Их новогодний подарочек

— О, Ленчик, — рядом с ухом прозвучал знакомый голос, а, подняв голову, я с ужасом осознала, что нахожусь в объятиях одного из близнецов. — Куда спешим, принцесса?

Глава 4

Стоя рядом с такой нерушимой скалой, у меня аж руки задрожали. Слишком близкий контакт…еще и внезапный!

— Я… прости, я тебя не заметила.

— Такого медведя и не заметила, — рядом оказался Демид. — Э, ты не охренел, а ну перестал ее лапать, — зарычал он на брата.

А я… я только сейчас осознала, что все еще находилась в медвежьих объятиях Данила, и он, совершенно не стесняясь, шарил по моему телу ладонями, ощупывал, поглаживал, сжимал. И я уже было собиралась возмутиться, потому что нельзя девушек без разрешения лапать, но в этот самый миг была перетянута от одного брата к другому, и оказалась в таких же медвежьих объятиях, но уже других — более крепких, я бы даже сказала стальных. Грубоватых.

— Да ты оборзел, я ее вообще-то на предмет травм ощупывал, мало ли повредила что…

— Да рассказывай, — отмахнулся Демид, — в голове у тебя травма.

— Может отпустишь меня? — вклинилась я, не давая братьям продолжить идиотский спор о том, что и у кого там травмировано.

Демид посмотрел на меня, не особо торопясь выполнять мое желание, а потом все-таки отпустил, нехотя.

— Ты чего такая возбужденная, Лен? — проурчал над ухом, Даня, — обидел кто?

«Да. Мама»

— Никто не обидел, просто тороплюсь, извините, ребят, не до вас сейчас, — я сделала попытку обойти две выросшие напротив меня скалы и тут же была перехвачена одной из них. Взяв меня за руку, Даня рванул мое легкое тельце на себя, вдавил в свой мощный торс и, заставив смотреть в глаза, спросил:

— И куда ж ты, краса наша, торопишься, да так, что куртка нараспашку и даже шапку не натянула?

Горячие ладони Дани нырнули под верхнюю одежду, даже сквозь ткань водолазки чувствовалось исходящее от них тепло. Приятно и до дрожи в теле будоражило.

— Я…

— Надавать бы тебе по заднице, — хмыкнул Данил и парой быстрых движений застегнул на мне молнию, а потом еще капюшон натянул, со словами «голова должна быть в тепле». — Ну так куда собралась?

— Да че ты ей допрос на морозе устроил, дебил, она ж вон дрожит вся, как лань перед дробовиком.

А вот это неправда. Не дрожала. Не от холода во всяком случае. Странно, но холода я вообще не чувствовала, зато чувствовала, как взмокла спина и запылали щеки от наливающегося румянца.

— Сам ты дебил, — огрызнулся в ответ, Даня. — Пойдем, Ленок, подбросим тебя с ветерком, — Даня расплылся в неприлично довольной улыбке, кивнул в сторону их огромного танка, который мгновенно поприветствовал хозяев миганием фар и громким звуком.

— Эээ…нет, спасибо, — засуетилась я.

Еще не хватало садиться в машину к этим… В общем не готова я была к чисто мужской компании и большому, нет не так, огромному танку. Все тот же инстинкт самосохранения сработал, и я оживлено замотала головой, давая понять, что сама доберусь, без их помощи и подвозить меня не надо, ни с ветерком, ни без.

— Лен, давай ты сейчас выключаешь дуру и включаешь умную, да? — вклинился Демид и зыркнул так, что мне совершенно расхотелось спорить.

— Я…

— Топай, Пронина, карета ждет, — подтолкнул меня сзади Даня.

Пришлось топать, они же не отстанут, а устраивать истерику на потеху всему двору — идея так себе. Ладно, черт с ними, хочется покатать меня по городу, пусть катают, на транспорте сэкономлю. И куда подевался мой хваленный инстинкт самосохранения? Как-то подозрительно быстро замолчал.

Демид галантно помог мне забраться на заднее сидение их бронебойного зверя, которого они называли машиной, а сами парни уселись спереди. Даня за руль, Демид — на пассажирское.

— Куда едем, Ленок? — поинтересовался Даня и подмигнул в зеркало, выезжая из двора.

— На самом деле не знаю, можно, я позвоню сначала?

— Да без проблем, малыш, — усмехнулся второй брат.

— Не называй меня так, — фыркнула я, вынимая телефон, набрала нужный абонент.

Ответа не последовало, но я всем своим существом почувствовала хищную ухмылку на лицах старых знакомых.

Первым делом я отыскала забитые в телефон контакты арендодателей, с которыми успела договориться. Глянув на часы, поняла, что так рано меня не ждут, но все же решила попытать удачу.

Удача, зараза, не поддалась: раньше, чем через час, никто со мной встретиться не мог. После третьей неудачной попытки я обессилено откинулась на спинку сидения и простонала жалобно, надсадно.

— Оставьте меня где-нибудь на остановке ближайшей, — попросила братьев, понимая, что у них, должно быть, есть дела поважнее, чем меня возить по городу. Ничего, скоротаю время в какой-нибудь кофейне.

— Ага, чтобы ты себе девяноста отморозила, — рассмеялся Даня, даже не думая тормозить. — Сейчас поедем перекусим. Ты голодная, Ленок?

Ответом стал рев моего живота, отреагировавшего на слово «перекусим», громким, протяжным урчанием, что вызвало у парней очередной взрыв хохота. А мне внезапно захотелось остаться одной, подальше ото всех. Потому что достало все. Абсолютно все достало. Вечное недовольство матери, безразличие отца, измена и ложь Димы, а теперь еще эти со своими шуточками. Да идите вы все. Лесом!

— Машину останови, — произнесла я на удивление спокойно, холодно даже. И отвернулась к окну, чтобы не видно было в отражении зеркала, как заблестели от выступивших слез глаза.

— Ну ты и дебил.

— Сам дебил.

— Лен, ну ты чего, мы ж это… любя, — по кошачьи заурчал Даня, остановившись на светофоре.

— Да, и давно вы в меня влюбиться успели? — отчего-то улыбаясь, спросила я, вступая в разговор.

— Да как увидели, так и потеряли голову от любви, — Даня подмигнул игриво, заставляя меня краснеть сильнее прежнего. — Ладно тебе, Лен, не обижайся на нас, мы ж не со зла, а поесть и правда надо.

Отказываться я не стала, хотя бы потому, что никто не виноват в моем плохом настроении, мои проблемы — это мои проблемы и, пожалуй, я и впрямь слишком остро среагировала на вполне себе безобидные действия парней. Просто все как-то разом навалилось.

Спустя пятнадцать минут мы с удовольствием жевали огромные бургеры с картошкой фри и запивали их горячим кофе, прямо в машине. И, наверное, впервые за долгое время мне было легко и комфортно. Не нужно было соблюдать нормы приличий, не нужно было оглядываться на окружающих. Мне этого действительно не хватало.