Игры с огнем

– Привет, дорогой.
– Провела кончиками пальцев по контуру лица, испытывая дрожь от холода и предвкушения, а потом положила окаменевшую душу Вольного ему на грудь в области сердца и начала собирать энергопоток в тугой смерч, который поглотил мрак и холод, роняя горящие искры на кусок льда. Я сосредоточилась на гранях камня, пытаясь проникнуть туда сознанием и ухватить Вольного за руку, но он не спешил идти мне на встречу.

– Это самый эгоистичный поступок из все, что ты сделала за последнее время.

– Ты плохо понимаешь, что такое эгоизм, хватит уже торчать тут, пошли!

– К кому мне там идти?

Я держала руку за гранью из последних сил, кожа покраснела и вздувалась ожогами. Еще немного и моя собственная магия огня спалит мою руку.

– Пожалуйста, - прохрипела я, сдерживая крик боли и отчаяния.

Вольный схватился за обожженную ладонь, я закричала от острой горячей волны и очнулась уже на холодном земляном полу. Тут же вскочила на ноги и уставилась на дракона, тряся того изо всех сил. Кто бы увидел, что я тут творю в гробнице усопших, ни за что не доверил бы потом мне своих детей.

– Хватит так трясти, - прошептал Вольный и моргнул несколько раз, пустив по щекам холодные струйки. Я вытерла их пальцами и счастливо разрыдалась на груди друга, которая снова вздымалась и опускалась, постепенно теплела и отогревалась и вновь наполнилась гулкими ударами сердца.

– Зачем ты это сделала? Так трудно подавлять свои эгоистичные порывы?

– Это был альтруизм чистой воды.

Вольный посмотрел на меня, слепо повернув голову.

– Того хуже, значит мне еще и ничего не светит.

– Ты же знал это.

Он вздохнул и потянулся.

– Знал, но надеялся до последнего мгновения. Любишь его?

– Ты только очнулся, а уже лезешь ко мне в душу.

– О, да ладно!
– Вольный сполз на земляной пол и с силой захлопнул металлическую крышку.

– Тише ты!
– шикнула я.
– Мертвых разбудишь!

– Их ничто и никто не разбудит, - потом покосился на меня и немного отодвинулся, - надеюсь.

Я рассмеялась и напала на Вольного, осыпая того поцелуями и запуская в его шевелюру все десять пальцев.

– Потише, ладно? Я пока чувствую себя слегка подмороженным. Расскажи пока, что значили те разрушения во дворце, которые я видел краем глаза.

И пока я рассказывала, Вольный хмурился все больше, вертя в пальцах обугленный кусок с расплавленными гранями. Когда я затихла, дракон откинул голову и прислонился к холодной стене, прикрыв глаза.

– Зачем ты это сделала, Маша, мне было вполне хорошо там.

– Слишком хорошо для дракона, который даже не успел оставить в этом мире свой след.

– Я его и сейчас не оставлю, - прошептал Вольный и бросил то, что осталось от артефакта, подальше в темный угол.
– И не надейся, что я буду рядом всегда, такое бывает только в сказках, а я не герой твоей сказки, Маша.

Я опешила и машинально пошла на выход за драконом.

– Хочешь сказать, что сиганешь со скалы и расшибешься о дно ущелья?

– А что, - хмыкнул он, - довольно-таки логичное завершение.

– Только посмей.
– Зарычала я.

Вольный шел медленными шагами по долине, наполненной солнечными лучами и мягкой зеленью низкорослой травы. Он о чем-то глубоко задумался, а потом повернулся ко мне и сказал.

– Не думай, что я не благодарен. Быть в заточении ради того, чтобы дарить этому миру чистую энергию благородно, но утомительно. Я готов был делать это ради тебя, но только потому, что иного выбора у меня не было.

– А теперь?

– А теперь я выбираю ни тебя, ни Дариэна с Драко, ни даже этот мир.

Я схватила Вольного за локоть.

– Ты этого не сделаешь! Я выжгла в себе магию огня, чтобы вернуть тебя в этот мир и не собираюсь снова отпускать за грань.

– Отпустить уже навсегда, и не в плен безмолвного камня, а в объятия неизвестного, Маша. Что в этом плохого?

– Почему?
– только и спросила я, а потом заплакала, но продолжала смотреть в его глаза, такие родные, такие живые, с пламенем внутри.

Вольный отошел от меня на несколько шагов, обернулся и улетел, даже не повернув на прощание свою наглую чешуйчатую морду.

– Монстр!
– Заорала я на всю долину.
– Бесчувственная тварь! Хладнокровная ящерица!
– Орала я в пустоту, зная, что больше никогда его не увижу, а потом повалилась на траву и выплакала всю боль, которую копила в себе со смерти Вольного, все отчаяние и все надежды.

Одна, снова одна...

А потом выбросила себя к Храму, надеясь успеть втолковать этому упрямцу, что он не сможет повторить попытки Драко.

«И будет он охранять те Врата от всякого, кто пожелает их вновь открыть... И покарает того, кто приблизиться к ним с мыслью такой... И только одна душа будет служить камню и в камне том жить... отныне и во веки веков...»

– Читала я текст, который сама и придумала, отразив на камне четкой кириллицей, и никаких тебе символов и завитушек, ясно и понятно.

Вольный спикировал рядом с Вратами, не обращая внимания на мое присутствие.

– Ты не сможешь этого сделать, - сказала я громко и отчетливо, - они запечатаны и охраняются.

Вольный не повернул головы и сосредоточенно шел в самую середину.

– Прошу остановись, Страж убьет тебя,- взмолилась я, но не попробовала остановить его силой.

– Они закрыты на вход, но не на выход.

Я опешила и слегка покачнулась, с трудом сохраняя равновесие.

– Скажи мне!
– Зло бросил Вольный.
– Ты ведь никогда всерьез не задумывалась о том, чтобы вернуться, не так ли, Маша? Этот мир одарил тебя силой, магией, мощью, властью. Какие замечательные игрушки для человечка!

Я онемела и мотала головой.

– Нет? Тогда возьми меня за руку и вернись со мной к простой жизни, к студенчеству, к совместному счастью, которое мы построим, помогая друг другу.

В голове взорвалась бомба, оставив после себя пустыню из пепла.

– Вы будете отличной парой, Маша, ты и Драко. Самовлюбленные, эгоистичные драконы, решившие на этот раз подарить благоденствие этому миру!

– Не ты ли мечтал о нем?
– Прервала я Вольного.

– Это были всего лишь мечты, но кто же думал, что у тебя получится осуществить их за несколько часов.