Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

– - Странный закон, -- заметил Назаров.

– - Плутарх тоже называет его странным. Но к нашей ситуации он применим. Развитие вашего дела невозможно обеспечить взятками -- даже крупными. Настоящий импульс может дать только принципиально новая экономическая политика. А до тех пор дело может держаться лишь на вашем личном авторитете. Поэтому вы и не можете в междоусобице занимать позицию стороннего наблюдателя.

Поразительно, но этот Фима говорил именно то, о чем совсем недавно думал сам Назаров.

– - По-твоему, междоусобица будет?
– - спросил он, невольно переходя на "ты" и тем самым как бы приближая "социального психолога" к себе.

– - Обязательно и очень скоро.

– - Интуиция?

– - После университета я работал около года в информационном отделе одного НИИ. Оборонка, военная электроника. Переводил с английского разные материалы, тоже по электронике. И когда я приносил переводы ведущим специалистам, они даже понять не могли, о чем идет речь. Тогда я и понял, что совдепии приходят кранты. И значит, междоусобица неизбежна. И сейчас, не теряя времени, вы должны заявить о себе. Причем достаточно эффективно.

– - Как?

Губерман усмехнулся:

– - Только не отвергайте мою идею с порога. Насколько я знаю, вы член КПСС? На учете в какой организации вы состоите?

– - По месту жительства, в ЖЭКе.

– - Там же платите членские взносы?

– - Само собой.

– - Какая у вас зарплата? Я спрашиваю не из праздного любопытства.

Назаров обернулся к Борису:

– - Какая у меня зарплата?

– - Две тысячи рублей в месяц.

– - Так мало?
– - удивился Губерман.

– - Пока хватает. Нужно будет больше -- попрошу Бориса Семеновича о прибавке. Надеюсь, не откажет.

– - Можно ли сделать так, что ваша зарплата хотя бы на один месяц станет пять, а еще лучше -- десять миллионов рублей?

Назаров слегка пожал плечами:

– - Теоретически -- да. Но зачем?

– - Чтобы заплатить парторгу вашего ЖЭКа триста тысяч рублей членских взносов.

У Назарова даже брови полезли на лоб.

– - Триста тысяч? Вот так просто взять и отдать? С каких фигов? Это же десять новых "Волг" по ценам черного рынка!

– - А вы подумайте, -- невозмутимо посоветовал Губерман.

Назаров подумал. И даже засмеялся, представив эффект, который эта его акция произведет, когда о ней станет известно. А в том, что слух о ней пройдет по Москве, как лесной пожар по верхушкам сухостоя, сомнений не было.

– - Вот вы и сами все поняли, -- констатировал Губерман.
– - Всего за триста тысяч деревянных вы получаете мощный информационный повод для интереса к своей персоне. О газетах и телевидении я позабочусь. Через несколько дней вы станете самым популярным человеком в стране. Эту популярность нужно использовать с максимальным эффектом. К вам придет мой знакомый из "Литгазеты" -- с ним будьте откровенны. В разумных пределах. С остальными -- по обстоятельствам. Ваш основной тезис: "Я создавал свое дело не благодаря, а вопреки. Мне противостояли не отдельные чиновники, а вся экономическая и политическая система. Я хочу, чтобы на примере моего кооператива все увидели, какие огромные резервы таятся в частной инициативе людей, не скованных колодками государственного регулирования и диктата партийного аппарата".

– - После чего меня немедленно вышибут из партии, -- заметил Назаров.

– - Это было бы для вас небольшим, но очень приятным подарком. Вы снова окажетесь в центре внимания. Даже если они этого не сделают, вы сами объявите о прекращении своего членства в КПСС.

Назаров задумался. Этот социальный психолог был прав: честолюбие было чуждо его характеру. Но если не существовало других способов защитить свое дело, этот был -- при всей его экстравагантности -- наиболее эффективным. И Назаров сказал:

– - Я согласен.

Борис Розовский заулыбался:

– - Я же говорил, что у этого еврейского мальчика на плечах хорошая голова.

– - Сколько он у нас получает?
– - спросил Назаров.

– - Триста.

– - С этой минуты -- шестьсот. И внеси в первый список.

– - Что такое первый список?
– - спросил Губерман.

Розовский объяснил:

– - Люди, которые могут входить в этот кабинет без доклада. Их всего одиннадцать человек. Ты -- двенадцатый.

– - Пустячок, а приятно, -- оценил Губерман.
– - А что нужно сделать, чтобы получить право открывать эту дверь ногой?

– - Ты можешь сделать это прямо сейчас. Но это будет в первый и последний раз. Больше в этот кабинет ты не войдешь никогда. Здесь позволено хамить только одному человеку.

– - Кому?
– - с невинным видом спросил Губерман.

– - А ты догадайся, -- предложил Розовский.
– - Сообразил?

– - С трудом.

– - Тогда выметайся!..

– - Нахал, а?
– - проговорил Розовский, когда за Губерманом закрылась дверь.
– - Новая генерация! Никаких табу! Твой Сашка такой же?

– - Не такой развязный. Но если что-то в голову возьмет -- ничем не выбьешь.

– - Прорезалась-таки твоя натура?

– - Надеюсь.

– - Сколько ему сейчас?

– - Этой весной школу кончает. Будет поступать в МГИМО.

– - Почему именно в МГИМО?

– - Связи на будущее.

– - Резонно, -- согласился Розовский.
– - Нужно искать ходы. С улицы туда не берут.

– - Никаких ходов, -- возразил Назаров.

– - А если не поступит?

– - После армии поступит.

– - А если загремит в Афган?

– - Значит, загремит. Чем он лучше других?

– - Суровый ты, Аркадий, человек! Не хочешь, чтобы он был папенькиным сынком?

– - Очень не хочу, -- согласился Назаров.
– - Но я сейчас думаю о другом. Коль уж мы решили вступить в политическую игру, неплохо бы иметь информацию о других игроках. Нужны досье.

– - На кого?

– - На всех.

– - Большая работа.

– - Окупится.

Розовский был не из тех, кому нужно разжевывать один раз сказанное.

– - Один канал -- люди, которые у нас на крючке, -- предположил он.
– Немало расскажут. Без всякого шантажа, конечно. Дружеская доверительная беседа.

– - КГБ, -- подсказал Назаров.
– - У них есть досье на всех.

– - Нужен свой человек. И не один. Недешево будет.

– - Не дороже денег.

– - Значит, начинаем?
– - подвел итог Розовский.
– - Когда?

– - А чего тянуть? Завтра!

* * *

Сценарий, предложенный социальным психологом Фимой Губерманом, реализовался в наилучшем виде. Отставной полковник, секретарь жэковской парторганизации, лишился дара речи, когда Назаров вывалил перед ним тридцать тугих пачек в банковской упаковке, в каждой по десять тысяч рублей, и попросил тиснуть штампиком "Уплачено" в партбилете. Отставной полковник тут же помчался в райком, оттуда кинулись в МГК, там уже крутились репортеры из "Вечерки" и "Известий", требовавшие подтвердить или опровергнуть разнесшийся по чиновной Москве слух о необычных партвзносах доселе никому не известного предпринимателя. В этот же день информация появилась в "Вечерней Москве" и в московском вечернем выпуске "Известий", наутро -- почти во всех центральных газетах, а вечером -- в конце программы "Время". Огромный, в полторы полосы, материал в "Литературной газете" и интервью, данное Назаровым московскому корреспонденту "Радио Свобода", вызвали сдержанно-осуждающий отклик в "Правде" и откровенно злобный -- в "Советской России".