Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

– - Ну так и продай им этот проклятый патент! Я тебе сразу об этом сказал! Вспомни: я с самого начала был за то, чтобы заключить с ними сделку! Не так, скажешь?

– - Так. Поэтому тебя не убьют.

– - Ты... Почему ты так говоришь?

– - Они знают твою позицию. Мы, собственно, и не скрывали наших разногласий. Это была самая главная наша ошибка. Если меня убьют, ты продашь им патент. В этом и есть их расчет.

– - Ты с ума сошел. Ты подозреваешь меня в предательстве?

– - Я просто констатирую факт... Ну что ты вскочил? Сядь, ради Бога!.. У меня и в мыслях не было тебя в чем-то подозревать. Что ты, Борька! Мы тридцать лет вместе. Ты -- один из очень немногих близких людей, которые у меня остались. Я часто был к тебе несправедлив. Орал на тебя, обзывал трусом...

– - Это была не трусость, а осторожность.

– - Да, конечно. Поверь, мне очень стыдно. Если бы люди заранее знали об утратах, они жили бы совсем по-другому. И к Анне я был часто несправедлив. И к Сашке...

– - Ты их любил. И они это знали.

– - Тебя я тоже люблю. И хочу, чтобы ты это знал.

– - Спасибо, Аркадий. Я это знаю... И очень ценю..."

"Боже милостивый!
– - мелькнуло у меня в голове.
– - Сейчас он его поцелует! Неужели посмеет?!."

"-- Налей и мне... Давай выпьем за нашу дружбу. За тебя, Борька!

– - За тебя, Аркаша!..

– - Царица ночь!.. В странном мы месте, а? Там -- Эллада. Там -- Иудея. И пустыня египетская, по которой Моисей сорок лет водил свой народ, чтобы вытравить из него рабство... А для нас этот путь еще впереди.

– - Для нас? Кого ты имеешь в виду?

– - Да всех нас. Россию...

– - Извини, Аркадий, что опускаю тебя на грешную землю. Но нужно что-то решать. И немедленно. Предлагаю продать патент. Они и тогда предлагали за него хорошие деньги. А сейчас заплатят вдвое и даже втрое. Ситуация для них крайне острая. Акции тюменских компаний упали до минимального уровня. Если ты обнародуешь свой проект, Самотлор и вся Западная Сибирь уплывет из их рук. Они заплатят столько, сколько ты скажешь. Они не будут торговаться.

– - Нет.

– - Но это же колоссальные деньги! Конечно, можно получить в десятки раз больше, если самим внедрять установку. Но вспомни, сколько нужно вложить! Сотни миллионов долларов! И потом ждать отдачи не год и не два! А так ты получаешь все сразу и без всякой головной боли!

– - Нет.

– - Но почему?! Можешь ты объяснить почему?!

– - Ты сам знаешь, что они сделают с патентом.

– - Да пусть делают что хотят! Нас это уже не будет касаться! И главное: нас оставят в покое! Все равно ты не сможешь сам реализовать проект. Тебе придется вложить в него все до последнего цента! И все равно не хватит! А иностранные инвесторы не дадут ни копейки. Ты слишком опасный партнер. А Россия сейчас не та страна, в которую умные люди вкладывают деньги. Неужели и это тебя не убеждает?

– - Нет.

– - Послушай, Аркадий... Я понимаю, ты не можешь простить им Сашку... Но вспомни, ты же сам всегда говорил, что в политике и в бизнесе нет места эмоциям!

– - Я ошибался.

– - Ну, знаешь!.. Все. Сдаюсь. Выхожу из игры. Ты поставил на своей жизни крест, а мне это ни к чему. Я еще хочу спокойно пожить. Хватит с меня. Уеду на какие-нибудь Канары или Бермуды и даже телевизор не буду включать. Извини, Аркадий, но я уезжаю.

– - Твое право. Распорядись, чтобы твои деньги перевели на счет в Женеву. Свою долю ты знаешь. Допуск к счету у тебя есть.

– - И ты больше ничего мне не скажешь?

– - Скажу. Хорошо, что мы успели выпить за нашу дружбу. Спокойной ночи, Борис.

– - Спокойной ночи, Аркадий..."

"Стоп".

Некоторое время в гостиной моего апартамента царило молчание.

– - Ну, Иуда!
– - пробормотал Артист. Губерман вынул из кармана радиопередатчик.

– - Я Первый, вызываю "Эр тридцать пять"! Прием!.. Первый вызывает "Эр тридцать пять"!.. Я Первый, я Первый. "Эр тридцать пять", ответьте Первому! Прием!..

– - Спят, наверно, -- заметил Боцман.
– - Шесть утра, самый сон.

– - Я им посплю! Вахтенный должен дежурить!.. Первый вызывает "Эр тридцать пять", я Первый, я Первый, прием!..

– - Я "Эр тридцать пять", -- отозвались, наконец, с буксира.
– - Слышу вас, Первый. Прием.

– - Передать всем. Наблюдение с "Трех олив" снять. Двое -- на внешнюю охрану виллы. Двое -- в наружку. Объект -- Розовский. Как поняли?

– - Понял вас, Первый. Объект Розовский.

– - Глаз не спускать. Иметь при себе документы, деньги. Следовать за ним, куда бы ни уехал или ни улетел. Держать со мной связь. Обо всех контактах докладывать.

– - Ясно, Первый, все ясно.

– - Конец связи! Губерман убрал рацию.

– - Где вы взяли буксир?
– - поинтересовался я.

– - Специально арендовали. Очень удобно. И внимания не привлекает. И всегда под рукой.
– - Он кивнул на магнитофон: -- Что скажете?

– - "Они". "Им". Кто эти "они"?

– - Об этом нужно спросить у Назарова. Или у Розовского.

– - Я не стал бы спрашивать у Розовского.

– - Я и не собираюсь...
– - Губерман ткнул сигарету в переполненную пепельницу и долго протирал очки. Потом надел их и сокрушенно покачал головой: -- Понятия не имею, как я обо всем этом буду рассказывать шефу. Это будет для него сильный удар. Они дружили больше тридцати лет.

– - А вы и не рассказывайте, -- посоветовал я.
– - Предоставьте это мне.

– - Он задаст вам вопрос "Кто вы?", -- предупредил Губерман.
– - И вам придется на него ответить.

– - Я постараюсь.

Когда Губерман ушел, я открыл настежь все балконные двери, чтобы вытянуло дым, -- крепко накадили Губерман с Доком. В низких лучах солнца серебрились узкие листья олив, окружавших пансионат. Пахло сосновой хвоей, еще чем-то пряным, будто корицей. Может, эти кустики внизу и в самом деле были корицей, откуда мне знать, корицу я видел только в жестяной баночке на кухне у Ольги.

– - Все, расходимся, -- сказал я ребятам.
– - Нужно хоть немного вздремнуть. Неизвестно, каким будет день.

– - Минутку, -- остановил меня Боцман.
– - Ты уверен, что мы занимаемся тем, чем надо?

– - Что ты имеешь в виду?

– - Да все это. Вникаем в проблемы Назарова, в его отношения с компаньоном.

– - А как же без этого?

– - Да очень просто. У нас есть задание. Мы должны были блокировать контакты Назарова с этим долбаным полковником. Сделали. Устранить угрозу жизни Назарова. Сделали. Осталось доставить Назарова в Россию -- и все дела.

– - Как?

– - Вот об этом и надо думать. А не о том, как сообщить Назарову, что его друг-блондин вовсе ему не друг, а последняя сволочь. Это не наши проблемы.

– - Ты рассуждаешь, как настоящий наемник.

– - А мы и есть наемники. Тут нечем гордиться. Так получилось. Ну так и давайте заниматься своим делом. А Назаров пусть занимается своим. Я допускаю, что он честный человек. И что свои миллионы или миллиарды заработал честно. Хоть и не представляю, как это можно сделать. Он покупает яхты, патенты, создает центры для сына, проворачивает какие-то крупные дела с нефтью и имеет от этого сложности. Но это его сложности. А у нас и своих хватает.