Их любовник
Шрифт:
Но Бонни почему-то не пошел дальше, а как-то странно посмотрел мне за спину. На тумбочку.
— Ты же в душ? — на всякий случай уточнила я, почему-то заливаясь предательским жаром.
— В душ, — согласился Бонни, продолжая смотреть на чертову тумбочку.
— А я пока… ну, ты иди.
— Иду, — он не тронулся с места. — Ты же спать?
— Спать, — кивнула я, тоже не трогаясь с места. Ну а что? Мы обещали друг другу не говорить больше об этой жути от Петрова и Гольцмана, вот я и выполняю обещание. Я ж не собираюсь обсуждать жуть! Только заглянуть в сценарий. — Что-то не так?
— Все так, — хмыкнул Бонни, чмокнул меня в щеку и
Я только через пару минут поняла, что именно он поет в душе. Угадаете с одного раза? Ну да. Разумеется. Что ж еще-то! Трио Дракулы, Мины и поверенного, пробуя партии то так, то этак. Не маньяк ли? Мы же договорились, что давать бабла на жуть не станем, на репетиции больше не пойдем и вообще забудем страшный кошмар!
Под пение из душа (и злобный стук по батарее откуда-то снизу) мне придумалась великолепная сцена! Как обычно, стеб на стебе и стебом погоняет. А привиделось мне, как доктор Ван Хельсинг в поисках своей дочери и Дракулы приходит в деревенский кабак, и там его спаивает и грабит некий пацан-авантюрист. Причем грабит основательно, вплоть до сапог и рубахи, и сам в них одевается. А потом, чисто по приколу, в следующей деревне рассказывает байку, мол, он — великий охотник на вампиров, сам знаменитый Ван Хельсинг, а ну, наливай ему задаром выпить! Где ему и наливает некий мальчишка, явно не здешний, и все расспрашивает, расспрашивает… всем ясно, кто этот мальчишка, правда же? Влад Цепеш-то по легенде был совсем молодым, когда женился, и Эльмина обратила его в вампира. Или просто мне так веселее, без разницы, я для себя этот бред придумала!
— Над чем ржем, налей и мне, — послышался голос Бонни, когда я увлеченно царапала ручкой на широких полях сценария.
Рядом со сценарием на подушку плюхнулся клавир. Правда, заметила я, что это именно клавир, только когда вслух и с выражением зачитала Бонни получившуюся сценку. А потом строго сказала:
— Ты не думай, я не собираюсь участвовать в позорище! Это я так, чисто поржать. Для себя.
— А для меня?
— И для тебя, — великодушно согласилась я. — И Кею расскажем, как приедет… э… а клавир-то зачем?
— Так, позырить, — невинно пожал плечами Бонни. — Они все равно не будут ставить, а мне любопытно, можно ли из музыки сделать что-то интересное. Кстати, тебе не показалось, что задумка с кубизмом была неплоха? Если к ней добавить…
Короче, мы угомонились часам к пяти, придя к выводу, что сделать из жути отличный мюзикл теоретически можно, но практически — оно нам надо? Мне писать новый сценарий, Бонни — переделывать нафиг всю хореографию и режиссуру, а главное, брать нового Дракулу.
— Зачем нам Дракула? Дракула нам не нужен! — постановила я, отчаянно зевая.
— Все равно ж мы не будем это ставить. Ведь не будем?
— Не-а. Мы спать будем!
И мы уснули с чувством выполненного долга, сбросив исчерканные клавир и сценарий на пол.
Утро началось полуденно-лениво. С ленивых поцелуев, ленивого умывания, ленивого кофе еще более ленивого завтрака из «Метрополя». Бонни витал в облаках, что мне всецело устраивало — мне тоже покоя не давала одна недописанная сцена… ладно, ладно, не одна! Но могу я в свой законный отпуск заняться всякой фигней? Могу! Тем более Бонни что-то там смотрит в своем планшете, лениво попивая кофе и не менее лениво прижимаясь ногой к моей ноге. А у меня ноут, вот. И страшно интересный вопрос: появилась ли Катька в сети? То есть на самом деле мне, конечно же, интересно — что у них там
произошло с Олежеком?Катька в сеть вылезла, успев вернуться из храма, где работала в левом хоре. И на вопрос «ты его, наконец, оттрахала?» ответила десятком смущенных смайликов.
«И как тебе?»
Смайликов стало больше, и краснели они еще интенсивнее. А судя по тому, что Катька не жаловалась на свою безнадежную дурь и не вела бесконечных бесед о старинной музыке, ей все понравилось и они даже не поругались. Отлично, просто отлично!..
Кстати, рыжий Дракула — это может быть интересно… хм… о чем это я? А, да! Личная жизнь Катьки Либман!
«Когда следующее свидание?»
«Сегодня».
Обожаю Катькину лаконичность! А главное, сразу все понятно.
«Так что там с мюзиклом? Правда, все настолько дерьмово?»
«В целом — еще дерьмовее. А откуда ты знаешь, что я там была?»
«Олегу Эдик сказал. Но он же ни за что не признается, что денег не дали».
«Эдик придурок. Брать Димку Бурцева на роль — гарантия провала».
Катька прислала смайлик «фейспалм», а я задумчиво посмотрела на Бонни. Вот прав он был, надо было вчера сказать твердое «нет» и не париться больше. А теперь — слухи, сплетни, Ирка ждет невесть чего. Никак, чтобы мы прочитали клавир и впечатлились тем, чего не было и быть не может на сцене. Ага. Прочитали и впечатлились.
Ладно. Кончаем трусить и вылезаем в чатик. Хоть на сплетни-то взглянуть.
Прочитать все полторы тысячи сообщений я не успела, даже первую сотню — едва просмотрела, и там пока не было ничего о Гольцмане и Петрове. И обо мне — тоже. Вежливые девчонки, мать иха. Просмотреть дальше я не успела, квакнуло сообщение от Ирки.
«Привет, посмотрела сценарий?»
Я поморщилась. Что ей сказать? Посмотрела, переписала фпень, денег не дам и ставить это никто не будет? Жизнь моя, жестянка.
«Ага. Кто его писал?»
«Я».
«А чья вообще была идея скопировать Дракулу от Пельтье?»
Помолчав пару минут, Ирка призналась:
«Петрова. Но мы не копировали!»
«Не надо ля-ля. Вы повторили все его ошибки и насажали до черта своих».
Упс… вот не надо было этого отправлять. Куда меня несет? Спорить с Иркой за сценарий, мне это надо вообще?!
«Как будто ты разбираешься в сценариях», — прилетело тут же обиженное.
«Извини. Замнем для ясности, Ир».
«Это ты меня извини. Для Гольцмана и Эдика этот спектакль очень много значит, я немного нервничаю. Они вчера разошлись, как с похорон».
Вот и правильно, что разошлись. Пусть больше и не собираются.
«Мне жаль. Извини, Ир, мне пора», — я закруглила тяжелый разговор и захлопнула ноут.
— Бонни? — получилось жалобно и вообще жалко. — Как Ирвин с этим всем справляется, а?
Бонни пожал плечами. Переспрашивать, с чем справляется, он не стал, и так все понятно.
— Привык. Ты тоже привыкнешь. Иди ко мне, — он отложил планшет и сгреб меня на ручки. — Может, в цирк сходим?
— Не хочу в цирк, там зверюшек обижают. Поехали на ВВЦ, там сейчас здорово должно быть.
Мы и поехали. На нормальном такси, что-то мне уже обрыдли лимузины. Они медленные и разворачиваются плохо!
Вот только гуляли совсем недолго. Мне то и дело мерещилось обиженное иркино лицо, и хуже того — рыжий Дракула. Вот привязался, скотина!
— Кто скотина? Я пристрелю его для тебя, детка! — Бонни сдвинул воображаемый стетсон на глаза и прицелился из воображаемого пистолета в павильон «Армения».