Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

Я подставил. Док нажал какую-то кнопку, из носика выл стела белесая струйка, и я ощутил, как мою руку словно бы ожгло кипятком.

Я судорожно зачесался, одновременно сообщая Доку все, что думаю о его манере разъяснять командиру научные вопросы.

– - Ничего страшного, -- успокоил меня Док.
– - А вот если подержать руку под такой струей минуту-другую, она остекленела бы и при ударе разлетелась, как ледышка.

– - Только не доказывай!
– - прикрикнул я, на всякий случай убирая руки.
– - Я тебе и так верю. На хрена им этот Дьюар?

– - Вообще-то он применяется в медицине для быстрой заморозки тканей. Живых тканей.

– - А на кой черт их замораживать, если они живые?

– - Чтобы сохранить жизнедеятельность. Например, при трансплантации органов, когда почку погибшего человека вживляют больному. При определенном температурном режиме жизнеспособность почки может сохраняться достаточно долго.

– - Что все это значит?
– - спросил я.

– - Полагаю, это мы сейчас выясним.

Док положил сосуд Дьюара в сумку и взялся за коробку, похожую на автомобильный холодильник.

Его остановил крик капитана Труханова:

– - Не прикасайтесь к термостату! Я вам приказываю от имени командования: отойдите от термостата!

Лицо капитана было перекошено -- то ли от гнева, то ли от страха. Но если тут еще можно было гадать, то выражение лиц остальных семерых не вызывало вопросов: в них был нескрываемый ужас.

– - Эй, капитан, поды суда!
– - окликнул меня от группы чеченцев какой-то рыжебородый мужик с зеленой исламской перевязью на голове.
– - Говорю, поды! Важный дэло скажу!

Ну, почему бы и нет. Я подошел.

– - Я -- полевой командир Иса Мадуев, -- назвался он.
– - Я тебя знаю. Ты от меня у Чойбалши еле ушел.

– - Привет, Иса!
– - сказал я.
– - Какая приятная встреча. Только ты все перепутал: это ты от меня еле ушел, а не я от тебя.

Но его сейчас волновало другое -- и как я понял, не на шутку. Он показал своей рыжей бородой в сторону капитана Труханова и его медиков.

– - Эти люди -- очень плохой люди. Очень, очень плохой!

– - Зато ты очень хороший. Это ты хочешь сказать?
– - спросил я.

– - Ты слушай, что тебе говорит старший человек! Я тебе говорю: это очень плохой люди, они у мертвых глаза вырезают!

– - И уши обрезают -- тоже они? И животы вспарывают? И головы отрубают? И кожу сдирают? Иса помрачнел.

– - Это -- гнэв моего народа, -- хмуро объяснил он.
– - Нэт плотины его сдержать. И люди -- совсем другой люди! Мы следили за ними восемь дней. Фотографии делал, скрытно, телевиком. На камеру снимали, тоже скрытно, издалека. Не веришь мне? Посмотри в той сумка, сам увидишь. Там отпечатанные снимки есть, негативы есть, пленка в камера есть. Они не только у наших глаз брал, кровь брал, у русских тоже брал. Сам смотри, своими глазами смотри!

Я не заставил себя упрашивать. Быстро распотрошил содержимое хурджума, на который показал Иса. В нем действительно было три фотоаппарата с полуметровыми телеобъективами, японская видеокамера с крошечным монитором, с десяток непроявленных пленок и штук двадцать крупных снимков. Я перебрал снимки, и мне едва плохо не стало -- на каждом из них, где отчетливо, а где не слишком, но было одно и то же: эти медики во главе со своим капитаном колдуют над трупами, лица прикрыты марлевыми полумасками, на руках хирургические перчатки, а в пальцах -- то скальпель, то что-то вроде ножниц, то пила вроде маленькой ножовки. На двух снимках было отчетливо видно какое-то приспособление, похожее на аппарат переливания крови, -насмотрелся я на такие с год назад, когда валялся в госпитале после ранения.

Подошел Док, молча просмотрел снимки. Потом мы кое-как разобрались в кнопках на камере, отмотали назад пленку и дали запись на встроенный монитор. Тут я уже просто смотреть не мог. Силой заставлял себя не отрывать взгляда. Там было то же самое, что на снимках, только в цвете. Док вполголоса комментировал:

– - Удаление роговицы глаза... Изъятие желез... Полное обескровливание трупа...

– - А кровь-то зачем?
– - взревел я.
– - Роговицы -- понимаю, почки -понимаю. Но -- кровь?!

– - Кровь мертвого человека в течение шести часов пригодна для переливания, -- объяснил Док и выключил камеру.
– - Значит, так все оно и есть. У меня приятель работает в спецлаборатории экспертом. Вместе в академии учились. В этой лаборатории занимаются опознанием трупов. Еще с полгода назад он рассказывал: начали время от времени поступать трупы с профессионально удаленными роговицами глаз, железами, полностью обескровленные. Ясно: кто-то охотится за человеческими тканями. Думали -они, -- кивнул он на боевиков.
– - Оказывается -- нет, не они. Что же это такое, Сережа?!

– - Зачем вы за ними следили?
– - спросил я у Исы.
– - Что вы хотели сделать со снимками и пленкой?

– - Мы хотели передать все людям из ОБСЕ. Вместе с ними. Устроить большая пресс-конференция. Мы хотели сказать всему миру: не чеченцы -- звер, а русские -- хуже звер. Если ты честный человек, капитан, сделай так. Скажи всем. Такой не должен быть. Никогда. Ваш Бог говорит: так нельзя. Аллах говорит, так нельзя. Сделаешь?

Я лишь пожал плечами.

– - Иншалла, -- сказал я, имея в виду не высокое звучание этих слов: "На то будет воля Аллаха", а вполне бытовое: "Как получится".

– - Аллах акбар!
– - ответил мне полевой командир Иса.

Мы с Доком выгребли из хурджума все пленки и снимки. Кассету из видеокамеры вытащить не получилось, пришлось брать кассету вместе с камерой. На обратном пути Док приостановился и открыл крышки всех пяти термостатов. Я даже заглядывать в них не стал, только махнул рукой:

– - Закрой!

– - Бесполезно. Терморежим уже нарушен, ткани непригодны к употреблению.

И просто захлопнул крышки, не защелкивая.

Мы подошли к капитану Труханову и выложили перед ним фотографии.

– - Это и есть твое сверхсекретное задание?
– - спросил я.

Он не ответил.

– - От кого ты его получил? Он продолжал молчать.

– - Ладно, -- сказал я.
– - Когда вы обнаружили засаду?

– - Около полудня.

– - И сразу связались по рации со штабом?

– - Да. Они обещали срочно прислать помощь.

– - Кто именно?

– - Этого я сказать не могу.

– - Тогда я скажу. Генерал-майор Жеребцов.

– - Откуда вы знаете?

– - От верблюда. В двенадцать десять мою группу подняли по тревоге, доставили на ближайший к этому месту блокпост, дали БТР и под завязку -- мин и гранат. Приказ был: уничтожить бандформирование в этом ущелье, засыпать минами.