки израсходовала больше, чем за предыдущую неделю. И снова из-под кисти выходили мглистые картины и туманные пейзажи. Как сказал однажды дракон, рисовать нормальные картины я или не умею, или не хочу. Мне обязательно нужно привнести в каждый сюжет немного неопределенности или жути.

На этот раз мои произведения искусства забрала сестра Шаринаса. Заплатила она больше, чем Агнесс, и любовник, иронично приподняв бровь, наблюдал, как я аккуратно собираю золото в мешочек, чтобы на следующий день отнести его в банк.

— Копейка рубль бережет, — буркнула я в ответ на его взгляд.

— Да-да, я помню, — покладисто согласился дракон, — тебе надо кормить и одевать голодающего сына.

Подушка пролетела мимо цели.

— Завтра придет портниха, постарайся одеться как можно более вызывающе, — хмыкнул любовник, уворачиваясь от «снаряда».

— Зачем? Чтобы меня снова все обсуждали? Да и до свадеб две недели. Шаринас!

Меня разлучили с «золотым запасом», поцеловали в губы и внимательно посмотрели мне в глаза.

— Затем, что Агнесса — это всего лишь баронесса, пусть и ведущая себя частенько вызывающе, а вот твоя дорогая подруга собирается замуж ни много ни мало за кронпринца эльфов. Значит, на эх свадьбе ты должна выглядеть так, чтобы тебя могли запомнить все, включая слуг.

— Зачем? — повторила я вопрос, тоскливо косясь в сторону мешочка с золотыми.

— Затем. Вера, не спорь. И не порть зрение. Вернется к тебе твой заработок, — насмешливо ответил Шаринас, настойчиво увлекая меня в сторону кровати.

Очередная ночь, полная страсти, пролетела быстро, а утром мы с модисткой долго обсуждали и фасон, и цвет наряда. Дракон хотел эпатажа? Он его получит. В рамках патриархального мира, конечно. Надевать на себя рыболовную сеть я не собиралась.

Дни текли неспешно. Я возилась с Бертом, проводила дни и ночи с Шаринасом, писала картины. Несколько раз любовник появлялся при дворе князя в моем сопровождении — обычные вечера, на которых двор имеет возможность обсудить и осудить всех и каждого. Взгляды и шепотки знати за спиной меня уже не раздражали, я или стояла подальше от всех, или поддерживала разговор с любым желающим. На такие вечера не нужно было надевать ничего экстравагантного, и я вполне комфортно ощущала себя в платьях привычного фасона — длиной до пола: с открытыми или закрытыми плечами и небольшим вырезом на груди.

На одном из таких вечеров я узнала, что Сэра перестала появляться при дворе после стычки с Кираной. Любимая княжеская дочь решила показать норов, объяснить эльфийской принцессе, где ее место. Та на открытую конфронтацию не пошла, а просто приложила руку к животу и пару раз вскрикнула. Дело было в людном месте, вокруг сновали слуги, неподалеку стоял муж Кираны. Он-то и бросился к супруге, встревоженный и обеспокоенный возможным выкидышем на позднем сроке. Ну а дальше разразился скандал, во время которого появившийся на месте ругани князь встал на сторону невестки и попросил дочь соблюдать приличия. Сэра обидела, хлопнула дверью в буквальном смысле и исчезла с горизонта княжеской четы.

Я с трудом сдержала улыбку, слушая, как Адель Линарская, приятельница Агнессы, в красках описывает всю сцену. Да уж, что-что, а поставить на место особо умных представителей двора, Кирана умела. Вряд ли там был хотя бы намек на выкидыш, ее высочество славилась отличным здоровьем. Но вот показать Сэре, что ее новое положение не позволяет оскорблять будущую повелительницу, конечно, следовало. И эльфийская принцесса привлекла на свою сторону не только мужа, но и желавшего увидеть внука князя. В принципе, правильная политика. Зачем ругаться самой, если есть, кому за тебя заступиться?

— Интриганка, — поморщился Шаринас, услышав эту сплетню. — Сэра — избалованная девчонка, а Кирана — хитрая интриганка. Увы, никого нормального там нет.

Я только хмыкнула в ответ на такое заявление. Нашелся честный и беспринципный политик.

Глава 12

Свадьбы Агнессы и Эльзы состоялись с разницей в пять дней. Сначала мы с подругой гуляли на бракосочетании баронессы, а затем она появилась на знаменательном дне в жизни Эльзы и Дориона.

Для празднования очередного брака баронессы Ларской особого наряда не требовалось, и я появилась у приятельницы в небесно-голубом платье длиной по щиколотку, с открытыми рукавами и скромным вырезом. Никаких, украшений, никакой краски.

— Ох, Вера, — вздохнула, увидев меня, Эльза, — ты и от проклятия очистилась, и по социальной лестнице поднялась, но подчеркивать свое положение никак не хочешь.

Сама Эльза блистала во всех смыслах слова: к ярко-зеленому платью прилагалось изумрудное колье, в ушах поблескивали золотые серьги с крупными хризолитами, которые привлекали внимание своим необычным насыщенным цветом, пальцы были украшенены кольцами с редкими зелеными алмазами. Этакая девочка-весна. На щеках подруги горел румянец то ли искусственного, то ли натурального происхождения, губы были накрашены алой помадой, а глаза — подведены жирным черным карандашом. Что удивительно, несмотря на такую ярку краску, вульгарно Эльза не смотрелась. Хотя кто посмеет сообщить невесте эльфийского кронпринца, что она вульгарна? Самоубийц не находилось.

— Что поделать, — пожала я плечами, — внешность меня интересует мало. И если бы не дракон…

— …ты пришла бы сюда в старом платье, — негодующе закончила за меня подруга.

Я только улыбнулась в ответ.

Счастливая, помолодевшая баронесса встречала гостей в платье, фасоном подходящем невесте: длинное, полностью закрытое, без выреза, молочного цвета: с узким лифом и пышными юбками: оно, видимо, должно было подчеркнуть верность будущей супруги традициям княжества. Вот только обстановка говорила об обратном. Не будучи знакомым с невестой, достаточно было зайти внутрь и оглядеться, чтобы понять, что традиции в этом доме понимают по-своему. Ничего женского в интерьере заметно не было: ни вязаных салфеток, ни цветов в кашпо, ни миниатюрных статуэток — ничего, что намекало бы на пол того, кто проживал в помещении. Все строго, без лишних деталей. Да, нельзя было утверждать, что дом мог принадлежать мужчине, но и о присутствии женщины тут ничего не напоминало, а потому контраст между одеждой и остановкой показался мне забавным.