Их общий секрет

По ее коже прошлись мурашки. Теперь, когда Гермиона знала, чего ожидать от секса с ним, то размышлять об этом, не добавляя эмоций, не представлялось возможным.

Едва она сунула ключ в замочную скважину, как зазвонил телефон, и это был Драко.

***

— Расскажи мне еще раз, в чем загвоздка в проекте?

— Что?

— Альберт подбросит меня к тебе, но я должен знать, с чем имею дело.

Малфой был со своим водителем и чувствовал себя ужом, под которым грелась сковородка. Он не был уверен, что Альберт сдает его Астории, но рисковать не собирался.

Гермиона в трубке молчала.

— Ты говоришь о… ребрендинге?

Драко удивился. Но в принципе было не важно, какую ахинею обсуждать, главное — делать это с серьезным выражением лица. Он был рад, что Грейнджер догадалась подыграть ему.

«Умно».

— Верно, ребрендинг, — Малфой выглянул в окно. Краем глаза он заметил, как водитель посмотрел в зеркало заднего вида. Что-то в его поведении все-таки подсказывало Драко, что он прислушивается к каждому слову.

— Хорошо, поэтому мы оставляем заголовок, но нужна броская аннотация. Я уже еду, можешь набросать пару идей?

Альберт остановил машину возле дома Грейнджер, и Малфой вышел, все еще прижимая телефон к уху. Он побежал вверх по лестнице, по две ступени за раз, с пустой папкой «Конфиденциально» под мышкой. Когда Драко подошел к ее квартире, она уже была открыта.

— Тебе не следует оставлять дверь незапертой. Никогда не знаешь, кого занесет нелегкая.

— Я могла бы в мгновение ока сломать тебе руку невербальным, Малфой, — парировала Гермиона. — Разве не ты мне это говорил?

Драко усмехнулся и покачал головой.

— Ты всегда знаешь, как потешить мое скромное эго, Грейнджер. Итак, какие новости?

— У меня задержка.

Он нахмурился.

— Я думал, месячные начались на прошлой неделе.

— Ну, возможно, я позволила тебе сделать некоторые предположения, — осторожно сказала Гермиона, — и всего лишь не опровергла их.

Глаза Малфоя потемнели от этой уловки, а затем комично расширились, когда он осознал смысл.

— Ты имеешь в виду…?

Грейнджер покраснела от зоны декольте и до корней волос.

— Я еще не знаю и подумала, что мы могли бы сделать это вместе. По дороге домой я купила тест.

— Будешь мочиться на очередную палочку? Быть женщиной очень весело, не так ли? — засмеялся Драко.

— Ага, расскажи мне об этом поподробнее, — пробурчала Гермиона, закатывая глаза. — Почему бы тебе не раздеться и не вскипятить чайник? Я буду в ванной.

Малфой выполнил, как она и просила: повесил теплое кашемировое пальто в коридоре, а пиджак — на кухонный стул. Он прошел в гостиную и включил телевизор; открыл холодильник и нашел вяленое мясо, чтобы сделать им по паре бутербродов. Включил чайник и принялся вышагивать перед дверью в ванную комнату.

После его пятого прохода мимо Гермиона распахнула дверь.

— Ты можешь это остановить?

— Остановить что?

— Топтание туда-сюда, Драко. Это раздражает.

— Нет, на самом деле, я не думаю, что могу. Я охренеть как нервничаю. А почему ты спокойна? Как, ради драккла, ты умудряешься оставаться спокойной?

— Что, Малфой, заставляет тебя думать, что я спокойна?

Грейнджер посмотрела на Драко, а затем закрыла глаза и сосчитала до семи, напоминая себе, что беременным нужно избегать волнений.

— Ну, хотя бы скажи мне! — настаивал Драко.

— Сказать тебе что?!

Он всплеснул руками.

— Ты пописала на эту несчастную палку?

Гермиона стиснула зубы, глубоко и медленно вздохнула, а затем закатила глаза.

— Да.

— И?

— И это занимает несколько минут, — огрызнулась она.

Драко пробрался в ванную и заметил белую пластиковую палочку, лежащую на бачке унитаза. Он взял ее, отнес в гостиную и положил на кофейный столик.

— Малфой! — Гермиона последовала за ним. — Это отвратительно!

— Я куплю тебе новый стол, — отрезал он, усаживаясь и не спуская глаз с теста на беременность.

Грейнджер предпочла остаться стоять. Ритмично постукивая пяткой по полу.

— Ты заставляешь меня нервничать, — Драко выразительно глянул на ее ноги.

— Ах, заставляю нервничать? — Гермиона рыкнула в ответ. Она стиснула зубы и скрестила руки на груди.

Он гипнотизировал палочку и, когда начал проявляться результат, затаил дыхание.

***

У Грейнджер не было ни тошноты, ни недомогания, ни других симптомов, которых она ожидала благодаря прочитанной информации, но в книгах также говорилось, что симптомы проявляются не у всех.

Вздох Драко застал ее врасплох.

Гермиона склонилась над его плечом.

Две полоски.

***

Они стояли лицом друг к другу, и Гермиона задавалась вопросом, помнит ли Драко то же, что и она: ночь зачатия.

Тепло его рук. Нежность, с которой он двигался. Глубина его глаз.

Лицо Малфоя сейчас выражало благодарность и своего рода почтение, и это смущало ее.

— Давай, я приготовлю тебе ужин, — тихо сказал он.

— Почему?

— Потому что я хотел бы поужинать с матерью моего ребенка, — просто ответил Драко. — Мне бы доставило удовольствие сделать это для тебя.

— Ты хорошо готовишь?

— Помнится, ты не умерла от моей яичницы, — он пожал плечами.

— Звучит многообещающе, Малфой.

В конце концов он поджарил немного мяса с травами и специями и сварил картофеля, а Гермиона порезала салат. Это было просто, но вкусно. Грейнджер проигнорировала самодовольную ухмылку на лице Драко.

— Ладно, это было больше, чем хорошо, но Мерлина ради, Малфой, ты можешь перестать улыбаться как дурак?

— Зови меня папочка-Малфой, Грейнджер.

Гермиона закатила глаза и засмеялась.

Сегодня вечером Драко выглядел хорошо: галстук был распущен, а рукава рубашки закатаны до локтей. Он расслабился. Он никогда не был таким расслабленным на работе. Малфой сидел, небрежно откинувшись на простой кухонный стул, — гораздо менее стильный, чем та мебель, к которой он, вероятно, привык, — но казался совершенно довольным тем, что имел сейчас.

— Как ты думаешь, насколько он уже большой? — Драко отхлебнул виноградного сока.

— Кто? Ребенок?