Игры желтого дьявола

– Хорошо. Курьер будет. До свидания.

Нажимая на рычаг телефонного аппарата, Родик внутренне усмехнулся: «Конспиратор хренов! Как в плохом детективе. Зачем все это нужно? Если я кого-то интересую, то уже в Англии засветился. Да и нет в моей деятельности криминала. В конце концов, все, что я пока делаю, никому и ничего, кроме пользы, не приносит. Обязательств я не давал, государственные тайны не разглашал, хотя что сегодня считается секретом, неясно. Все стало достоянием общественности. В закрытые города иностранцы шляются, как к себе домой, а засекреченные физики переписывают отчеты особой важности в американских и европейских ядерных центрах. Получают за это командировочные от своей страны и мелкие подачки от бывших врагов. Может, состояние общества теперь и есть настоящая тайна России. Тогда надо всех журналистов арестовать… Чушь! Интересно, что за послание мне пришло?»

Он посмотрел на кипу сложенных документов и решил убрать их в сейф. Ключа на месте не оказалось. Вероятно, Михаил Абрамович, как это уже не раз случалось, забрал его с собой. Чертыхнувшись, Родик сложил бумаги в портфель, оделся и, выйдя на лестничную площадку, стал запирать входную дверь.

Это он помнил четко. Все остальное было недоступно его пониманию, поскольку сейчас он лежал на боку и видел только разноцветные, местами выщербленные метлахские плитки и кусок грязной стены. Он попробовал пошевелиться. Боль пронзила голову, уйдя куда-то в спину. Родик поднес руку к лицу и определил, что очки на месте. Поправив их, сжал виски, а затем провел пальцами по слипшимся волосам и нащупал болезненную шишку.

Он приподнялся и, превозмогая слабость, оперся на колено. Потом осмотрелся и определил, что находится на лестничной площадке своего офиса. Невдалеке валялась его шапка. Он медленно дополз до нее и попытался надеть. Это доставляло только мучения. Тогда он попробовал встать. Образовался какой-то круговорот, заставивший его облокотиться на стену. Подступила тошнота. Он сделал глубокий вздох, но это не помогло. Его начало рвать, и в глазах потемнело. Однако вскоре пришло облегчение, хотя голова продолжала сильно кружиться. Родик, сделав несколько шагов, ухватился за дверную ручку и попытался проникнуть в помещение, но понял, что замок заперт. Пошарив в карманах, нашел только ключи от машины и направился к лестнице. Тут что-то звякнуло под ногой. Приглядевшись, различил знакомую связку ключей. Он присел и постарался их взять, но это никак не удавалось. Родик тянул к ним руку, а неведомая сила валила его на спину, и он, цепляясь за стену, с трудом восстанавливал равновесие. Наконец связка оказалась у него в руках. Попасть в замочную скважину оказалось еще сложнее, но он справился. Потом смог дойти до телефона и набрать домашний номер Михаила Абрамовича.

Говорить было трудно. Язык плохо слушался, а каждое слово отзывалось болезненным эхом.

Следующее, что он увидел, было склоненное над ним лицо Михаила Абрамовича.

– Ну и напугал ты меня, – услышал Родик доносящиеся издалека слова.

– Миша, где я?

– В офисе. Сейчас «скорая» приедет.

– Что случилось?

– Не знаю. Нашел тебя здесь. Ты мне позвонил… Да лежи… У тебя вся голова в крови. Сам мне поясни, что произошло.

– Говоришь, звонил? Да, помню. А дальше… Помню, как очнулся на лестнице.

Родик напрягся, стараясь что-то еще извлечь из сознания, но, кроме пронизывающей головной боли и очень неудобной позы, ничего не почувствовал. Попытка перевернуться на бок удалась. Он уперся лбом в холодный металл ножки кресла и ощутил небывалое удовольствие. Полежав в таком положении, он, несмотря на причитания Михаила Абрамовича, ухватился за подлокотник и встал. Михаил Абрамович поддержал его. Родик отстранился и уселся в кресло.

– Ху-у-у. Башка трещит… Верно, кто-то мне заехал. Где мои очки?

– Держи, я их с тебя снял.

– Где мой портфель?

– Не знаю. Сейчас поищу.

– Болван. А сразу поискать не сообразил?

– Да ты в таком состоянии был…

– Ищи… Постой, а ключи от машины?

– Тебе о здоровье думать надо.

– В норме я. Выгляни в окно. Машина стоит?

– Стоит. Не волнуйся. А вот портфеля не вижу. Милицию надо вызывать. Похоже, тебя ограбили.

– Не надо никого вызывать. «Скорую» тоже отмени. Ограбили, говоришь?..

Родик стал извлекать из карманов их содержимое. Появились ключи от машины, а вскоре на столе образовалась куча знакомых предметов. Среди них был бумажник. Родик открыл его. Деньги и права были на месте. Он обозрел найденное и задумчиво переспросил:

– Ограбили, говоришь?.. А почему ничего не пропало? Даже бумажник не взяли. Ключи от машины тоже. Тебе не странно?

– Спешили, наверное. Портфель схватили и бежать. Или спугнул их кто.

– Возможно. Что же у меня в портфеле было?

Тут раздался звонок в дверь. Михаил Абрамович заспешил в коридор. Послышался звук открываемой двери и стук каблуков. В комнату вошла женщина в белом халате и двое мужчин.

– Что произошло? – спросила она.

– Да вот… Голову разбили, – пояснил Михаил Абрамович.

– Ничего мне не били. Я сам споткнулся и о тот угол ударился, – сообщил Родик. – Ничего страшного. Я уже хорошо себя чувствую.

– Пили? Давайте посмотрю… Судя по одежде, вас рвало. Головокружение сейчас есть?

– Я сегодня не пил. Все нормально. Это Миша панику развел. Не надо было вас беспокоить.

– Рана глубокая. Надо госпитализировать. Сейчас обработаю и в больницу.

– Никуда я не поеду. Йодом помажете и все. До завтра заживет.

– Так нельзя… Черепно-мозговые травмы очень коварны. Надо обследоваться и отлежаться. Возможны эксцессы.

– Я же сказал, что не поеду. Спасибо. Если надо, то подписку дам.

– Что ж, давайте, – перевязывая голову Родика, потребовала врач. – Однако советую госпитализироваться. Зрачки у вас плохие, и кровоизлияние в левом глазу. Дайте реакции посмотрю… Следите за моим пальцем… Плохо. Полагаю, у вас сотрясение, и сильное… Дайте давление померяю…

– До свадьбы заживет. Не беспокойтесь, доктор. Давайте, что надо, подпишу.

– Больной, помолчите, пожалуйста… Давление сто сорок на восемьдесят. Повышено. Надо в больницу.

– У меня всегда повышено. Бывает и больше.

– Как знаете. Я предупредила. Дело ваше. Вот здесь напишите, что от госпитализации отказались. Продолжаете настаивать, что это бытовая травма?

– Конечно. Споткнулся, упал. Не волнуйтесь. У меня голова крепкая. Там только кость. Пройдет.

– Если что, вызывайте нас опять. Хоть таблетки попринимайте. Вот рецепт. Я, на ваше счастье, еще и невропатолог.

– Спасибо, но больше вас беспокоить не станем. Это Михаил Абрамович панику развел. Вот, доктор, возьмите. Ничего другого нет, – вынув из бумажника несколько купюр, предложил Родик.

– Больной, не хамите. Мы денег не берем.

– На конфеты. Куда сейчас бежать? Все магазины закрыты, а завтра купите, да и санитарам по пятьдесят грамм после ночной смены не помешает. Берите. От души.

Врач положила деньги в карман халата. Поколебавшись, опять открыла чемоданчик и заполнила шприц.

– Засучите рукав, – предложила она.

– Зачем? Я же здоров.

– Без разговоров.

Родик подчинился.

– Теперь посидите спокойно минут десять. Выздоравливайте.

– Спасибо. Вам благополучно отдежурить. Поменьше вызовов.